Или же еще не настал?…
Между тем, ведьмак перехватил тонкие пальцы, поднял и прижал к губам, прикрывая глаза и вздрагивая всем телом. Головокружительная волна прошла по телу, словно разряд электричества, будоража и заставляя забыть обо всем.
А Кавир на мгновение замер, и его взгляд приобрёл осмысленное выражение. С жадностью смотрел он на Роберта, запоминая, впечатывая в сознание его образ. Отпущенные на свободу пальцы с нежностью погладили скулу, ладонь прижалась к щеке, скользнула к уху и забралась в волосы, поглаживая затылок.
Ведьмак наклонил голову, подставляясь под пальцы и улыбаясь, а руки его уверенными движениями принялись расшнуровывать рубаху Кавира. Однако, совсем скоро они, то есть руки, увлеклись изгибами боков и принялись ласкать и гладить. Роберт, прищурившись, потянул край рубахи, вынимая ее из штанов, и забрался пальцами под ткань, с удовольствием ощупывая теплые бока, касаясь пальцами ребер и затем легко дразня соски прикосновениями. Его зрачки расширились и стали почти круглыми от желания. Кавир в ответ вздрагивал и прикусывал губу, глядя таким же, полным желания, взглядом. Сейчас рыцарю лучше удавалось контролировать пальцы и он ловко управлялся с застёжками и завязками на одежде Роберта с достойным истинного мудреца терпением, отвлекаясь лишь на то, чтобы потереться пахом, прижать к своему боку ладонь ведьмака, когда становилось щекотно и целовать горячие губы.
Вскоре защита пала, нагрудная пластина вместе с защищающей живот кольчугой оказались рядом с ножнами, туда же отправились и наручи, щитки с плеч и прочая амуниция.
Роберт хмыкнул, подныривая руками под рубаху Кавира и ловкими движениями стаскивая ее с рыцаря. Стоило рубашке пасть туда же, на кучу доспехов, как ведьмак приник губами к шее рыцаря, горячо целуя, щекоча плечо упавшим на него концом хвоста и прижимая всего его к себе, зарывшись пальцами в волосы и лаская ладонью лопатки и поясницу. Ощущение близости только усиливало возбуждение, но ему так нравилось прижимать к себе Кавира, ощущая его каждой клеточкой открытой кожи, что устоять перед этим он просто был не в силах. Кавир отвечал взаимностью, ему нравилось думать, что они чувствуют не только прикосновения, но и биение сердец друг друга. И прижимался крепче, поглаживая спину и крепкие ягодицы. Но этого определённо было мало. Хотелось касаться полнее, чувствовать больше. Он в свою очередь, волевым усилием оторвавшись от Роберта, поспешил избавить его от рубашки и стал покрывать поцелуями торс и живот. Надо было снять и всё остальное, но как тут было устоять?
Тихо утробно зарычав, ведьмак зарылся пальцами в светлые волосы, отстегнул заколку и начал расплетать косу, пропуская пряди между пальцами, попутно касаясь скул и затылка, поглаживая загривок и шею пальцами. Он наклонился и поцеловал рыцаря в макушку, потерся о нее небритой щекой, издавая тихие рычащие звуки и обнимая руками за шею. Позволив себе немного нежностей, он вновь распрямился, поглаживая Кава по голове и тихо усмехнулся.
Рыцарь с удовольствием подставлялся, тихо урчал и запрокидывал голову, потираясь то о пальцы, то щекой о живот. В ответ на усмешку ведьмака оный живот был слегка прикушен, а Кав поднял на Роберта глаза и вопросительно приподнял бровь. Впрочем, ненадолго, ибо сражение с его штанами тоже требовало внимания.
Если бы не природная сдержанность Роберта, он наверняка бы заскулил от желания. Но ведьмак был сдержан от природы, а как иначе, с его-то работой! И нетерпимость выдавал разве что в ставших более резкими прикосновениях, в напружинившемся теле и в пальцах, жестко впившихся в плечи рыцаря, да еще в тихом вздохе, который позволил себе ведьмак.
Кавир, казалось, понял всё правильно. Медленно лизнул место укуса, отвёл взгляд и продолжил прикасаться к напряжённому животу зубами, чуть прикусывая кожу, почти не сдерживаясь и не боясь оставлять следы. Отвлёкся он только чтобы стянуть с тугих мышц штаны и портки, пройтись жёсткими пальцами по бёдрам и обхватить ладонью плоть, снова подняв коварный, искушающий взгляд.
