Во-первых, благодаря дезертирам доподлинно известно всё о Ра’эдеме — небесном плане загробного мира. Он представлен гигантским городом, до безобразия похожего на Хагалаз. Непонятно, чем руководствовались ангельские архитекторы, возможно они тайно боготворили нас поначалу, пока На’арек не посеял в их умах зёрна ненависти и зависти. Дезертиры несколько дней рисовали подробнейшую карту, детально прорисовывая каждую улочку и отмечая основные военные базы, маршруты передвижения патрулей и главный штаб На’арек. У меня даже холодок пробежался по спине. Как и в Хагалазе, в самом центре Ра’эдема возвышалась огромная остроконечная башня. У нас она называлась башней Совета, именно там восседали старейшие нашего рода, адепты, и вершили судьбу нашей цивилизации. Готов поспорить, На’арек переполняет гнусное чувство превосходства, находясь в башне.
Во-вторых, Хайзаки вел переговоры с остальными грехами-генералами А’адэ, подземного плана загробного мира, о предстоящей битве, и, что удивительно, далеко не все согласились принимать в ней участие. Многим наплевать на развивающиеся события между людьми и ангелами, предпочитая отсиживаться и ждать свежатинки, покуда смерть не заберет себе человеческую душу. Согласился участвовать лишь грех гордыни со своими войсками. Когда я спросил Шого о нем, того всего перекосило. Видимо, не самая приятная личность.
Ну и напоследок, сами дезертиры будут принимать активное участие в будущих событиях. По их словам многим ангелам не по душе нынешнее «руководство» и не прочь «сместить его с должности». Помимо всего прочего, в Ра’эдеме они официально не признаны дезертирами, а являются внедренными «агентами», дабы они следили за людьми и демонами. И какое удачное стечение обстоятельств, что они против На’арек. Шого когда узнал об этом, чуть не ввязался в драку с Кагами, но мне удалось пресечь мордобой на корню. Чтобы не было взаимных подозрений, мне позволили «прочитать» ангелов, как я делал с самого первого дня пребывания среди людей, и убедиться в их честности. И если быть совсем откровенным, Кагами и Теппей не походили на тех, кто в долгосрочной перспективе мог готовить заговор или переворот. Вот Изуки вполне мог. Возможно, именно он так все организовал, что их не раскрыли до сих пор.
Планирование было долгим, скрупулезным, но оно принесло свои плоды. Очень помог Оракул А’адэ, помогая мне отслеживать передвижения противников и расставлять войска. Доподлинно неизвестно, знал ли На’арек о наших действиях, но никаких ответных мер не предпринималось. Не сосредотачивались войска ангелов, не было никакой активности с их стороны. Вообще ничего. И от этого мне было не по себе. Складывалось впечатление, что гигантская ангельская армада вымерла, хотя разведка и докладывала обратное.
Также, я выяснил, где находятся на данный момент мои людские друзья. Аомине и Мидорима изъявили желание помочь нам. Когда они прознали, что я вновь появился в их мире, — Акаши подсобил, — устроили сначала скандал, а потом праздник. Как оказалось, они являются потомками первых уверовавших в наше «божественное происхождение». Именно это и хотел рассказать Мидорима до того, как я потерял контроль над своими эмоциями и способностями. Дай человеку оружие, и он безоговорочно ринется в бой ради своих целей. Их же целью было выяснение всей правды о происхождении людей. Что же, пусть. Вот Акаши пошел по стопам своего отца и теперь имеет большой вес в мире бизнеса. Он также решил помогать нам, вместе с Кисе, который продвинулся в журналистике. Они по своим каналам связи будут пресекать на корню распространение любой информации, касающейся нашей «внеземной» борьбы. Местонахождение Мурасакибары остается загадкой, Акаши почему-то темнит на его счет. Я конечно могу узнать всю правду, но это подорвет хрупкое доверие Сейджуро. Ведь он чувствует себя преданным мной. Не хочу окончательно его потерять, однако такой исход все равно неминуем. И посему я чувствую иссушающую пустоту глубоко в душе. Однако, я решил, что не имею права быть счастливым вместе с ним. Мне нет места в этом новом мире.
