Русское командование решило дать бой Либекеру у Борго. Спешно произведя посадку на суда, десантные войска отправились к Борго. Через некоторое время шведский флот вышел на гельсингфорсский рейд, и шведы опять заняли город. Между тем 11 мая русская галерная эскадра вошла на рейд в Борго. На 13 мая была намечена высадка десанта, предназначенного для атаки Либекера. Начались подготовительные работы. Однако противник не оказывал никакого сопротивления и отказался принять бой. Либекер бросил без боя Борго и отступил на деревню Мянтселя. Итак, русским вследствие уклонения противника не удалось уничтожить его живую силу. Зато отступление шведов внутрь страны лишало их возможности взаимодействовать со своим флотом. Но это еще не разрывало сообщений шведского флота с побережьем. Для того чтобы достичь этой цели, надо было овладеть Гельсингфорсом, превратив его в промежуточную базу для комбинированных действий сухопутной армии и флота. Но обстановка пока не позволяла прочно обосноваться в Гельсингфорсе, поэтому русское командование после ряда рекогносцировок устроило промежуточную базу на острове Форсбю (теперь Рюссе) в глубине залива Перно. Этот пункт вследствие малой глубины пролива был недоступен для корабельного флота.

25 мая русские отряды выступили из Борго к Форсбю: трехтысячный отряд Бутурлина пошел сухим путем, а главные силы — шхерами. Одновременно из Борго выступил Боцис с 30 скампавеями для наблюдения за шведским флотом у Гельсингфорса. Обнаружив на гельсингфорсском рейде восемь кораблей, один фрегат, одну шхуну и несколько частновладельческих транспортов, Боцис решил их атаковать. В результате атаки было сожжено пять транспортов и захвачено 22 пленных. Эта атака имела большой моральный эффект.

Совместными действиями корабельного и галерного флотов русские уже намечали полное уничтожение шведского флота на рейде. Но эта операция не была проведена: корабельный флот, отвлекшись случайными целями, упустил время, а шведский флот, видя угрожающую ему опасность, оставил Гельсингфорс и без боя ушел в Тверминне. Русские вторично и на этот раз уже прочно заняли Гельсингфорс, лишив этим самым шведский флот опорной базы на Финском заливе.

Петр так оценивал стратегическое значение взятия Гельсингфорса: «Неприятельская эскадра из Финского моря выбита… и так неприятелю ныне нет ближе гавани, как Готланд и Эланд».

Овладение Гельсингфорсом, а затем и Ревелем, расположенным на противоположной стороне Финского залива, создавало мощную преграду на подступах к Петербургу и вместе с тем давало широкие возможности русским подготовить операции на Балтийском море.

28 августа русские взяли Або. 27 сентября Апраксин занял Тавастгус. 6 октября у деревни Пелкино разыгралось сражение, в котором русские разгромили превосходящий по своим силам шведский отряд. Им командовал Армфельд, который был поставлен на место Либекера, отстраненного за его нерешительность вступать в бой с русскими. Голицын, совершив со своим отрядом легендарный переход на плотах по озеру, ударил по флангу противника. Шведы, потеряв много убитыми и ранеными, вынуждены были отступить.

19 февраля 1714 г. у деревни Лаппола на дороге к Вазе М. Голицын нанес второе крупное поражение отряду Армфельда и отбросил остатки разбитых войск шведов на север Финляндии. Шведы в этом бою, по подсчетам Голицына, потеряли 5 133 убитых, много раненых и 535 пленных. Голицын потерял 421 человека убитыми и 1 047 ранеными.

Шведские войска в Финляндии были окончательно деморализованы и больше не проявляли активности.

Так было подготовлено изгнание шведов из Финляндии, которое завершилось знаменитой победой Балтийского флота при Гангуте.

Гангутское сражение — одна из блестящих страниц в истории русского флота. Оно тем более замечательно, что это была первая морская победа молодого русского флота над сильнейшим в то время шведским флотом, который до Гангута не знал поражений.

