Нет, они просто обязаны вернуться домой! Они с Мадарой — заменить своих отцов и взять в руки власть, младшие — стать надежной опорой, верными помощниками, теми, кому можно без оглядки доверять.

Этот долг настолько сильно въелся во всю их сущность, что невозможность вернуться домой, исполнить его, выбивала опору из-под ног. Ставила на краю скалы, демонстрируя, что упавший в пропасть мостик был единственной дорогой в будущее.

Но вместе с тем в голову Хаширамы настойчиво закрадывалась и другая мысль: а что, если им придется остаться здесь? Навсегда?

Что тогда?

Они с Мадарой смогли бы дружить сколько угодно, и никто не заставил бы их разойтись по разные стороны. Тобирама и Изуна перестали бы ежеминутно подвергаться смертельной опасности. Да, пусть она осталась, но заметно более слабая. Младшим не пришлось бы больше убивать — они б с Мадарой не позволили.

Они вчетвером стали бы жить в мире, Учиха и Сенджу, как одна небольшая команда. Поддерживали б хорошую физическую форму, тренируясь друг с другом. А однажды сорвались бы с места и отправились исследовать мир, в который попали. Знаний о нём собрано немного, но они вместе восполнили бы их: сначала обследовали другие магические школы, одну за другой, продвинулись вглубь материка. И однажды дошли бы до страны, с жителями которой, по словам Мадары, их так часто сравнивали в мыслях ученики замка.

Остаться здесь было бы не таким уж и плохим вариантом — конечно, если альтернативы не будет…

Они углубились в лес ещё немного. Ветки над головой сомкнулись, полностью скрывая вид тяжелого, стального, напряжённо замершего в ожидании низкого неба.

Было тихо, холодно и сумрачно, несмотря на то, что солнце только пару часов как должно было воцариться на небосводе. Ещё утро, а темно, как в сумерках.

Неспешно, шаг в шаг. Ни вздохов ветра, ни шума птиц. Лишь тихо звякали пластинки доспехов Сенджу.

Вдруг Тобирама замер впереди, застопорив движение. Цепочка недовольно заворчала и разбилась по звеньям.

— Видите? — тихо спросил младший Сенджу, привлекая внимание и глядя куда-то немного левее.

Там, метрах в пятнадцати, отделяемые лишь тонкой полосой кустарников, паслись несколько лошадей. Вернее, так показалось вначале. Быстро пришло понимание, что сложенные кожаные крылья вдоль тела явно лошадям не принадлежат. Когда же те на звук подняли вытянутые головы, стало ясно, что они не паслись, а дремали. И гостям явно не рады.

В сумраке веток полоса света выхватила уродливые лошадиные морды, худые настолько, что под тонкой кожей четко проступали все неровности вытянутого черепа. Белые, будто слепые, чуть светящиеся глаза безошибочно нашли и уставились на пришельцев. Существа начали раздувать ноздри, будто принюхивались, и шагнули ближе, демонстрируя внушительную челюсть с острыми хищными клыками.

Случайно звякнувший металл неожиданно напугал их, заставил пугливо отпрянуть. Шиноби, не рискнув испытывать судьбу, тоже попятились назад. Шаг, два…

Они расходились, внимательно следя друг за другом, до тех пор, пока странные лошади не скрылись в сумерках листвы, а шиноби не пересекли стену из листвы и кустарников и потеряли полностью зверей из обзора.

— Какие странные, — задумчиво пробормотал Изуна, — такие страшные, а пугли-ивые. Ты что же, не заметил их, Тобирама?

— Они гасят сенсорику даже сильнее, чем барьер вокруг замка, — оскорблённо фыркнул тот. — Конечно, заметил. Но это самая мелкая слепая зона из того множества, что окружает нас сейчас. Стало интересно посмотреть поближе.

— Не хотел бы встретить таких спросонья, — чуть улыбнувшись, признал старший Сенджу.

— Давайте обойдём их восточнее, — махнул рукой Мадара. — Идём быстрее. Скоро стемнеет.

***

Остановиться решили на небольшой темной полянке. Сильно похолодало, и костёр разводили в скором порядке дрожащими руками. Изо рта то и дело вырывались клочки пара.

