Вжимаясь в кресло, Льюис смотрела вперед. Она увидела Друри, склонившегося к панели управления. Чья рука в настоящий момент сжимала рычаг, она сказать не могла, поскольку видимость ей загораживала спина другого человека. Этим человеком был Крэнстон; мужчина с ястребиным лицом вскочил со своего кресла и бросился к пилоту, схватил его за плечи.
Льюис закричала. И, как будто откликнувшись на ее крик, другой мужчина прыгнул в сторону кресла пилота. Это был Баркла, и он прыгнул, несмотря на предупреждающий крик Крэнстона. Сейчас Льюис была на его стороне. Только бы Баркла удалось оторвать Крэнстона от Друри, и пилот смог посадить самолет!
Вода, небо и земля по-прежнему сменяли друг друга в бешеной круговерти, когда самолет резко провалился. Льюис наполовину вывалилась из кресла, а Баркла бросило на Крэнстона. С какой-то животной яростью, так соответствовавшей его облику, Баркла оторвал Крэнстона от Друри, но его победа была кратковременной. Льюис увидела, как в воздухе мелькнула рука, сжатая в кулак.
Это была рука Крэнстона, он метил в подбородок Баркла. Удар ошеломил нападавшего; он был отброшен, его лицо исказилось. Тогда ему на помощь пришла Льюис, в свою очередь, бросившись на Крэнстона. Успела увидеть горящие глаза на лице, похожем на маску, после чего, подобно Баркла, отлетела в проход.
Крэнстон просто-напросто оттолкнул девушку в сторону. То же самое он проделал и с Друри. Тело пилота обрушилось на Льюис, а Крэнстон скользнул в его кресло и схватил рычаги. Друри придавил девушку, перед ней оказалось его лицо.
Если бы она могла закричать, то сделала бы это, но губы не слушались ее. Из всех ужасных картин, которые она видела за последние мгновения, лицо Друри оказалось самой ужасной.
Оно, казалось, утратило все человеческие черты. Яркий свет, падавший на лицо Баркла, делал его гораздо более человеческим.
Глаза Друри были широко раскрыты, они вылезли из орбит и казались сделанными из стекла. Черты его лица застыли выражением, более подобающим какому-нибудь демону. Губы слегка приоткрыты, зубы плотно сжаты; между ними, придавая лицу ужасно-гротескное выражение, торчала сигарета, которую пилот незадолго перед этим достал из вскрытой пачки.
Девушка изо всех сил оттолкнула его руками; тело Друри откатилось, выражение его ухмыляющегося лица не изменилось, и Льюис хорошо понимала, почему. Друри был мертв. Он умер за штурвалом, прежде чем Крэнстон успел добраться до него.
Крэнстон хотел взять управление самолетом на себя, Баркла пытался его остановить. Льюис почувствовала тошноту при мысли, какую глупость она совершила, пытаясь остановить не того человека!
Когда девушка попыталась подняться на ноги, она ударилась головой о сиденье, непостижимым образом оказавшееся прямо над ней. Она чувствовала, как кружится самолет, как погружается в бессознательное состояние, которое должно было наступить до того, как машина врежется в землю или воду.
Самолет все падал, падал, падал, навстречу гибели, когда голову Льюис посетила неожиданная мысль. Было еще что-то странное, кроме внезапного падения самолета, кроме искаженного лица Друри.
Это был звук, который стих в ее ушах, как только Льюис провалилась в черную, бездонную яму беспамятства; зловещий смех, который, возможно, будет сопровождать ее в будущем.
Этот смех мог издавать только один человек, Ламонт Крэнстон. Если бы Льюис Мелвин слышала его когда-либо прежде, она бы безошибочно узнала его.
Так смеяться могла только Тень!
ГЛАВА II. ПРЕДСКАЗАНИЕ ЗВЕЗД
Вид падающего самолета поначалу вызвал панику среди людей, толпившихся возле Коммьюнити хаус. Они знали Друри как абсолютно надежного пилота. Он не мог устроить каскадерские трюки; казалось невозможным, чтобы пилот потерял контроль над самолетом непосредственно перед посадкой.
Тем не менее, из всех неправдоподобных объяснений, зрители выбрали самое простое. Они решили, что Друри, должно быть, решил отойти от своей обычной манеры приземления и немного позабавить их. Некоторые заулыбались, глядя на валившийся в штопоре самолет, сверкавший в солнечных лучах; затем лица вытянулись, послышались крики.
