Боевой порядок русской армии в Полтавском сражении.

Шереметев крайне беспокоился за успех действий главных сил в связи с тем, что к моменту решительной битвы значительная часть войск была выделена для охраны коммуникаций с Полтавой и для организации заслона на случай отступления шведов. Петр ему заметил на это, что «больше побеждает разум и искусство, нежели множество».

Характерно отметить исключительно высокий подъем духа русской армии. Солдаты, оставленные в резерве, просили царя, чтобы он дал им возможность, тоже принять участие в битве. Они говорили ему: «Мы, надежда-государь, ни в чем не провинились перед тобой, мы несли равные с другими труды и тяготы и ожидали с нетерпением сего дня. За что же отлучаемся от них?» На это им царь ответил: «Вы ни в чем конечно не проступились, но надобно вам охранять „ретраншемент“. Вы равную со сражающимися получите милость мою и награду».

Закончив построение частей к бою, Петр еще раз обращается к войскам: «Воины! Вот пришел час, который решит судьбу отечества. И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру порученное, за отечество… Не должна вас также смущать слава неприятеля, будто бы непобедимого, которой ложь вы сами своими победами над ними неоднократно доказывали… А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и в славе для благосостояния нашего!».

После объезда войск Петр сказал Шереметеву:

«Господин фельдмаршал! поручаю вам мою армию и надеюсь, что в начальствовании оною вы поступите согласно предписанию, вам данному, а в случае непредвиденном, как искусный полководец. Моя же должность надзирать за всем вашим начальствованием и быть готовым на сикурс во всех местах, где требовать будет опасность и нужда». Петр I, имевший в это время чин полковника, принял на себя должность начальника пехотной дивизии.

С целью удлинения фронта Карл XII выстроил пехоту в одну линию. Кавалерия разместилась на флангах в две линии. Такое построение шведов привело к тому, что в количественном отношении силы противника, принимавшие непосредственное участие в бою, были почти равны. В 8 часов утра шведы перешли в наступление. Шведская армия в то время считалась одной из лучших европейских армий и имела в своих рядах испытанные в боях кадры офицеров и генералов. Таковыми были маршал Реншельд, генерал Фиельд, принц Виртембергский, граф Левенгаупт, генералы Стенбок, Штакельберг, Спар, Шлиппенбах, Розен, Горн, Гамильтон и другие. Все это были генералы, известные своей опытностью.

Накануне сражения шведский король в качалке еще раз объехал свои войска, напомнив им о прошлых победах. Но это была уже не Нарва. Перед ним стальными рядами стояла новая, прошедшая боевую выучку и уже имевшая неоднократные победы над шведами русская регулярная армия, во главе которой стояли русские, отечественные, офицеры и генералы.

И все же…

Как только было замечено движение в шведской армии, русские колонны стройными рядами стремительно двинулись вперед до расстояния ружейного выстрела от шведов и стали «как неподвижные стены, во всякой исправности регула, и неслышно было никакого шуму, кроме командующих повелений». Загрохотала русская артиллерия, осыпая свинцовым дождем шведские колонны, но они продвигались вперед. Русские и шведы, стреляя залпами, сблизились. Начался рукопашный бой.

В результате первого натиска шведам удалось отодвинуть несколько назад первый батальон Новгородского полка, не выдержавший стремительного нажима неприятеля. Но прежде чем батальон отодвинулся назад, он вывел из строя несколько шеренг шведской пехоты, которая в этом месте имела численное превосходство. В первой линии русского боевого порядка образовался прорыв. Петр I сейчас же это заметил. Взяв из второй линии батальон новгородцев, он во главе их бросился в контратаку, чтобы ликвидировать прорыв. Новгородцы, воодушевленные личной храбростью Петра, с такой стремительностью ударили в штыки, что им удалось не только остановить натиск шведов, но и заставить их отступить. Положение было быстро восстановлено. Во время ожесточенной схватки одна пуля пробила шляпу на голове Петра, вторая расплющилась о висевший на его груди крест, третья застряла в седле.

Вслед за этим в русском лагере был дан сигнал для перехода в общее наступление по всему фронту. По нему кавалерия, охватывая фланги шведской армии, стала брать противника в клещи. Ментиков, командовавший кавалерией на левом фланге, как и на передовых позициях, храбро сражался: под ним были ранены три лошади. По всей линии закипел ожесточенный бой. Обе стороны подошли друг к другу вплотную, и началась страшная работа штыков, сабель, прикладов, пик. Облаком дыма покрылось небо над полем боя.

Сметая все на своем пути, шведы стремились остановить русскую пехоту. Но русская кавалерия уже охватывала фланги шведской. армии, и шведы дрогнули. Напрасно король кричал: «Шведы, остановитесь!» В этот момент ядро разбило носилки Карла, и он упал на землю. Придя в сознание, Карл приказал посадить его на скрещенные пики и, высоко подняв вверх, нести перед пехотой, чтобы воодушевить ее. Но и эта мера, как и многие другие, применявшиеся шведскими генералами, не помогла. Расстроенные шведские полки, боясь полного окружения русскими, в беспорядке хлынули назад к Будищенскому лесу.

К 11 часам окончательно определился исход сражения. Множество шведов было перебито и пленено. Сам король чуть не попал в плен. Русская конница стремительно преследовала отступающего противника. Битва, продолжавшаяся около двух часов, закончилась. Петр I в «Истории Свейской войны» так отзывается об этой «совершенной виктории»: «Хотя и зело жестоко в огне оба войска бились, однако-ж то все долее двух часов не продолжалось, ибо непобедимые господа шведы скоро хребет показали, и от наших войск с такою храбростью вся неприятельская армия (с малым уроном наших войск, еже наивяще удивительно есть) кавалерия и инфантерия весьма опровергнуты; так что шведское войско не единожды потом не остановились, но без остановки от наших шпагами и бойонетами колоты и даже до обретающегося леса, где оные перед баталией строились, гнали»[154].

В иностранной военной литературе неоднократно делались попытки умалить значение победы русских под Полтавой. Многовековый опыт войн показывает, что искусство полководца в том и состоит, чтобы быть сильнее противника в решающий момент битвы.

В Полтавском сражении количественное превосходство русских войск было крайне незначительно. Общеизвестно, что русских под Полтавой было не больше 42 тысяч человек (58 батальонов пехоты и 17 полков кавалерии). Надо учесть еще то обстоятельство, что «из нашей пехоты токмо одна линея, в которой с десять тысяч не обреталось, с неприятелем в бою была, а другая до того бою не дошла»[155].

В первой же линии находилось не более 10 тысяч человек, так что по количеству силы, непосредственно принимавшие участие в бою, были почти равны. Но русские генералы и солдаты сознавали, что они под Полтавой сражаются за судьбу родины, за независимость Русского государства, которое шведские захватчики стремились разделить по частям, превратить в свою колонию. Храбрые герои Полтавы видели, что Петр защищал интересы страны, поэтому они, как говорил Петр, «не щадили живота своего, на тысячу смертей устремлялись небоязненно». Итак, на стороне русских было огромное моральное превосходство солдат и офицеров.