Когда же Изуна перевел взгляд от старшего Сенджу, поднимая голову, то обнаружил странную женщину прямо перед собой. Та смотрела на него через стёкла пристально и чуть прищурившись. Он сглотнул, сводя руки за спиной. Аккуратно потянулся к краю рукава и начал незаметно прощупывать его в поисках вшитых в подкладку сенбонов, краем глаза замечая как дернулся, но остался на месте брат. Неожиданный озноб охватил младшего Учиху. Пришла глупая мысль, что он что-то сделал не так, и теперь провалил миссию. Он попытался как можно более наивнее улыбнуться.
— Сколько вам лет, молодой человек? — подозрительно спросила старушка и медленно перевела взгляд на стоявшего чуть поодаль Тобираму, — а вам? Я вас не припоминаю. Вы не из Хаффлпаффа, ведь так? Из Хогсмида? Кто провёл вас в замок?
И снова молчание. Она выдохнула, выпрямляясь, и поманила их рукой:
— Идемте-ка за мной к директору, господа.
Ну не бежать же от неё? Да и куда бежать, ведь они ещё совершенно ничего не разведали. Что ж, если они хотели узнать что-то нужное, должны рискнуть.
Ни единого понятного слова. Пусть они и пришли сюда оценивать силу потенциального врага, не думали, что так быстро наткнутся на охрану. Да и чужой непонятный язык вокруг давил, подобно каменным сводам замка.
***
Высушенная старушка в черном длинном одеянии и остроконечной шляпе привела их к каменной статуе какой-то очередной незнакомой зверюги. Что-то сказала, и та отпрыгнула (и эта живая?!) в сторону, открывая проход к узкой винтовой лестнице, которая вела их в просторный по форме, но забитый предметами непонятного предназначения кабинет. В центре, за массивным столом, сидел ещё один старик, уже третий, которых шиноби видели в этой странной цитадели, с длинной чисто-белой бородой.
«Что это значит? — мысленно нахмурился Мадара, — они такие старые… Но неужели они жили в этой крепости всю жизнь? Нет, вряд ли. Видимо, здесь намного безопаснее. Или… Возможно, обучение молодняка доверили сильнейшим сенсеям? То есть, в этом замке сконцентрированы мощнейшие резервы. Но это не логично, — возразил он себе, — объединять все силы в одном месте. Ведь выходит, что стариков, не иначе как со всей страны согнали. Впрочем, пусть это другой мир, такой вариант нельзя сбрасывать со счетов, - напомнил он себе, — может быть, тут принято доживать до старости.»
Меж тем старик в ярко-голубой мантии отложил перо и встал из-за стола, обошел, прислоняясь к нему спиной и с тем же удивлением посмотрел на гостей.
— Вот, Альбус, привела к вам юных нарушителей правил. Сначала я решила, что они выбрались в деревню вместе со взрослыми учениками. Но взгляните на них — такие маленькие, - они точно не из Хогвартса! Не припоминаю, чтобы учила или хотя бы видела их раньше. Наверное, кто-то из старших привёл детей за собой из Хогсмита шутки ради!
— Я выслушал тебя, дорогая Минерва, — кивнул тот, — Что же на это скажут молодые люди? Мальчики, объясните старику, что вы делаете в Хогвартсе?
И снова ни единого понятного слова. Мадара начинал чувствовать, как раздражение охватывало его: последние полчаса он ориентировался исключительно на интонации и говорящие взгляды спутников. Часто повторяющиеся слова, вероятно, были либо названием этого места, либо именами говоривших, которые постоянно о чём-то спрашивали. Шиноби молчали в ответ, стоя на одном месте. Зато теперь стало немного понятнее: судя по всему, их приняли за учеников и отчитывали в чём-то. Ведь если бы было иначе, если бы главы замка поняли, что они чужаки, уже ощерились бы оружием. Время, когда они должны были обследовать замок, оглядывать обывателей, может, даже вывести кого-нибудь на бой, оценивая чужой уровень силы, утекало медленно, но безвозвратно. Конечно, в разных вариациях плана было и признание главам крепости о перемещении из другого мира, и просьба о помощи, но… говорить правду не хотелось. Даже не то, чтоб «не хотелось» — «не следовало». Надеяться, что кто-то другой спасет, признаваться в собственной беспомощности. Конечно, Мадара понимал, что они вчетвером в первую очередь — воины, а не исследователи, и если у кого есть зачатки, то не развитые. Они не смогут самостоятельно понять причину перемещения и вернуться домой. Но стоит только признаться, что из другого мира… Знания о нём, его секреты и клановые техники — всё это непременно заинтересует хозяев крепости. А это — угроза дому. Угроза Стране Огня. Угроза клану.
