Он поручил Гранкину довольно сложное и ответственное дело, от которого зависело многое. Алексей не сомневался, что Денис с ним справится. Гранкину предстояло прямо сейчас выйти во двор, разоружить третьего преступника под стволом пистолета и заставить его ехать на пошарпаной бандитской «Волге» с тонированными стёклами на сто восьмой километр, к разрушенному мосту через реку Беловодная.

Там он должен будет утопить водителя прямо с машиной, предварительно оглоушив его. Если не понадобятся наручники, то хорошо. Глубина под старым мостом, где уже не ходит автомобильный транспорт, довольно солидная – шесть-семь метров. В этом месте бандита никто не будет искать, потому что новая дорога проходит в двухстах метрах от этого места. И там добротный мост.

– Постарайся, сделать всё чисто, без свидетелей,– сказал бывшему однокашнику Зуранов. – Впрочем, там их и не должно быть.

– Не сомневайся, Алексей, я всё сделаю, как надо. Хватит у меня и мозгов и физической подготовки. Тем более, я уже, по сути, работаю в твоём детективном агентстве «Портал», – заверил Гранкин. – Я думаю, здесь единственный выход из создавшегося положения.

– Ты не пожалеешь, Дэн,– Зуранов одобряюще посмотрел на приятеля. – Не сомневайся, у тебя, Денис будет много интересной работы и… денег. Честно заработанных. Я знаю, где и как их добыть. Встретимся в этой квартире через четыре часа.

– Ты что обалдел, Зуранов? – Запричитал, уже бывший, милицейский капитан.– Там же, за рулём, сидит мой сын, студент… Володька! Ты хоть пацана пощади!

– Пацана? Знаю я пацана твоего! Наркомана и бандита! – Взорвался Зуранов. – Нигде он давно не учится. Нет сомнения, что на его руках много невинной крови. Запомни ты, Самохвалов! Слухи и предположения оказались верными. Именно он, твой сынок-подонок, и отпилил не у трупа, а живого человека голову.

– Да не пилил Володька, он только держал… гражданку Шнорре,– сказал лейтенант Прошин. – Он никогда не убивает… почти, а только помогает.

– Ты, Васька, тупой мудак! – Зарычал Самохвалов и свободной левой рукой начал яростно душить «прицепленного» к нему лейтенанта.– Скотина!

– Сам козёл! – Ответил Василий, удачно врезав кулаком по носу своему начальнику. – Подписал, гнида, меня на чёрные дела… за три копейки!

Они, соединённые одной «железякой», упали на пол. Но их драку остановил Шнорре, яростно пиная гнусных тварей, без суда и следствия, ногами. Делал он это молча, яростно, со слезами на глазах. Успокоив гадов… от закона, он серьёзно сказал:

– Я хочу лично утопить машину с выродком и убедиться, что он никогда ни живым, ни мёртвым не выберется из реки Беловодная, той самой реки, где мы с Зиночкой ловили на удочку окуней…

– Успокойся, Михаил Арнольдович, – серьёзно сказал Зуранов,– у тебя сегодня будет возможность расправиться с тем отморозком, который лишил жизни нашу…твою Зинаиду. Если ты сам, лично не отправишь на тот свет некого Тихого, то я перестану тебя уважать. Впрочем, как знаешь.

– Да, сделаю, – задумчиво ответил Шнорре. – Вижу и чувствую таком действии мой личный долг не только перед Зиной, но и обществом.

– Скоты! – Заскрипел зубами Самохвалов. – Выживу – я вам за Володьку отомщу.

– Вряд ли у тебя, Самохвалов, появится такая возможность. Вставайте, сволочня! Нечего тут отдых устраивать! – Зуранов, в буквальном смысле, пинками поставил их на ноги преступников, потом обратился к Гранкину. – Ты иди, Дэн, не тяни резину! Через четыре часа встречаемся здесь! Если ты отключишь гада без приключений, то позвонишь мне на мобильник. Но не говори ни слова. Удачи!

По сути, уже бывший адвокат, Гранкин, кивнув головой, молча вышел из квартиры. Дверь за ним захлопнулась.

Теперь Зуранов при бандитах открыто говорил о том, что предстояло сделать за короткие четыре часа лично Шнорре. Вставшие на преступный путь сотрудники полиции начали остро осознавать, что их дело, что называется, пахнет керосином.