Голая земля, не укрытая ни кучами упавшей листвы, ни пожухлой травой, оказалась промёрзшей, а стоило пройти ещё метров двадцать вперед, как меж деревьев начинали всё чаще появляться нити пепельно-белой паутины.

Эти нити ужасно напрягали, но Тобирама уверенно заявил, что не чувствует живых существ ближе, чем на расстоянии километра отсюда. Уйти обратно, откуда пришли, они всегда успеют. Углубляться же дальше в лес по темноте, норовя запутаться в огромной паутине, не было ни желания, ни необходимости. Завтра они оценят границы поселения этих существ и безопасно обойдут их, ни во что не ввязываясь. Хватило уже.

Они наскоро перекусили овощами и хлебом, найденными в свитке. Костер приходилось держать едва тлеющим, чтобы не привлекать внимание, что сильно сказывалось на тепле. Да и невозможность набрать листьев для постели и хоть как-то отдалить себя от источающей холод земли настроения не прибавляла.

— Я хочу дежурить первым, если никто не против, — негромко проговорил Тобирама в наступившей после скудного ужина тишине. Старший брат и Учиха уже заканчивали обустраивать лежанки, сводившиеся к расстеленному на земле клочку ткани, будь то плащ или плотный поддоспешник.

Три пары глаз тут же скрестились на нём, но Сенджу продолжал задумчиво поигрывать найденной пожухлой травинкой.

— Всё равно сна ни в одном глазу, — дополнил он чуть тише и косо глянул на спутников. Мадара задумчиво посмотрел на него, пожал плечами:

— Я сменю тебя около четырёх утра, — и откинулся на спину.

Изуна поймал взгляд личного врага, чуть приподнял уголки губ и тут же приник поближе к брату и его теплу, что на стылой земле ощущалось намного сильнее.

Хаширама кивнул, и карие глаза его, в которых бликами отражалось пламя, показались Тобираме невозможно теплыми.

Младший ответил точно таким же кивком и понаблюдал за тем, как ворочается на твёрдой земле старший брат. Через пару минут тот затих и задремал. Тобирама вновь вернул взгляд к Учиха. Сам он затруднялся ответить, позволил ли кому-нибудь из них в одиночку вести дозор и, что самое главное, смог бы сам заснуть при этом. Но время шло, они уже почти неделю были отрезаны от родного мира вчетвером, и неясно, сколько ещё времени оставалось жить бок о бок. Это был своего рода следующий шаг в длинной лестнице доверия между ними, и то, что его сделали именно Демоны-Учиха, невольно вызывало внутри младшего Сенджу чувство благодарности.

***

При пробуждении продрогшее до костей тело долгое время не слушалось, и приходилось усердно гонять чакру по каналам в надежде согреться. Темп за первый час спал на четверть от обычного, но они, впрочем, никуда и не торопились.

Чтобы обойти это, как выяснилось, паучье гнездо, пришлось снова непозволительно близко вернуться к замку. И тут же наткнуться на последствие.

— Эй, вы чегой-то тут, а? Ученикам нельзя в Лес ходить, да!

Последствие, оказавшееся огромным человеком, раза в четыре превышающим рост каждого из шиноби, и неясно как сумевшее подобраться так близко и так тихо, с оглушительным хрустом под широкими ступнями шло в их сторону. От него не чувствовалось большой угрозы, лишь замешательство и некоторая растерянность, но ни Сенджу, ни Учиха не стали дожидаться, пока оно подойдет ближе — они синхронно сорвались с места и быстро затерялись в чаще.

Самый большой выступ паучьего гнезда-то они обошли, но граница владений акромантулов ещё долго напоминала о себе мелькающими то ближе, то дальше клочьями паутины на деревьях.

Лес оказался обширным, но густонаселённым. Издалека шиноби могли видеть и табун красивых белых лошадей с единственным белым изящным рогом, и двух кентавров, что мелькнули буквально на мгновение, да так и исчезли между деревьев. На севере решено было глубже не заходить: лес темнел всё сильнее, будто эти километры приближали зиму раньше срока. Применивший было сенсорику Тобирама, изо всех сил всё это время пытавшийся скрыть покрасневшие от сонливости глаза, тут же проснулся и заявил, что дальше на севере что-то большое, злое и опасное.

В общем, на север решено было дальше не заходить.