— А что неясно, Тецуя? — Акаши также сел на бетонную поверхность крыши саркофага рядом со мной.

— Почему вы хотите помочь? Я же не один из вас. Какая вам с этого выгода?

— Ты дурак? — несильно дал мне щелбан Аомине по панцирному лбу. — Ты же наш друг, несмотря на то, что ты ни разу не человек. Мы ж не лезем на Хайзаки с крестами там и кольями, — на что Шого лишь фыркнул, тряхнув седыми вихрами. — Почему мы должны иначе относиться к тебе?

— Но ведь…

— Лапуль, угомони свою милую голубую головушку, — тенью навис надо мной демон. — Эти ребята могли сто раз тебя убить, пока ты был без сознания, могли спокойно удрать тогда из леса, отдав на растерзание тому уроду, но они этого не сделали, впрочем, как и я. А ведь ящер тот говнистый предлагал сбежать, но никто из нас этого не сделал.

Я неверяще уставился на этих удивительных людей.

— Я на тот момент уже знал, кто ты, так что я не мог тебя бросить. Не то чтобы я волновался конечно, — последнюю часть он пробубнил себе под нос.

— Я хотел во всём разобраться. Да, я чуть в штаны кирпичный дом не наложил от испуга, но чуял, что надо остаться и не прогадал, — стукнул себя по груди Дайки, гордо задрав нос.

— И я тоже, — одновременно улыбнувшись, уверили Кисе и Мурасакибара.

— Лично я по запаху понял, что это ты, а союзников не бросают. Нам тут ещё бойня предстоит, а я бы хотел увидеть тебя в деле, — кивнул мне Шого. Высокие стандарты нынче у демонов.

Акаши протянул руку к моему лицу, невесомо огладил контур скулы кончиками пальцев, остановился у затылка под каудой и несильно сжал тонкую кожу, заставив повернуть голову в его сторону. Мм, как же приятно, он неосознанно нашёл чувствительную точку. Или осознанно? Да не, не может быть.

— Я не шутил за обедом в пансионате, — впился своим разноцветным взором в мои глаза. — Ты мой, Тецуя, и мне глубоко фиолетово, что ты не человек. Я не отпущу тебя, как бы ты ни хотел оградить себя от всего человечества, от меня. Я, мы все, тебя не сдадим и не бросим, намотай себе эту простую истину на ус. Мы поможем тебе во всём.

Все серьёзно кивнули, соглашаясь со всеми словами Акаши.

— Вы удивительные. Спасибо вам, — склоняю голову в лёгком поклоне.

— Раз мы разобрались, что к чему, да и голубки выяснили отношения, — Акаши недовольно зыркнул на тяжёлого форварда, а у зеленоволосого бомбардира аж шея покраснела, — то давайте вернёмся к насущным проблемам. Как нам выбраться? Мы ж хрен знает в скольки километрах от Японии, — вернул нас в реальность Аомине.

— Ты прав, — соглашаюсь, надо выбираться. — Хайзаки-кун, там на трубе, — указываю на верхушку красно-белой трубы — самый узнаваемый атрибут ЧАЭС, — какая-то инородная энергия. Проверишь?

— Ага, без проблем. Проверю, может портал, — в несколько высоких, длинных скачков оказался у трубы и полез наверх по ржавой лестнице и шестигранным платформам, обрамляющим толстый ствол.

— Портал? — вскинув лиловую бровь, спрашивает Ацуши.

— Да. Ими активно пользуются ангелы и демоны, дабы попасть в мир людей. Они разбросаны по всей планете, открываются то здесь, то там. Вероятно, нас и притащили сюда через один из таких порталов.

— Круто, а можешь мне пультик-телепорт сделать? — Дайки аж воспылал, в его синих глазах заплясали черти.

— Эта технология вам пока неизвестна. Я не имею права вмешиваться в ваш эволюционный процесс.

— Ну ты и зануда, Тецу, — насупился форвард.

Я не отвечаю, перевожу взгляд на аптечку. Достаю жгуты, спирт, щуп и несколько шприцов.

— Мидорима-кун, ты же ведь хочешь стать врачом, не так ли?

— Ну да, — сухо отвечает.

— Я понимаю, что ксенобиология далека от тебя, но у тебя есть уникальный шанс попрактиковаться, — улыбаюсь.

— Но как я… — он не договаривает, я поднял ладонь.

— Не волнуйся, буду направлять тебя, — уверяю я его.

— Хорошо, что надо делать? — садится прямо передо мной, переводит взгляд с меня на аптечку.

