– Почему из всех свободных планет Погонщики выбрали Гранит? – недоумевал Дылда. – Скудная почва, воздух с примесями…

– Гранит удален от основных баз Галактики и любопытных взоров, – пояснил Чистюля. – А подземные резервуары с пресной водой и кактусы – позволяют выжить.

Медведь кашлянул и подошел ко мне ближе.

– Только Погонщикам удалось обжиться на Граните. Их колодцы – уникальны в своем роде. Так их растак!

Тут я и не выдержала. С визгом покинула учебный зал, несмотря на окрики Медведя.

Больше ни батя, ни ребята, ни разу не упоминали при мне про Гранит. До сегодняшнего дня.

Пока я предавалась воспоминаниям, Михей прокладывал курс. Подвластные его молниеносным движениям, две светящиеся точки на главном экране соединились зигзагообразной линией.

– Два прыжка сделаем, – ответил на мой невысказанный вопрос пилот. – Так надежнее. В противном случае рискуем отклониться от курса.

– Делай, как знаешь, – буркнула я. – Мне все равно.

Михей кивнул и привел катер в движение. Я закрыла глаза, настраиваясь на прыжок.

Покинув орбиту Тифона, пилот завел гипердвигатель. Привычное пространство изменилось, деформировалось в нечто и ничто. Катер, как мыльный пузырь, проник в раскаленную плазму Вселенной и потек к намеченной точке.

Ощущение того, что меня вывернули наизнанку, заглушило поток мыслей. Оказалось, физическое страдание способно облегчить душевные муки.

Краткая передышка и новый прыжок. Выход из нереального. Оглушительный свист в ушах и болезненное восстановление кровообращения.

Мы прибыли на место. Глубоко вздохнула, скинула ремни и отправилась в грузовой отсек – готовиться к спуску.

Михей вошел следом. Кашлянул, привлекая внимание.

– Чего тебе? – Я обернулась.

Рослая широкоплечая фигура заняла весь проем люка. Михей нерешительно переступил с ноги на ногу, тряхнул шевелюрой. Золотисто-желтые пряди рассыпались по его плечам.

Я не сдержала улыбку. Михей единственный из всех «птенцов» Медведя носил длинные волосы. Как ни странно, они совершенно не делали его женоподобным. Напротив, придавали особого шарма скуластому лицу и оттеняли зеленые раскосые глаза.

– Слушай, я тут подумал… – замялся он и протянул мне фляжку с водой. – На.

Посмотрела на предложенную вещь. Оценила щедрость пилота и слабо возразила:

– Достаточно нарушителей табу на сегодня.

– Так никто ж не узнает, – пожал плечами Михей. – Говорят, на Граните жарко, как в пекле.

Оттолкнула фляжку. Опустилась на корточки и отвернулась.

– Высади меня на разгромленной базе. Сама найду воду.

Михей присел рядом, толкнул меня боком.

– С тобой пойду.

Я обернулась и уперлась в его смешливую физиономию. Так и захотелось дать оплеуху: нашел время шутить.

– Да не смотри ты так, – нахмурился пилот. – Я на полном серьезе.

Недоверчиво приподняла одну бровь и спросила:

– На фига?

Михей покусал нижнюю губу и нахмурился.

– Я вот что подумал: вдруг не все животные погибли, и ты сумеешь их отыскать. Неспроста тебе Медведь такое наказание дал.

– А-а-а, – протянула я. – Так ты, значит, кладоискателем заделался. Не, не выйдет.

– А вдруг? – не унимался пилот. – Ты единственный уцелевший представитель клана.

Вскочила на ноги и заорала:

– Сколько можно повторять: Погонщики погибли! Все! И я умерла там, на Граните. Десять лет назад. Медведь подарил мне вторую жизнь, и я ничего не хочу помнить о прошлом. Спускай меня туда и оставь в покое.

Шагнула к спасательной шлюпке и оперлась на нее ладонями. Прислонилась лбом к холодному металлу.

Михей склонился надо мной. Проговорил в затылок:

– Я все равно сойду на Гранит. Если не хочешь идти вместе – поищу животных сам.

– Имперские службы обшарили планету вдоль и поперек, – напомнила я. – И меня туда возили: дважды.

– И?

– Не хочу, чтобы ты видел, как будущий телохранитель рыдает над обломками и мажет сопли по физиономии, – честно предупредила я. – Большего от меня не добиться.

