- А теперь я буду молчать! И не одного не скажу вам более!

  И стиснула себе зубы. А Клейн нажал на кнопку звонка - сигнал, что он закончил допрос...

  Пленница хотя и старалась держаться прямо и показывать свое мужество, конечно внутри себя сильно испугалась. То что теперь ей предстоит пройти, через ад имеющий больше кругов, чем преисподняя Данте, очевидно. А то что у нее хватит мужества все это стоически вытерпеть нет. Но надо...

  Вести пленнику никуда не стали - фашисты уже успели что-то техническое сварганить. И обычный, вполне цивильный кабинет, стал превращаться на глаза в пыточную. Блага уже заготовленные шкафы. А вот появился и палач.

  Точнее предводитель палачей. Он оказался неожиданно маленьким и щуплым, в темных очках закрывающих больше половины лица и в белом халате. Тонкие резиновые перчатки на руках и тоже кипенного цвета шапочка - типичный докторишка.

  Обычно средневековые палачи отличались большим ростом и крупным телосложением. Причина простая - следует отрубить голову приговоренному к смерти одним ударом. А это нелегко. Кто сомневается пускай попробует перерубить простое полено всадив топорищем с боку. Неожиданно выясниться, что вроде бы не толстое дерево упорно сопротивляется. А у человека на шее и жилы, и мясо, и кость и еще кожа.

  Если не перерубить с одного удара голову, то палачу позор, а жертве лишние муки.

  Впрочем, подельники как раз оказались двухметровым громилами, в полтора центнера весом каждый. Они также в громадных, зеркальных очках и по садистки усмехаются.

  Тонким, писклявым голосом палач приказал:

  - Обнажите её!

  Клара захотелось тут заорать, но она вспомнила, что поклялась молчать. Так и сопротивляться следует молча. На ней впрочем был лишь тюремный, полосатый халат, теплые меховые тапочки и трусики. Лифчик во время войны дефицит, так что кроме трусов на ней осталось только казенное. В камере и в самом деле тепло, да зима пока не показала морозных зубов.

  Клара сопротивлялась молча, и не слишком активно. Громадные мужчины намного сильнее, руки у них тоже медицинских перчатках и довольно ловкие. Ничего не порвали... И никаких жестов, которые обычно позволяют в отношении женщин самцы не делали. Просто выполняли свою работу.

  А вот самый маленький наоборот визгливый. Приказывает:

  - А теперь закрепите её стоя!

  Это не совсем дыба, а более сложное приспособление куда вставляют руки и ноги. Оно может и растягивать и встряхивать.

  Лодыжки ощутили колкость и холод титана. Затем поднятые вверх кисти руки, сдавили металлические кольца. Это неприятно и уже само по себе довольно болезненно. Хотя пока руки из плеч не вырывают. И вообще палачи не торопятся. Пускай жертва сама погадает, что её ждет.

  Клара в костюме Евы очень сексуально выглядит. Тело закаленное тяжелой работой, отличается хорошими пропорциями и совсем не деформировано как это часто встречается у женщин постарше. И при этом девушка старается придать себе вид королевы.

  Малорослый главарь палачей подал знак: послышался скрип приспособление начало подниматься, растягивая ладное женское тело. Оковы впились в запястья девчонки, послышался скрип костей, точнее хруст. Босые ноги девушки оторвались от пола, и титан вдавился к косточки. Пресс и жилы Клары сильно напряглись и подпольщица не выдержав невыносимой боли в плечах и связках простонала. Обычная растяжка бывает очень болезненной. Точнее это боль одна из самых сильных. Механизм приводился движением через пульт дистанционного управления. Тоже технологии на службе палачей. Кроме того динамометр показывал какую нагрузку испытывает растянутое тело.

  Главный палач пропищал:

  - Стоп!

  Жестокая боль словно зафиксировалась. Она пульсировала, начиная от предплечий, кончая сбросом в круглые, девичьи пяточки. Причем Кларе и в самом деле казалось словно, молоточек лупит её по подошве. А вот стыда от наготы не было - этих тварей за мужчин нельзя считать, а животных нечего и стыдиться.

  Хотя несколько капелек пота скатилось с загорелого и сильного тела девушки.

  Старший палач равнодушным тоном спросил:

  - Где находится большевистский клад?

  Акцент в голосе был, но явно не немецкий, а какой-то восточный. Может это японец подумала Клара. Девчонка отчаянно пыталась отвлечься от боли. Самый лучший способ это думать об чем-то постороннем или рассматривать окружающую тебя обстановку. Однако смотреть на многочисленные разных форм клещи, плоскогубцы, пассатижи, крючья, шомпола и прочие атрибуты пыток страшновато. А на самих палачей тривиально противно. Вот и плита электрическая засветилась - значит будут что раскаленное к её телу прикладывать.

  Девчонка вспомнила сказку про Мальчиша-кибальчиша. Как его пытали в этом прозаической поэме не говориться. Главный буржуй сказал:

  - Сделайте ему такую муку, страшнее которой нет на свете!

  Но что это такое не понятно. Может раскаленными щипцами сдавили мужское совершенство? Такая пошлая мыслишка вызвала у Клары смешки, и она захихикала - уж очень забавно получалась.

  А главному палачу это не понравилось и он проорал:

  - Бей ей!

  Палач с семихвостой плеткой уже стоял в ожидании. На тупом лице если даже снять большущие очки никаких эмоций. Ни сладострастного садизма, ни наоборот малейшего сочувствия. Человек или зверь в человеческом облике просто выполняет свою работу со всей немецкой добросовестностью и аккуратностью. Эмоции проявляет только главный палач.

  Удары выдерживают размер: первые не самые сильные, так нельзя чтобы жертву сразу же охватил шок и она ничего не чувствовала. Надо чтобы боль нарастала. На коже вздулись первые багровые полоски. Клара стиснула зубы и молчала. Пока еще можно терпеть и вывернутым суставам гораздо больнее. Затем сила ударов возросла. Багровые полосы перекрестились и лопнула кожа. Полись первые капельки крови, дыхание девушки стало тяжелее, а губу она прикусили сильнее. Палач продолжал без эмоций и рвения бить. Спустился пониже, со спины на ягодицы, потом мастерски шлепнул по внутренней наиболее чувствительной стороне ступни. Клара охнула, уж очень интенсивно пальнуло от пяток до затылка, но чрезвычайным усилием воли сдержала крики. Удары продолжались, доходя до шеи и спускаясь обратно, от сотрясений, словно буйки на волнах колебались её полные с алыми сосками груди. Причем с ровным загаром. Клара любила купаться в море нагой, да и в советские времена, как-то немодно стало девчатам демонстрировать излишнюю стеснительность. Действительно к чему стыдиться наготы? Наоборот это естественно и близко к природе.