У меня был свой собственный план. Пока враждующие стороны будут изматывать друг друга, мне будет необходимо добраться до пустыни Тоттори. Именно там исторически располагался наш древний город. Я верну Хагалаз из Тумана Забвения. Я заманю туда На’арек. Я оставлю нашим детям память о нас, наши сокровища, артефакты и библиотеки, забрав с собой все наши ошибки. Оракул согласился мне помочь. Ведь он есть сознание адепта тьмы, каким-то чудом сохранившееся спустя века, но он утратил свою плотскую оболочку. Но о наших намерениях никому не стоит знать. Я вновь не один. Мы покончим со всем раз и навсегда. Но для начала нужно освободить сознание адепта света из Ра’эдема, которое также существует по сей день вне времени. Адепт тьмы уверен, что он там. Ведь тот — его истинный даже после смерти.
Первый ход за нами.
========== Акт 25: Из плена ==========
Дальнейшие события развивались стремительно. Объединенные силы демонов под командованием грехов гнева и гордыни взяли Ра’эдем в окружение. Им досталась самая тяжелая часть плана — ведение борьбы на изнурение противника. И с поставленной задачей они справлялись на отлично. Демоны концентрировали основное внимание врага на себе, тем самым давая время отряду внедрения, состоящего из двух человек, меня и Аомине. Применяя способности к иллюзии, я перевоплотил нас в рядовых ангелов, таким образом отводя от нас любые подозрения. Войска ангелов и так суетились по всему небесному плану, на нас просто не обращали внимания.
— Так вот как выглядит Рай, — пробубнил Дайки по нос, стараясь не вертеть головой по сторонам в удивлении, но у него это плохо получалось.
Я не был уверен, стоит ли как-то отвечать, поэтому не проронил ни слова. Нашей целью была главная башня в центре города. На самом деле я не хотел брать смертного на такую миссию. Слишком высока вероятность его гибели. Но Аомине упрям, как баран, мне не удалось его переубедить. Он сказал, что мы — партнеры. Были в школе, остались ими до сих пор. Пусть он и считает себя взрослым, но он — все еще дитя неразумное. Не стоило ему вмешиваться во все это. Никому из них не следовало. Но содеянного не воротишь. Мне остается лишь приглядывать за ними.
— Смотри, а вот и башня.
Действительно, мы без труда добрались до центра Ра’эдема.
— Слишком уж просто все, — настороженно продолжал ворчать Дайки.
— Ничто не просто, Аомине-кун. В настоящий момент идет самая настоящая война, а мы стали ее частью. Война — это искусство, стратегия. Каждое твое слово и действие имеет вес. Не относись к происходящему столь простодушно. Собери всю свою волю в кулак и мужайся. Дальше не будет так «просто».
На мои слова он не ответил, лишь отвернулся и закусил губу. Возможно, я был резок, но иначе он не станет относится серьезнее.
Охраны возле башни нет вообще, что странно, ведь главный вход обязательно должен охраняться парой ангелов, судя по словам дезертиров. Либо они забаррикадировались внутри, либо отправились прорывать кольцо окружения, что маловероятно. Мы без труда вошли внутрь, врата были не заперты. Складывалось впечатление, что нас ждут. Я остановил Дайки поднятой вверх ладонью. В нос ударил тошнотворный запах гнили и разложения. Казалось, что пол и стены насквозь пропитались кровью обезображенных трупов, валявшихся вокруг. Аомине одной рукой схватился за рот, а второй — за живот. На его глазах наворачивались непрошенные слезы. Впрочем, и я не ожидал увидеть подобной картины. Зачем На’арек понадобилось убивать своих же подчиненных? Знали ли сами ангелы, что творится здесь? Столько вопросов, а время поджимало. Взмахом ладони на лице Дайки появился респиратор, а в его руках я создал нейтронную пушку. Ему нужно чем-то отбиваться, и у него нет времени изучать внеземные технологии, поэтому я создал оружие в виде знакомого ему пистолета, только с иной начинкой. Я объяснил ему, как обращаться с модифицированным пистолетом, и мы двинулись дальше.
Чем выше мы поднимались по башне, тем больше трупов обнаруживалось. Жуткий, удушающий смрад витал в воздухе. Мне казалось, что больше никогда не смогу учуять тонкий аромат цветов после такого. Ни одной живой души. Ни единого шороха. Даже лязга металла и залпов орудий не было слышно за гранитными стенами. Лишь смерть гуляла по коридорам.
