Сидя в кафе этим летом, можно было сразу понять, кто из посетителей имел работу, а кто нет, и не только потому, что безработные никогда не угощали выпивкой других, а еще и потому, что они, безработные, щеголяли шикарным загаром.

И даже вечерами было слишком тепло для того, чтобы думать о еде, и только часам к одиннадцати мы лениво заходили в один из ресторанов с открытыми нараспашку окнами и дверями, где пили вино и притворялись, что мы за границей.

Ложась спать, мы не закрывали в спальне окно и укрывались одной простыней или вообще не укрывались, и все равно страдали от жары.

Трудно было даже представить себе, что значит холод. Однажды ночью мне было так жарко, что я, лежа в кровати, вылила на себя стакан воды, и это было очень приятно, а еще приятнее был последовавший со стороны Гаса порыв страсти.

И мне всегда было чем заняться. Жизнь превратилась в нескончаемую череду пикников, вечеринок и походов в бар. По крайней мере, такое у меня сложилось впечатление. Наверняка я несколько вечеров провела дома, сидя у телевизора, но эти вечера совершенно не отложились у меня в памяти.

Более того, у меня было не только много интересных дел, но также и много людей, с которыми можно было заняться этими делами. И это кроме Гаса, который проводил со мной все вечера без исключения. Тем летом у меня ни разу не возникало такой ситуации, когда мне хотелось пойти выпить, но не было компании.

Иногда даже Мередия присоединялась к нам с Гасом. Правда, в таких случаях она беспрестанно жаловалась на плохое самочувствие и обмахивалась газетой.

Джед и Гас отлично поладили, хотя и не сразу. При первой встрече они вели себя как два маленьких мальчика, которые не знали, как относиться друг к другу. Но потом набрались смелости, вылезли из складок моей юбки и завязали разговор. Кажется, Гас предложил Джеду попробовать его травки. И с тех пор они стали так дружны, что в те вечера, когда с нами был Джед, мне почти не удавалось поговорить с Гасом. Они вдвоем забивались в уголок, сводили головы вместе и часами шептались о чем-то своем, по-моему, связанном с музыкой. Парни часто говорят о подобных вещах, пытаясь перещеголять друг друга знанием имен музыкантов из никому неизвестных групп. Но если спросить их, о чем они беседуют, то они отмахнутся с самым важным и загадочным видом: «Это мужской разговор, ты не поймешь».

А вот Саймона они невзлюбили и не упускали возможности поиздеваться над ним и его любовью хорошо одеваться. И еще однажды вечером произошло давно ожидаемое мною знакомство Гаса с Дэннисом. После того как они пожали друг другу руки и обменялись вежливыми улыбками, Дэннис повернулся ко мне с взволнованным лицом и попросил отойти с ним на пару слов.

— О, Люси, — простонал он, оттащив меня в другой конец паба.

— Что?

Дэннис закрыл лицо руками и очень драматично прошептал:

— Он — ангел, он просто ангел.

— Значит, он тебе понравился? — спросила я с нескрываемой гордостью.

— Люси, он выглядит божественно!

С этой оценкой я была полностью согласна.

— Это такая редкость — встретить симпатичного ирландца, — продолжал Дэннис. — Но уж если ирландец симпатичный, то от него глаз невозможно отвести.

А вот к последнему заявлению Дэнниса я бы не стала относиться серьезно. Ведь скорее всего в своих рассуждениях он опирался на собственное отражение в зеркале.

Дэннис немедленно занялся Гасом, отчего я занервничала, поскольку знала девиз Дэнниса: в любви, как на войне, все средства хороши. То есть если ему нравился какой-нибудь молодой человек, то наличие у этого молодого человека подружки его не останавливало. И поэтому позднее, когда мы с Гасом возвращались домой, я напряглась, услышав, что Гас нашел Дэнниса приятным парнем.

— У него есть подружка? — поинтересовался он.

До чего же он наивен!

— Нет.

— Какая жалость, он ведь отличный парень.

Я уже приготовилась было услышать, что Гас и Дэннис договорились встретиться вдвоем и поговорить о своем, о мужском, но, к счастью, этого не произошло.