Было уже поздно, близился вечер; для стоявших на земле, солнце скрылось за горными вершинами. Пикирующий самолет миновал границу, где солнечные лучи еще освещали его. Сумерки почти поглотили его, до катастрофы оставалось совсем немного.
Но случилось чудо. Никто не смог вспомнить всех деталей происходившего в те короткие мгновения, когда, казалось, ни один пилот в мире ничего не сможет сделать. Они слышали рев мотора, сопровождавший движение самолета; они могли видеть пикирующий, беспомощный самолет, стремительно к ним приближавшийся.
Внезапно обреченный самолет сделал то, что не поддается описанию. В течение нескольких мгновений он выпрямился. Были те, которые готовы были поклясться, что почувствовали на себе струи воздуха от винта; другие утверждали, что крылья самолета почти коснулись их головы, прежде чем они успели распластаться на земле. В любом случае, положение гибнущего самолета изменилось.
Его беспорядочное падение прекратилось; уже находясь в опасной близости от земли, самолет снова взмыл вверх. Поднялся над крышей Коммьюнити хаус; сделал разворот, и, едва не касаясь крыльями воды, полетел над озером. Снова поднявшись, окончательно выпрямился, после чего благополучно приземлился на глазах у изумленных зрителей, следивших за его маневрами, затаив дыхание.
Первым, кто добрался до самолета, был человек атлетического сложения; судя по чертам его лица, ему было около тридцати лет. Он рывком распахнул дверцу и заглянул внутрь. Что-то успокаивающе произнес низким голосом и протянул сильные руки к девушке, ползшей к нему.
Этим человеком был Нильс Рандон. Столпившиеся люди расступились, когда он вынимал девушку из самолета. Они видели сочувствие в его глазах, напряженное выражение лица. Они слышали рыдания Льюис и жадно ловили каждое слово, которое она произносила. Но в них не содержалось ничего необычного. Она радовалась тому, что осталась жива; вот и все.
Рядом с дверью лежал человек, который никак не мог прийти в себя; его быстро вытащили из самолета. Собравшиеся знали его, знали, что он летит в качестве пассажира. Но Эдвард Баркла был слишком ошеломлен, чтобы помнить что-либо, кроме удара в челюсть. Он оглядывался с таким видом, будто ожидал увидеть мула, лягнувшего его своим копытом.
Кто-то уже проник внутрь самолета и окликал пилота. Некоторые ругали Друри, некоторые восхищались его действиями. Но они замерли, раскрыв рты от удивления, когда увидели, что за штурвалом находится не Друри. Они посторонились, весьма оздаченные, когда пассажир с ястребиным лицом вышел из самолета.
Они поняли, что это тот самый гость, которого ожидает мистер Дэнвуд. Дождались, пока он и подошедший к нему молодой человек пожмут друг другу руки. Симпатичного молодого человека звали Гарри Винсент, он также был одним из гостей мистера Дэнвуда.
Услышали, как Винсент спросил:
- Вы - мистер Крэнстон?
Человек с ястребиным лицом, вышедший из-за штурвала, кивнул.
- Вам лучше заняться пилотом, - спокойно произнес Крэнстон. - Я уверен, что он мертв.
Изумленные зеваки достали из самолета тело Друри и отнесли к врачу, постоянно проживавшему на озере.
Врач, осмотрев тело, помрачнел и приказал вызвать коронера. После того, как принесшие тело пилота ушли, врач внимательно изучил лицо Друри, что-то тихо бормоча себе под нос.
Случай сильно смахивал на убийство, но врач не был уверен в этом до конца. Он не видел сигарету, выпавшую изо рта Друри, когда его тело вытаскивали из самолета.
Но случилось так, что Льюис рассказала о сигарете находившимся в Коммьюнити хаус.
- У Друри не могло случиться сердечного приступа, - говорила девушка. - Он сунул сигарету в рот, а когда я снова взглянула на него, спустя мгновение, он уже повалился на приборную доску. Я не поняла, что случилось, - произнесла она извиняющимся тоном, повернувшись к Крэнстону. - Когда я увидела, как вы схватили Друри, я думала, что он жив. Но он был уже мертв! Самолет тогда уже начал кружиться и падать.
