А затем на мир опустилась тишина, и единственным признаком того, что они существуют на самом деле был звук затихающих сердец.
… Роберт, немного придя в себя, заключил лицо Кавира между ладоней и бережно поцеловал в припухшие губы.
Тот ответил нежным касанием и улыбкой, обвил спину руками, легко водя пальцами.
- Спасибо, мой проводник, - шепнул рыцарь, когда губы разомкнулись.
Ещё спустя какое-то время они перебрались в кровать, где просто лежали рядом, обнимая и согревая друг друга. Ненавязчивый разговор ни о чём перемежался спокойным, уютным молчанием и лёгкими поцелуями.
Потом о себе напомнили голод и желание залезть в ванную. К счастью, время у них еще было, так что, удовлетворив первое, они попросили хозяина нагреть воды и искупались.
Последний же час заняли приготовления к походу. Ведьмак трезво решил идти в своей привычной ведьмачьей броне, однако закутался в купленный накануне плащ. В такую темень хоть местные не будут излишне коситься на него, как он надеялся.
Ежели им доведется встретиться с ведьмаками, то никакая маскировка не поможет, что и говорить.
На всякий случай Роберт приторочил к ремню несколько пузырьков с зельями. За это время и Кавир успел собраться и набрать мешок с провизией, и они черным ходом, найденным ведьмаком не так давно, скользнули прочь, во мрак ночных улиц. Однако снаружи было не так и темно, светила луна, и в ее призрачном свете виднелись дорожки и улочки города.
- Веди… - шепнул Роберт, когда они крадучись выбрались на главную улицу, придерживая коней, оставаясь тем не менее в тени домов.
Кав молча кивнул. Ночь захватывала, её напевы резонировали в душе бывшего рыцаря и - бывшего ли? - убийцы. Невидимыми шли они, и замерзающие местные душегубы видели их хищные тени и остерегались вставать на пути. Отражением луны и радостью охоты светились глаза Кавира, когда он находил взглядом своего собрата, спутника - Роберта.
Спустя нужное время они пришли на окраину, и с предосторожностями затаились за стенами разрушенного дома. Обмотанные мешками копыта коней стучали глухо и не могли выдать спрятавшихся охотников, а молчаливые поглаживания (а также Аксий) заставляли коней молчать. Очень скоро послышались шаги, стук копыт и голоса. Роберт на слух определил четырёх мужчин и одну женщину.
- Нет, похоже, с концами Янек с Конесом сгинули, - протянул один, гнусавый от простуды голос. - Коли б они выручку хоть получить успели, было б ясно - свинтили на другое дельце, а то и в тёплые края подались.
- Янек бы не свинтил, - возразил другой голос, неспешный и басовитый.
- Мабыть и нет…
- А я слыхал, - вступил третий, - Миклох баял, будто они друг друга как есть насмерть порешили! Казим, поломойщик в таверне у толстяка Плюха, вроде как видел тела, как раз когда их стража в мертвецкую волокла. Стражники и балакали, что, значит, Янек Конеса ножом в бок пырнул, а тот ему черепушку об стену-то и того…
- Янек бы не стал!.. - тяжеловесно вставил второй.
- Стал бы, не стал, - ворчливо проговорил суховатый голос четвёртого, - ясно, что ждать их нечего.
- А доля? - вклинился кокетливый женский.
- Поделим, - уверил четвёртый, и все одобрительно загалдели. Потом, утихомирившись, обсудили погоду (подходящая, мол) и место ближайших “раскопок”. И двинулись в путь вчетвером, простившись с одним из мужчин, скрываясь куда хуже, чем Роберт и Кав.
Впрочем, в свете луны скрыться за пределами города было куда сложнее. Приходилось петлять между камнями и избегать открытых местностей, а пробираясь по ней, держать дистанцию, достаточную для того, чтобы не быть замеченными (или услышанными) людьми. Ведьмак протянул руку и опустил капюшон Кавировского плаща ниже. Его светлые волосы были слишком приметны.
Кроме того, им везло, и люди-то не сильно оборачивались, раззадоренные, как видимо, успехом предыдущих вылазок. Ведьмак хранил молчание, как впрочем и рыцарь, ставший его тенью.