Эта победа была подготовлена длительной и упорной работой Петра I и его сподвижников, создавших свой русский национальный флот, без которого невозможно было решить задачи обороны страны, невозможно было возвратить исконные русские земли, невозможно было добиться выхода к берегам Балтийского моря и войти в семью западноевропейских государств.

Петр говорил: «Всякий Потентат (владетель. — Б. Т.), который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет».

На протяжении всей зимы 1713/14 г. велась тщательная подготовка к морскому походу: быстро строили суда и галеры, ремонтировали старые, снаряжали боевые припасы и продовольствие для флота и сухопутной армии, в спешном порядке приводили в боевую готовность весь флот. Особенное внимание уделялось личному составу галерного и корабельного флотов и десантных войск. Руководство подготовкой корабельного флота было поручено начальнику котлинского гарнизона флагману Шельтингу, но общее руководство над корабельным флотом взял на себя Петр I — контр-адмирал флота.

Во главе галерного флота стоял генерал-адмирал Апраксин, ближайший сподвижник Петра по строительству флота, успевший в короткий срок в совершенстве овладеть искусством морского дела. О нем в английской рукописи сказано: «Несмотря на невыгоды, происходящие от незнакомства его с чужими странами и незнания заграничной жизни и языков, и несмотря на то, что ему уже в относительно преклонных летах пришлось знакомиться с основами морской службы и бывать в море, тем не менее, благодаря удивительным природным способностям и огромной памяти, он достиг достаточного искусства в морском деле и поразительно поддерживает авторитет свой, как генерал-адмирал».

Ближайшим помощником у Апраксина был Змаевич, один из лучших командиров галерного флота. Морские силы русских на Балтийском море состояли из корабельного и галерного флота. Корабли могли идти только под парусами при наличии ветра. Галеры же (небольшие суда с мелкой осадкой — до 4 футов) были способны ходить при помощи парусов, но основным средством их передвижения служили весла. Галеры подразделялись на большие галеры и скампавеи (полугалеры). Галера имела 52 весла и вмещала около 300 человек, на скампавее имелось 36 весел, и при осадке в воде менее 3 футов она вмещала до 150 человек. Каждая галера была вооружена 24-фунтовой пушкой на носу и несколькими мелкими пушками по бортам. Так как дистанция стрельбы достигала 300–500 метров, то тактической формой боя был абордаж. Апраксин учил моряков «пороху напрасно не тратить, а сойдясь борт о борт, дать залп всем лагом, закрыть нижние борты и свалиться без церемонии на абордаж».

Петр I, учитывая особенность шхерного театра боевых действий, особенное внимание обращал на строительство галерного флота. Такой флот был хорошим маневренным средством и нападения, и транспортирования войск для десантных действий в шхерах. Действия же корабельного флота в шхерах были крайне затруднительны. Шведы, располагая большим корабельным флотом, недооценивали значение галерного флота и за это жестоко поплатились.

Русский галерный флот сосредоточивался у Котлина. Всего было приготовлено к походу 99 судов. На галеры было посажено 15 тысяч человек, а на транспортные суда — 9 тысяч.

Подготовка корабельного флота велась в Кронштадте, Ревеле и Архангельске. Кроме этого, производились закупки судов в Англии и Голландии. Несмотря на строгий контроль шведов, корабли, купленные за границей и построенные в Архангельске, удалось привести в Финский залив.

Так, Иван Синявин, обманув бдительность шведских крейсеров, привел из Англии два замечательных, вполне снаряженных к бою корабля.

Местом сосредоточения корабельного флота был назначен Ревель, куда должна была придти и Котлинская эскадра, состоявшая из 18 кораблей, 9 скампавей и 9 бригантин. Последние предназначались для службы охранения и разведки.

К весне все было готово. В английской рукописи указывается, что «чувствовалось какое-то всеобщее напряжение, выжидание чего-то необычайного на текущее лето». Тем более поддерживало это убеждение «решение царя взять лично на себя командование» корабельным флотом.