— Возьми шприц с зеленоватым флюидом и вколи вот сюда, — указываю на краешек обуглившийся раны, — это средство разжижает кровь, как видишь рана запеклась изнутри. Потом быстро берешь вот этот шприц с красноватой жидкостью, это обезболивающее, вкалываешь туда же. Потом возьмешь вот эту капсулу, — указываю на овальный тюбик в аптечке, — выдавишь немного крема и нанесёшь на рану. Начнётся ускоренный процесс регенерации, клетки восстановятся, плоть срастётся. Всё довольно просто, однако ускоренное исцеление приносит невероятную боль, поэтому я попрошу Мурасакибару-куна, — перевожу взгляд на высокого центрового, стоящего рядом, — сесть позади меня и держать изо всех сил. Я буду биться в конвульсиях, реветь, молить, чтобы это прекратилось, но ни за что не отпускай. Резкие движения помешают процессу.

— А зачем тогда обезболивающее, раз оно не поможет? — обеспокоенно спрашивает Сейджуро.

— Поверь, без него я могу умереть от болевого шока. Агония будет просто невероятной.

Разноглазый молча кивнул.

— Я всё понял, начинаем? — спрашивает Мидорима, на что я киваю.

— Минутку, а нам-то что делать? — прерывает Кисе.

— А вы дожидайтесь Шого, ну или осмотрите местные красоты, сделайте фотографии, ведь не каждый день попадаешь на заброшенную АЭС, — усмехнувшись, бросил капитан.

— Пойдём, пофоткаем всё, блонди. На память, — загорелся идеей Дайки.

— Куроко, я могу начать? — бомбардир уже начал раздражаться от того, что его постоянно прерывают.

— Да, давай, — облокачиваюсь на крепкую грудь Ацуши, устроившегося позади меня. Он подхватил меня под мышки и положил ладони на мою голову так, что я не могу пошевелить руками и диафрагмой, хороший захват.

Следуя моим инструкциям, Мидорима ловко вколол мне лекарство, положив пустые шприцы рядом с моей ногой. Немного ныло, но терпимо. Он потянулся к капсуле, выдавливая немного лечебной мази себе на ладонь. Уже занёс руку над моей повреждённой грудью, взглянул в мои глаза, будто спрашивая: «Готов?». Я часто задышал, зажмурился, кивнув ему. Лилововолосый позади напрягся, крепко удерживая моё тело, не позволяя шелохнуться. Моя кауда непроизвольно потянулась к Сейджуро, сидящего около бедра, обвивая его пояс. Боги, лишь бы я ему не переломал всё. Мидорима одним ловким мазком нанёс мазь на кровоточащую рану, быстро вытер руку одноразовой салфеткой из аптечки и положил руки на бронированную часть ног, также удерживая меня. Сначала ничего такого не происходит, только лёгкое пощипывание, а потом резкая агония, отчего меня выгнуло дугой так, что позвоночник грозился сломаться. Из глаз брызнули слёзы, ротовая часть маски на лице раздвинулась в стороны, обрамляя лицо, и я заорал во всю мощь своих лёгких, откидывая голову на плечо Ацуши. Словами не передать эту дикую боль, разгорающуюся внутри всё сильнее и сильнее. Всё тело скрутило мощной судорогой. Я пытался выбраться из захвата крепких рук баскетболистов, но тщетно. Я извивался, дёргал руками, чуть не пропорол насквозь Шинтаро своими коленными шипами. Но ребята оказались довольно сильными, держали так, будто я могу взорваться при неправильном повороте тела. Я умолял меня отпустить, умолял сбросить меня с высоты, дать уйти от этой агонии, дать умереть. Сейджуро держал меня за бёдра, навалившись всем весом, также помогая мне не двигаться, прильнул лбом к моему виску, нашёптывал успокаивающе, что скоро всё закончится, всё пройдёт, попутно целуя дорожки солёных слез тёплыми губами. На этот раз я могу чувствовать его прикосновения, такие осторожные, нежные. Боль начала утихать, моё тело обмякло в руках центрового, кауда ослабила хватку на поясе капитана, но не отпустила его тела, словно обнимала его. Закрыв глаза, жадно вдыхаю ртом иссякший в лёгких воздух, пытаюсь полностью расслабиться. Усталость застилает разум, укутывает, словно одеяло.

— Отдохни немного, — шепчет Акаши, убаюкивая. — Всё хорошо. Всё закончилось. Ты молодец, — целует в висок, одной рукой придерживает меня, а второй нежно поглаживает кауду, оплетшую его вокруг живота.