Глаза ведьмака горели в полумраке, как два огня на болотах, зеленые, полные предвкушения и странного мрачного удовольствия. Протянув руку, он коснулся щеки рыцаря, заправил прядь волос за ухо и приподнял за подбородок, вглядываясь в его глаза. Уж он-то видел в них все, что было можно и нельзя - темное, светлое, разное, и, вместе с тем, нашедшее, наконец, сочетание без крайностей. На губах ведьмака играла улыбка темного торжества, словно и не его вовсе поймали, а наоборот. Хмыкнув через эту улыбку, Роберт пробежался пальцами второй руки по волосам рыцаря и положил на плечо, легко поглаживая кожу.
Кавир в темноте видел, конечно, куда хуже, но яркий блеск ведьмачьих глаз различал, да и светлая кожа выделялась на темном фоне. Смотря в эти огоньки-глаза, чувствуя нежные прикосновения, рыцарь улыбнулся в ответ коварно и порочно, потому что никого он не хотел сильнее. Пальцы затрепетали, даря первую ласку, дразняще скользнул, следуя венам, язык. Вторая рука, пригревшись было на пояснице, опустилась ниже, бесстыдно лаская ягодицы и пробираясь между половинками.
Ведьмак подался навстречу, глубоко вздыхая, поглаживая пальцами плечи, перебираясь по светлым прядям вверх, осязая лоб и виски, слегка касаясь щек и снова зарываясь в волосы, запутываясь в них пальцами и несильно притягивая за них, надавливая пальцами на затылок. Затем, словно опомнившись, он отпустил волосы, нежно погладив Кавира по голове, извиняясь за грубость и поспешность.
- Кавир… - чуть слышно шепнул он во мраке, и в полной тишине приближающейся ночи прозвучавшее имя отразилось эхом от стен, проникая в сознание миллионами воспоминаний, мыслей и желаний.
Тот зарычал в ответ, вибрирующим языком щекоча член Роберта. Но отказать в невысказанной просьбе не мог, и его движения стали глубже, сильнее. Хотел бы Кав сейчас сказать, что не сахарный, не рассыпется, но.. отрываться не хотелось. Он и не отрывался, лаская ведьмака так, как хотел, не торопясь, со всей полнотой.
Роберт ощущал его желание, поддавшись порыву, практически не мешал, только продолжал касаться волос, поглаживая.
Однако, искра порядочности в нем все же осталась - кто бы мог подумать! - и спустя время он, вновь ласково погладив рыцаря по щеке, шепнул:
- Я чувствую себя эгоистом. Это не честно, получать удовольствие в одиночку, - усмехнулся он, поглаживая подбородок Кавира. - И я буду мстить! Иди сюда?… - он несильно потянул рыцаря за плечи, призывая встать.
Тот подчинился, легонько куснул ведьмака в плечо, прижался, ощущая общее на двоих возбуждение и тихо проговорил на ухо, щекоча его дыханием, обнимая Роберта за спину.
- Ты же знаешь, мне нравится делать это с тобой. Но я открыт для предложений, господин Роберт.
Ведьмак чопорно поклонился, пряча ехидную улыбку в тенях комнаты.
- Господин? Таким титулом меня ещё не именовали, - шепнул он, щелкая пряжками и крючками сапог. Вскоре они, а вместе с ними и остатки одежды лежали все в той же куче белья у двери. Ведьмак медленно обошел Кавира, пожирая взглядом, зашёл за спину и прижался грудью к лопаткам. Медленно заведя волосы рыцарю за шею, он легонько поцеловал его под волосами, обнимая руками.
- И повелитель, - хмыкнул рыцарь, пытаясь следить за перемещениями ведьмака. Потом запрокинул голову ему на плечо, прижался спиной и хулигански потёрся ягодицами.
- Мне ведь тоже нравится тебя ласкать, - шепнул ведьмак. - Касаться и… - Он сглотнул, тихо рыкнул в шею, поглаживая руками плечи и бока.
- Мне тоже, - прошептал рыцарь в ответ, - нравится, когда ты всё это делаешь. - Кав рвано выдохнул, накрыл руки Роберта своими и прогнулся в пояснице.
Роберт выдохнул в шею рыцарю, потянулся к мочке уха, прихватил зубами и лизнул языком, в то время, как его руки, высвободившись и погладив ладони Кавира, принялись возиться с завязками его брюк. Рыцарская одежда была по конструкции попроще ведьмачьей, так что с ними проблем особых не было. Ведьмак провел ладонью по паху, второй прижимая к себе за бедро. Прикрыв глаза, он терся щекой о шею и светлый затылок и разве что не мурлыкал - скорее урчал, прижимаясь всем телом, ловя каждый вздох. Ему нравились эти ощущения… которые он испытывал. Хотя, попроси кто их описать, и для них не нашлось бы слов. “Просто нужный человек в моих руках… ” - подумал про себя Роберт, поцеловав бережно под ухом, а затем потянул брюки вниз за бока, опускаясь ниже, скользя губами по позвоночнику.