На смену ночи пришел близящийся рассвет, они были достаточно далеко от города и другой населенной местности, и, по всей видимости, воры посчитали это достаточным для привала. Для этих целей они нашли старый сарай, видавший виды. Рыцарь и ведьмак переждали в отдалении, не разжигая костра, согреваясь теплом друг друга и шерстяными плащами. После краткого забвения чуткое ухо Роберта уловило движение - это воришки, выспавшись за пару-тройку часов сделали коней.
Путь продолжился, на тракте стали появляться и другие конники, и полдня Роберт и Кавир ехали, совершенно не таясь, разговаривая с возницей, что удостоил их чести перестать стирать задницу в седле и проехать немного на телеге. К вечеру они, поблагодарив возницу и заплатив несколько монет за еду и помощь, вновь сели на хвост воришек. Преследовать их было не так и сложно - ведь и они тоже прикидывались лишь странниками. Роберт и Кав стащили плащи, поменялись конями (Иней был против, но Роберт сумел его уговорить), изменили причёски и продолжили путь. На сей раз ночевали, как ни удивительно, все вместе в одной таверне, как гордо именовала себя забегаловка, воняюшая чесноком и нечистотами. По утру рыцар и ведьмак чуток отстали, но дорога вела в одну сторону, поэтому к полудню они снова следовали за воришками, помалкивая.
Так, спустя почти двое суток, к ночи они, наконец, замедлились и спешились, ведя коней в поводу. В горах темнело очень быстро, коней пришлось оставить, дальнейший путь с ними был невозможен. Роберт с сожалением оставил Инея, однако местность была заброшенной, людей в округе - кроме них двоих и воришек, не наблюдалось, а посему ведьмак, скрепя сердце, стреножил коней и укрыл в реденьких тут кустах - всяко лучше, чем в отрытом поле! А затем они скользнули следом за воришками, укрываемые тенями скал. Там, где было слишком темно для человека, они действовали по старой схеме, и Кавир хватался за ножны ведьмачьих мечей. Несколько раз, когда людишки все-таки проявляли чудеса осторожности и осматривались по сторонам, им приходилось припадать на холодную землю, пережидая. Как нельзя кстати пришлись и теплые плащи, спасающие от холода, и дающие неплохую маскировку. Роберт, видевший лучше, заметил уже, что двигаются они в сторону горной цепи, темным контуром выделяющейся на горизонте. Он кивнул рыцарю и ушел в сторону от преследуемых, забираясь на пока что невысокий горный перевал. Перевал давал защиту от взглядов и был не плохой наблюдательной позицией. Наблюдая за местностью, Роберт не мог не сравнивать ее с привычной долиной реки Гвинллех, в пойме которой располагался его собственный замок. Укрытый между скалами, найти вход в Замок могли только избранные. Он все гадал, каким образом люди могли прознать о пути в школу Кота? Была ли это неосторожность самих ведьмаков или простое любопытство завело шалопая куда не надо.
А между тем, воришки уверенно нашли нужную тропинку, свет от каганца, который нес один из них, заплясал в узком проходе между скал. Ведьмак остановился, коснувшись рукой плеча Кавира и призывая его также прервать свой путь. Роберт хотел видеть и слышать больше, а потому принял зелье, пережидая спазм на достаточно ровной поверхности спиной к скале. Через минуту мир изменился, стал насыщеннее и ярче, а сам ведьмак различал не просто контуры, но и цвета одежды людей, а также мог расслышать их тихие перешептывания. Рыцарь хранил гробовое молчание за спиной, но Роберт ощущал, что ему труднее скакать по скалам как горный козел. Однако, гордость и доверие не позволяли второму просить остановиться, а первому – предлагать остаться, и они шли дальше, стараясь не шуметь осыпающейся крошкой камней. Ведьмак думал о других, тех, кого он повстречал, пытался представить, какой должна быть школа таких, как они, как она может отличаться от его школы, и за этими мыслями, слепо следуя за людьми, он и не заметил, как они оказались неподалеку от высокой на половину разрушенной арки, начинающей мост. Подобно Каэр Морхену, крепость Котов располагалась в скале и соединялась с трактом при помощи частично обрушенного уже моста. Однако, он все еще был пригоден для использования, и кажется, даже на коне можно было бы, соблюдая осторожность, перебраться по нему. На том сравнение и заканчивалось, ибо дальше, в проницаемой для ведьмака тьме, лежали живописные руины бывшего замка. Осадные стены были разрушены практически в пыль, лишь несколько остовов торчало белыми зубьями, главные ворота были сломаны, часть стены снесена, и, насколько хватало его зрения, дальше было немногим лучше.