— Нам надо найти для него какую-нибудь девушку, — решил Гас. — У тебя есть одинокие знакомые?

— Только Мередия и Меган.

— Ну, бедняжку Мередию сразу можно не брать в расчет, — сказал Гас.

— Почему? — бросилась я на защиту Мередии.

— Разве ты сама не понимаешь?

— Чего не понимаю? — вспыхнула я, готовая столкнуть его на пол-автобуса.

— Люси, только не говори мне, что ты этого не заметила. — Гас явно не понимал причину моей горячности.

— Того, что она полная? Ну и что! Нельзя так…

— Да нет же, глупая, — перебил меня Гас. — Я совсем не о том. Господи, Люси, как ты могла подумать, что у меня подобные взгляды на полных людей.

— А о чем ты говоришь?

— О том, что Мередия неравнодушна к Джеду.

— Гас, — сказала я с чувством, — ты сошел с ума.

— Может, и так, — ухмыльнулся Гас, — но Мередия все равно неравнодушна к Джеду.

— Мы все неравнодушны к Джеду. — Предположение Гаса явилось для меня полной неожиданностью.

— Мередия неравнодушна к нему по-другому, — настаивал Гас.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

— Разве это не очевидно?

— Мне нет.

— А мне да, — сказал Гас. — И ведь ты же женщина, ты должна замечать подобные вещи. Где твоя интуиция?

— Но… Но… Она слишком стара для него.

— Ты тоже старше меня.

— Всего на пару лет.

— Любовь не знает возраста, — изрек Гас. — Я прочитал это в какой-то рекламе.

Так-так-так! Вот это новость! Значит, у них роман! Интрига!

— А ему она нравится? — страшно заинтересовалась я.

— Откуда мне знать?

— Ну так узнай. Вы с ним плотно общаетесь.

— Да, но мы мужчины, о подобных вещах мы не разговариваем.

— Пообещай мне, Гас, что ты по крайней мере постараешься, — взмолилась я.

— Ладно, — согласился он. — Но это не решит проблемы Дэнниса.

— Как насчет Меган?

Гас состроил гримасу и затряс головой.

— Она слишком воображает о себе. Думает, что она королева. Скорее всего, она даже не посмотрит в сторону Дэнниса, хотя он и славный парень.

— Гас! Меган совсем не такая!

— Именно такая, — настаивал он.

— Нет, не такая, — настаивала я.

— Нет, такая, — настаивал он.

— Ну и пожалуйста, думай как хочешь, — отрезала я.

— Вот спасибо, — буркнул Гас в ответ.

При первой же возможности я передала этот разговор Дэннису. Как и следовало ожидать, он сразу заявил, что Гас — душка, а потом добавил, что Гас — гей. Но затем Дэннис несколько расстроил меня, переведя тему разговора на финансовое положение Гаса.

— Ах это, — как можно небрежнее сказала я. — С этим все в порядке.

— То есть у него есть деньги?

— Немного.

— Но вы постоянно куда-то ходите вместе.

— Ну и что с того?

— Он брал тебя на свои выступления? Хотя бы раз?

— Нет.

— Почему?

— Потому что обычно приглашения выступить поступают зимой.

— Будь осторожна, Люси, — предупредил меня Дэннис. — Он может разбить тебе сердце, он такой.

— Спасибо за совет, Дэннис, но я вполне способна присмотреть за собой.

— Абсолютно неспособна.

Этим летом я часто виделась с Шарлоттой и Саймоном. Сколачивая группу для вечернего похода по пабам, всегда можно было рассчитывать на них.

Да, одну неделю нам пришлось-таки обходиться без них — они ездили в Португалию. И нас с Гасом приглашали присоединиться. Точнее, Шарлотта просила меня поехать с ними и сказала, что я могу взять с собой Гаса, если хочу. И что я могу не беспокоиться о постоянных ссорах Гаса и Саймона.

Но у нас с Гасом не было денег на такую поездку. Да я и не огорчилась из-за этого — моя жизнь и без Португалии была похожа на праздник или отпуск.

Шарлотту и Саймона мы провожали все вместе: я, Гас, Джед, Меган, Мередия и Дэннис, потому что мы так сдружились, что не могли надолго расставаться.