Временные союзники планировали быстренько осмотреть здесь всё и, пока охрана и верхушка замка не прознают про них, сбежать обратно в лес строить предположения. Они с Изуной были одними из самых сильных воинов своего клана уже в этом возрасте, когда в запасе ещё несколько лет до полного формирования очага, когда оставался шанс значительно увеличить количество чакры и улучшить контроль над ней, и привыкли быть сильными. Теперь, объединившись с Сенджу, стали думать о себе, как о чём-то ещё более мощном.
Но что, подумалось Мадаре, если здесь, в этом мире, есть воины сильнее и умнее их? Раньше он не думал об этом, но, глядя на этих стариков… Что, если они не смогут сбежать?
Впрочем, чего это он…
Мадара поднял голову и посмотрел на переносицу глядящего на него, седого как лунь, старика.
Они всегда смогут отвлечь их — выиграть время, чтобы сбежали младшие.
***
— Чего вы молчите, молодые люди? — возмущенно воскликнула женщина.
— Дорогая моя, — сказал вдруг седобородый старик, и тон его заставил Тобираму поднять глаза: уж больно лукавый. Впрочем, как и пронзительный взгляд, заставивший по привычке тут же отвести свой, — думается мне, тут дело немного в другом.
— Да? И в чём же? — чуть приподняла брови та.
— Ребята должны быть отправлены в Азкабан.
Женщина охнула, и тут же поймала на себе четыре пары удивленных, ничего не понимающих глаз.
Старик удовлетворенно хмыкнул, наблюдая за их реакцией. Мадара напряженно уставился на него.
— Видите, Минерва? Они же совсем не понимают, о чём мы говорим. Дело в том, что они не знают нашего языка, верно?
Он вытащил откуда-то из одежды тонкую палку, вроде той, за горением которой следил Мадара накануне ночью. Старик мягко сжал рукоять в ладони и, шепнув что-то под нос, направил ветку в сторону Тобирамы, стоящего с самого краю. Только накопленные годами опыт и ловкость позволили ему уклониться от резко и совершенно неожиданно вылетевшего из неё серебристого луча. Приземлившийся из пируэта снова на ноги шиноби выглядел бледнее, чем обычно, но дышал ровно, ни на секунду не сбившись с ритма. Хаширама расправил плечи, частично закрывая брата.
Хозяин кабинета снова начал что-то говорить тихим и успокаивающем голосом. Но ни Сенджу, ни Учихи совершенно не верили этим обманчивым интонациям. Они сбились вместе, всё ещё не высвобождая ни чакру, ни доставая кунаи или катаны. Медлили. Выжидали.
Старик вздохнул и поднес палочку к собственному горлу, выпуская такой же луч в себя. После этого он улыбнулся и положил палочку на стол, поднимая руки. Мол, безобидно, сами видели.
«Видеть-то видели, — хотелось забормотать Тобираме, — но не факт, что луч тот же, а не просто того же цвета. А даже если и тот — кто поручится, что действие окажется безвредно?»
Хозяин кабинета, видя, что демонстрация ни к чему не привела, задумался, чуть нахмурив кустистые брови. Снова сказал что-то мягким голосом, будто успокаивал дикого зверя. Мадару такое сравнение, возникшее само собой, заставило скрипнуть зубами.
Хаширама в это время думал, как вернуться на стадию дипломатии, минуя стадию «давайте набьем друг другу морды и выясним, кто круче». Он чувствовал опасность для своего отото, и едва сам не поседел, пока тот уворачивался от выпущенного луча.
А в то же время женщина, которая тихо отошла назад, к двери, за спины, и за которой поглядывали лишь краем глаза, просто отмечая её присутствие, сама выпустила луч, целясь в Хашираму. И, одновременно с ней, старик впереди повторил атаку. Групповое построение шиноби стало опасно: за Хаширамой стоял Изуна, рядом, плечом к плечу — Мадара и младший брат полубоком, спиной к ним. Им стоило лишь подскочить и уйти из-под удара.