Все родственники, в частности, жёны и дети сегодня же вечером должны будут срочно уехать на вынужденный отдых, обязательно, на поезде, с пересадкой в Москве куда-нибудь, подальше отсюда. Заграница исключена, да и за один день очень сложно оформить для этого необходимые документы… Чем меньше народу будет знать об их отъезде, тем лучше. Зуранов объяснил, что, само собой, потеряв из вида своих преступников-исполнителей Самохвалова и Прошина, верхушка преступной группировки возьмётся за детей Михаила Арнольдовича, конечно же, их семьи…

Не стоит пока, как это ни прискорбно, рассказывать жёнам и детям его сыновей о гибели Зинаиды Марковны. Это может усложнить обстановку.

– Да, скорей всего, так и придётся поступить. – Согласился Шнорре.– Проблем не возникнет. Да и с ними могут поехать Степан и Дмитрий. Им отпуска оформят задним числом. У себя, на заводе полимеров они на добром счету. Неплохие инженеры-технологи.

– Какой там, к чёрту, завод полимеров?– Зуранов проверил, есть ли в оставшемся "Макарове" патроны.– Они должны срочно уволиться с завода. Пусть проводят свои семьи, но только до Москвы и мигом обратно.

– Неужели всё так запущено, Лёша? – С тревогой произнёс Шнорре.– Неужели и моим мальчикам грозит опасность? Так, где же они будут жить и работать. У меня опасно. Я это почти понял.

В кармане куртки у Зуранова зазвонил сотовый телефон, и тут же сигнал оборвался. За окном едва послышался шум удаляющейся машины. Это означало, что Гранкин взял ситуацию под контроль и спокойно везёт топить бандита в речке Беловодной. Да не осквернятся её священные воды!

– Ты, Михаил Арнольдович, будешь жить в моей квартире и твои сыновья тоже. Пока бандиты не в курсе, что мы с Денисом взялись развязать этот узел. Работать Степан и Дмитрий будут у меня… сыщиками. Думаю, что в зарплате твои сыновья ничего не потеряют, Михаил Альбертович. И мне помощь нужна, да и вам, троим, не до жиру – быть бы живу. А вернуться – найдём труп и тихо, и спокойно похороним Зинаиду Марковну. Есть надёжные люди, которые помогут всё организовать без шумихи. Но тут, мне кажется, без эксцессов не обойдётся.

– Правильно тебе кажется, Зуранов.– процедил сквозь зубы Самохвалов.– Перещёлкают вас на кладбище, как цыплят. Ты ещё не въехал, что весь город наш.

– Этот гад правду говорит, Арнольдович,– мрачно пошутил Алексей.– Иногда стоит послушать и покойников.

После этих слов Прошин беззвучно заплакал, кусая губы, а Самохвалов угрюмо насупился. Зуранов подал Шнорре один из пистолетов Макарова и сказал:

– Спрячь, в сейф. Возвращайся сюда на своей «Шкоде». Не пугайся, Михаил Арнольдович. Я исчезну с этими сволочами тихо и незаметно.

Кивнув головой, Шнорре взял пистолет и прошёл в соседнюю комнату. Зуранов крепко и внезапно схватил за руки бандитов и представил, как его ноги отрываются от пола. Незаметно пришло то, чего так всегда желал Зуранов. Он теперь самостоятельно управлял процессами перемещения из одного мира в другой, и мог уже кое-что брать и с собой… «в дорогу».

Через мгновение он и его арестанты «приземлились» у Чёрных Камней, напротив его пещеры. Сидевший неподалеку, на камне, Рав, и разделывающий кремневым ножом полуживую ящерицу, упал от неожиданности на четвереньки. Увиденное на столько потрясло и привело его в ужас, что бедный старый охотник спрятал от страха свою полуплешивую голову в густую вьющуюся траву Длинди.

Что касается бандитов, то их состояние было ничем не лучше. Наверняка они считали, что находятся уже на том свете. Ничего не понимающими, замутнёнными глазами Самохвалов и Прошин смотрели на диковинный мир времён Раннего Неолита. Они своим жалким рассудком не могли постичь происходящего.

Зур подошёл к лежащему на животе Раву, потрогал его за плечо и сказал:

– Пусть отважный и сильный охотник Рав встанет на ноги и встретит Зура, который явился к Чёрным Камням.

Постепенно приходящий в себя Рав поднялся с земли, потрогал рукой твёрдую джинсовую ткань куртки молодого охотника и спросил: