– Чего скисла, как брага на солнце?.. – упрекнул меня Бобер.

– Ниче, – утерла рукавом нос. – Не нравится мне здесь. Лучше бы, как обычно, на Тиневру заявились: холодца поели и сидра попили. И девчонки там есть.

– Так то деревенские, – возразил Бобер. – А тут вона какие…

Ребята мечтательно закатили глаза, предвкушая десерты. И только Чистюля проявил сострадание:

– Не ревнуй, лучше себе кого-нибудь подбери. Мы-то тебе как братья, не годимся.

– Пора вкусить взрослой жизни! – объявил Бобер. – Не век в девках ходить.

Амон обернулся и загадочно на меня посмотрел. Усмехнулся и пошел дальше.

Я тихо вздохнула ему в спину и подумала: может, и правда – пора?..

Лана проводила нас в альков, сокрытый от глаз посторонних блестящей занавесью. Распахнула многоярусный шкаф и выдала парням по узким штанам из темно-синего плотного материала.

– Это джинсы, – заявила она, – модные раритеты прошлых тысячелетий. Майки оставьте свои – подходят к образу.

Повернулась ко мне и замерла в нерешительности. Постучала тонким пальчиком по пухлым губам – таким же пунцово-красным, как и ногти.

– Чего уставилась? – недовольно буркнула я. – Гони штаны.

На меня так еще никто не смотрел: пристально, с легкой завистью в глазах. Стало неловко и дико.

– Идем-ка, – прощебетала Лана и поманила легким наклоном головы.

Пошла. Вслед за обаяшкой добралась по извилистому коридору до еще одного алькова. Эта комната была в разы меньше. Холодный белый свет ламп падал на огромное зеркало и высокий стул. На крючках и вешалках вдоль стен болтались совершенно нелепые пестрые наряды и жутковатые приспособления, напоминавшие клетки для тел из ремней и металлических вставок.

Тумбочка на витиеватых ножках почти скрылась под искусственными накладными волосами, тонной баночек-скляночек и хитроумных приспособ, о назначении которых я и думать побаивалась.

– Это моя гримерка, – улыбнулась Лана.

Подвинула стул ближе к зеркалу и приглашающе похлопала по сиденью:

– Располагайся, сделаем из тебя богиню.

Я вздохнула, но согласилась. Больше получаса терпела издевательства над своим лицом и волосами. Краем глаза косила на отражение: ниче особенного. Подумаешь, веки стали темными и блестящими, ресницы – длинными и пушистыми. Обозначились розовым скулы. Плотно сжатые губы заполучили невероятный объем. Ежик на волосах приобрел форму горного хребта Бахханы.

– Не хмурься так, – рассмеялась моя мучительница. – Все испортишь.

После этого она сняла с вешалки коротенькие трусы из такого же материала, как штаны парней.

– На, примерь.

Помотала головой и возразила:

– Я че, с горы рухнула: натрет же. В таком нательном белье далеко не убежишь.

– А ты и не бегай, – рассмеялась Лана и заговорщически подмигнула. – Это шорты, и они не трут.

Пока втискивала зад в хитроумные труселя, вспомнила все ругательства из репертуара наемников. Когда же неуемная помощница подала мне ботинки на высокой платформе и майку, как рыбья чешуя, вообще приуныла.

– Ты это серьезно? – уточнила я на всякий.

Лана сложила руки на груди и, с видом охотничьего кота, загнавшего добычу, заявила:

– Вполне.

Пришлось одеваться. Закончив, я повертелась перед зеркалом: серебристые чешуйки мерцали в ярком свете и переливались всеми цветами радуги. Невероятные трусы обтягивали попу и оставляли открытым прокачанный пресс.

Поприседала – удобно, вроде, и обувь вполне устойчива. Только ширинка больно врезалась в промежность, но один вечер потерпеть можно.

Администраторша смотрела на меня затуманенным взглядом. А потом вдруг прижалась томно и положила ладонь мне на грудь.

Я так растерялась, что вовремя не среагировала.

– Эй! – запоздало возмутилась, отскакивая в дальний угол комнаты. – Сдурела?

– Жаль, – разочарованно вздохнула Лана, – могли бы подружиться.

– Я… того… этого, – нужные слова не приходили на ум.

– Ясно, – слабо улыбнулась администраторша, – бывает. Идем.

