- Ну, здравствуй, герой. - Вышел из-за стола подполковник и обеими руками пожал ладонь молодому сотруднику. - Ты даже не представляешь себе, какую информацию вчера выдавил из этого Заболотного. Тот так и не понял, что с ним произошло. Его признания не только изобличило его вину, но и дали нам надежду в самое ближайшее время ликвидировать всю бандитскую сеть в нашем районе. Молодец.

   Он по-отечески похлопал молодого сотрудника по плечу и, указав ему на свободный стул, сам сел в свое рабочее кресло. Сиротюк вытащил из стола пачку папирос "Герцоговина Флор" и, улыбнувшись, протянул ее Богдану. Тот осторожно вытащил из пачки одну папиросу и, с нескрываемым удовольствием поднес ее к носу, вдыхая ароматный запах элитного табака.

  - Кури, кури, - приободрил его начальник, - любимые папиросы Иосифа Виссарионовича, правда он ими свою трубку набивает, но табак отменный. Я сам их курю только по особым случаям.

  - А что, сегодня особый случай? - с еле уловимой иронией спросил Богдан. Сегодня он не без основания чувствовал себя героем, поэтому мог позволить себе подобную вольность в беседе с начальником.

   Подполковник, сделав несколько затяжек подряд, вальяжно откинулся на спинку кресла и сказал, обращаясь к Богдану:

  - Если честно, то твою затею с этим похищением я сначала воспринял скептически. Не думал, что Заболотный так быстро поплывет и сразу сдаст все это змеиное кубло. Но итог превзошел все мои ожидания. Теперь у нас есть сведения о местонахождении отрядов, о лицах, сотрудничающих с бандеровцами в городах, а также о способах связи с подпольем. Так что, будем работать дальше в этом направлении. Кстати, руководством Управления сегодня принято решение, направить тебя вместе с группой в соседнюю область для продолжения подобной работы.

  - Есть, продолжить работу. - Вскочил с места Сташинский и выпрямился по стойке "смирно".

  - Да, сиди ты, не на параде. - Махнул рукой подполковник и вновь затянулся папиросой.

   Выпустив сизый клуб дыма, он, прищурив левый глаз, добавил:

  - А вообще, Богдан, я вот что тебе хочу сказать. Учиться тебе надо. Через год, максимум два, я надеюсь, мы покончим с этой нечестью и нужно думать, как использовать тебя дальше.

  - Я готов работать на любом участке во имя нашей Родины. - Выпалил Сташинский, вновь сорвавшись с места.

  - В этом я не сомневаюсь. - Усмехнулся Сиротюк, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу. - Но с твоим потенциалом тебя можно использовать и на более серьезных направлениях.

  - Это где? - не понял хода рассуждений начальника Сташинский и вопросительно взглянул на него.

  - Например, в разведке. - Спокойно ответил подполковник и в упор посмотрел на Богдана.

   Тот от неожиданности онемел и продолжал молча курить, глядя на начальника.

  - У тебя, кстати, как обстоит вопрос с языками? - первым нарушил молчание подполковник.

   Богдан удивленно поднял брови и, немного подумав, ответил:

  - Свободно говорю по-русски и по-украински. - Затем, сразу осознав нелепость своих слов, добавил, - Сносно говорю по-польски и немного понимаю по-немецки.

  - Ну, вот видишь, я же говорю, что у тебя большой потенциал.- Оживился начальник, а затем, совершенно серьезно продолжил, - Но ты пока не обольщайся. С моей стороны тебе пока не поступало никаких предложений. Это так, мысли вслух. Сейчас ты приступай к своему новому заданию и имей ввиду,- подполковник сцепил пальцы рук в замок и совершенно серьезно заявил, - это сегодня ты герой, принимаешь поздравления от сослуживцев. А завтра, кто знает, за любой прокол могут и всех собак навесить. Такая у нас служба. Поэтому почивать на лаврах времени нет. Быстрее включайся в новую работу и уже по результатам ее выполнения, будем решать, что с тобой делать дальше.

  - Разрешите идти? - Встал с места Сташинский.

  - Идите. - Ответил начальник и на прощание протянул ему свою руку.

   Почти целый год Богдан скитался по лесам Западной Украины, выявляя и разоблачая все новых и новых пособников бандитских формирований. Он уже не испытывал ни страха, ни волнения от этой деятельности. Более того, эта борьба стала для него привычной работой, как для школьного учителя становится обычным урок или для врача прием больного. Со временем, он даже забыл о минувшем разговоре с начальником о своих перспективах, но тот вскоре сам вернулся к нему.

  - Ну, здравствуй, "Мороз". - Увидев в дверях кабинета Сташинского, улыбнулся подполковник, назвав его псевдонимом, который стал для Богдана на тот период почти настоящей фамилией. На этот раз начальник не вышел из-за стола к подчиненному, которого не видел несколько месяцев, а начал вести с ним разговор, не поднимаясь из кресла.

  - Богдан, не могу тебе уделить достаточно времени, собираюсь в Москву. - Сиротюк сосредоточенно перебирал бумаги в папке, в поисках нужного документа. - Наслышан о твоих подвигах и искренне рад, что не ошибся в тебе. Но сейчас вынужден попрощаться с тобой, и я думаю, надолго.

   Подобное вступление напомнило Богдану последний разговор с капитаном Ситниковским и он приготовился к тому, что его жизнь вновь должна пойти по новому руслу.

   Подполковник, наконец, оторвался от документов и грустно посмотрел на Сташинского, ожидая от того встречного вопроса.

  - Вас переводят в столицу? - поинтересовался Богдан.

  - Как раз, наоборот, - усмехнулся Сиротюк, - Я остаюсь на месте, а вот ты поедешь в столицу, но только не в Москву, а в Киев.

  - Опять учиться? - с грустью в голосе произнес парень и, не дожидаясь приглашения начальника присесть, сам опустился на свободный стул.

  - Так точно. Учиться. - Начальник выдержал театральную паузу и продолжил. - Я сдержал свое слово. Ты поедешь учиться для того, что продолжить работу на Западе в качестве нелегала. Работа очень сложная и ответственная, но я надеюсь, ты справишься.