Повернулась к нему недобро зыркнула.

Михей снял с шеи причудливо повязанный шарф и протянул мне:

– Пользуйся на здоровье. У меня на базе еще есть.

Мой смех больше походил на хрип из-за заложенного носа. Но напряжение спало.

– Так и быть, идем со мной. Не боишься, что батька накажет за самодеятельность?

Михей фыркнул:

– Медведь распорядился доставить наказанную на Гранит и высадить. О том, чтобы дожидаться тебя на катере, речи не было.

– А если запросит тебя по связи? – не унималась я.

Пилот самодовольно усмехнулся и склонил голову к плечу.

– Сообщение кину, что прибыли, и помехи врублю.

– А прокатит?

– Еще как: сама знаешь, на Тифоне всегда помехи из-за электромагнитных бурь.

Щелкнула языком и ткнула пилота локтем:

– И часто ты так делаешь?

Михей подмигнул и поманил меня обратно в рубку управления.

– Садись, приземляться будем.

Наглость пилота не имела границ. Мало того, что решил сопровождать наказанную, так еще и пренебрег правилом маскировки.

– Медведь тебя укокошит, – заявила я, плюхаясь в кресло.

– Ага, – согласился Михей. – Если узнает. Ты ведь ему не расскажешь?

– Нет, – пробормотала я и добавила: – Если вернусь.

Пилоты были самыми привилегированными учениками Медведя. В отличие от нас, приемышей, прибывали к Медведю не от безысходности, а по собственной инициативе. Или по воле родителей, как в случае с Михеем. Для них Тифон был военно-учебной базой, альтернативой имперским кадетам. Откатав на боевых кораблях пять земных лет, они получали диплом и право называться виртуозами пилотажа. Их ждала слава и известность.

Будущих телохранителей пилоты не жаловали. Многие вообще презирали, да и зачем им якшаться с низшими по рангу. Корабли они ценили больше, чем «груз»: пятерок на Тифоне много и стоят они дешевле кораблей.

Медведь извлекал из этого выгоду. Батька ничего не делал просто так. Взаимная неприязнь пилотов и пассажиров помогала нам соблюдать инструкции.

И теперь Михей нарушил правило. Дурной…

Пока катер плавно приземлялся, украдкой наблюдала за пилотом. Впервые так близко видела его в деле: лицо сосредоточенное, серьезное; руки без устали бегают по клавиатуре и дергают нужные рычаги.

– Интересно? – проронил Михей.

– Еще как, – не стала отнекиваться я. – Нам управление кораблями больше в теории преподают – на экстренный случай. Так как ты – не умею. А мне летать нравится.

– Работай над собой, – посоветовал Михей, – может, Медведь тебя к элитным переведет. Им по статусу больше полетов положено.

Печально вздохнула: верно, элитчиков и на крейсеры сажают, и на лайнеры. А нам так, на дряхленьком десантнике по орбите покружить, да знать, как гипердвигатель завести, чтоб хозяина не угробить.

– Не хочу к элитчикам – задаваки они жуткие, – разоткровенничалась я. – Лучше расскажи, как самостоятельно курс проложить.

Михей фыркнул и метнул в меня быстрый смешливый взгляд.

– Зачем тебе: аварийный прыжок задашь, да и ладно. Корабль сам выберет, куда проще добраться.

– А если система навигации выйдет из строя, – не унималась я. – Иль аварийный курс поменять захочу?

– Тогда и ты трупом будешь, и твой хозяин, – предупредил Михей. – За пять минут принцип свертывания многомерного пространства не объяснишь. Опытные пилоты, и те порой ошибаются.

– Не доверяю я технике: ненадежная она, бездушная. Вот если бы люди сами летать научились, как птицы.

– С твоей фантазией не в наемники идти, а в сказочницы, – рассмеялся пилот.

Из катера мы с Михеем выбрались если не лучшими друзьями, то надежными напарниками, как минимум. Страх перед прошлым испарился, и я отважно ступила на красноватую, изъеденную трещинами каменистую почву.

Не задумываясь, стянула с себя защитный шлем. Сухой раскаленный воздух коснулся лица, взъерошил волосы.

– Ты чего? – испуганно вскрикнул Михей. – Надень шлем обратно.