Она махнула рукой и повела в центральный зал. Там, развалившись на пухлом диване, ребята потягивали пиво и смаковали дорогущие сигары. Я такие только в старых фильмах и видала.

– О! – воскликнул Бобер и облизнулся. – Кажется, наш заказ…

По-хамски подмигнул мне и потянулся ручищами.

– Фартовая, ты что ли?.. – оторопело пробормотал Дылда и прищурился.

Бобер вовремя отдернул лапы и покраснел.

– Я! – не без гордости объявила и плюхнулась на свободное место рядом с Чистюлей. – А вы кого ждали?

Сопровождавшая меня Лана ретировалась, отправив на прощание воздушный поцелуй.

– Потрясно выглядишь, – улыбнулся с другого конца столика Амон. – Парни тебя за одну из стриптизерш приняли, не узнали.

Он расхохотался и подтолкнул ко мне бокал с изумрудно-зеленой жидкостью.

– Угощайся.

Машинально схватила емкость и одним глотком опустошила наполовину. Закашлялась. Незнакомый напиток отдавал травяной настойкой и раздражал горло.

– Дрянь, – не оценила я заказ. – Только рот полоскать при простуде.

Несмотря на заявление, сделала еще глоток. Обвела взглядом притихших ребят.

– Да они тебя стесняются, – продолжил веселиться Амон.

– С чего бы? – удивленно вскинула брови.

– Мы тебя такой еще никогда не видели, – честно признался Чистюля. – А Бобер и Дылда досадуют, что не признали сразу.

Наш разговор прервался появлением длинноногой красотки в полупрозрачной накидке. Дамочка тряхнула пышной гривой иссиня-черных волос и ловко запрыгнула на наш стол. Босой ступней отодвинула из центра пустые бокалы, освобождая пространство.

Вот тогда и догадалась, для чего нужен толстый штырь в центре стола. Стриптизерша вилась около него так, словно это была не железяка, а леденец – только не лизала. Хотя нет, один раз лизнула.

Телеса полуодетой брюнетки меня волновали мало. Развлекалась тем, что наблюдала за реакцией товарищей: ох, и забавные у них были рожи. Между делом потягивала вторую порцию напитка, поднесенную официантом. Приятная слабость окутала меня, захотелось чего-то такого, эдакого.

Громче заиграла музыка, и по залу поползли клубы туманной дымки. Испугалась, решила – пожар. Но Чистюля удержал от паники.

– Так надо, не волнуйся, – предупредил он.

Стриптизерша честно отработала плату и под шумок свалила с импровизированной сцены. Тут же появилась девушка с белой салфеткой и подносом: вытерла стол, расставила напитки и тарелки с закуской.

Есть не хотелось. Ведомая диким порывом, схватила Чистюлю за руку и потащила на танцевальную площадку. На мое счастье, движения танцующих походили на брачные игрища птиц Авилона и предполагали минимум умений и максимум эффекта.

Шаг, шаг, поворот. Повихляла задом, подрыгала руками. Переступила с ноги на ногу. Развернулась на месте. Веселуха!

– А ты недурно двигаешься! – Амон подкрался незаметно. – Хочешь еще коктейль?

Мотнула головой и недовольно процедила:

– Не, и так реакция заторможена.

– И пусть, – не унимался блондин, – мы же отдыхаем.

Покосилась на зеленую жижу в бокале, но не решилась.

– Вдруг нападение, а я пьяная.

Амон залился смехом, будто услышал шутку. Не стала его разочаровывать.

– Сам пей, раз нравится. Я лучше еще потанцую, а то от мягких диванов затекло все.

Блондин с ухмылкой покосился на мой обтянутый шортами зад и предложил:

– А со мной потанцуешь?

– Давай, – не отказалась я.

Амон проказливо надвинул на брови забавную шапку с козырьком и поставил бокал с напитком на ближайший столик. Подмигнул сидевшей за ним девушке.

Танцевал он отлично. Энергично, выразительно. Дерзко! Со стороны могло показаться, будто повторить его приемчики просто, но это лишь на первый взгляд. Тут работали все группы мышц, без физической подготовки и выносливости и пытаться не стоило.

Махи ногами и ритмичные движения рук блондина заводили зал. И меня. Амон прогибался, крутился, поражая пластикой и гибкостью.