Проходит минута за минутой и альфа не замечает, когда проходит вот уже… пятнадцать минут, и веки Бэка начинают подрагивать, а после медленно поднимаются, открывая вид на красивые карие глаза.

Радости альфы нет предела… но…

— Что? Где я? Почему у меня так сильно болит нога? И… кто ты? — хриплым голосом произносит Бэк, оглядывая помещение, в котором находится.

— Бэк, ты в больнице. Оказался здесь потому, что попал в аварию. Сейчас у тебя амнезия, и я надеюсь, что она только временная. Твоя нога сломана. И я… я твой предназначенный. Моё имя на твоей шее, — объяснил Чан, время от времени спотыкаясь на словах, так как сформировать все предложения правильно было довольно затруднительно.

— Б-Бэк? Это т-так меня зовут? Погоди… ты Чанель? Пак Чанель?

— Д-да… но откуда?

— Это имя сейчас крутится в моей голове, и я подумал, если ты сейчас со мной, то это имя, скорее всего твое, — задумавшись, сказал омега. — Ты альфа?

— Да. Мой запах — розы. Ты очень их любишь, — протянул Чан, глупо, но мило, по мнению омеги, улыбаясь.

— Мне приятен этот запах… А мой? Я не могу почувствовать его…

— Запах сочной дыни… Безумно приторный, но очень вкусный…

— Воу…

В кабинет заходит лечащий врач Бэкхена, заметив, что пациент проснулся, позвал медсестер с капельницей, лекарство в которой — снотворное.

— Все хорошо? — обращаясь к омеге, спросил доктор, изредка кидая взгляды на Чанеля, улыбка которого была слегка натянутой, а все его лицо выражало ужасную усталость.

— Да, — ответил Бэк, также посматривая на истинного.

— Как память?

— Эм… ну как я понял, у меня амнезия… и да, я ничего не помню, — ответил омега, наблюдая за врачом, который что-то писал на бумаге.

— То есть, как тебя зовут тоже не помнишь? — снова спросил доктор, на бэйджике которого было написано имя. Ли Хонджун.

— Нет, — в подтверждении своих слов, Бэкхен отрицательно помотал головой.

Доктор Ли задумался, после записывая все в карточку омеги.

— В общем, тебе надо поспать, а сам ты вряд ли заснешь, поэтому сейчас принесут капельницу, и ты проспишь до завтрашнего вечера, думаю, к тому времени и вернется память. А пока можете разговаривать, — сказал он и ушел из палаты.

Повисла неловкая тишина, в которой было слышно только дыхание обоих парней. В помещении витали смешавшиеся запахи роз и дыни.

— Так вкусно пахнет… — нарушил тишину Бэк, сильнее принюхиваясь и закатывая от удовольствия глаза.

— Да… Я раньше не обращал на это внимания, но и правда, наши запахи…

— Идеально подходят друг к другу, — перебил омега и дополнил предложения, начатое Чаном.

Альфа только устало улыбнулся, опуская голову вниз.

— Чанёль, а мы… ну… пара? — спросил Бэн, смущенно отводя глаза в сторону и осматривая покрашенные стены.

А ведь как аккуратно покрашено…

— Да, — ответил Ель, заглядывая в глаза омеги. — Мы пара…

— Ты любишь меня? — поворачивая голову обратно и сталкиваясь со взглядом альфы, задал вопрос Бэк.

— Очень, — быстро ответил Пак. — Очень люблю. Понимаешь, я совершил огромную ошибку по отношению к тебе… и безумно жалею об этом… и очень надеюсь, что когда к тебе вернется память, ты будешь в силах простить меня… — Чан был благодарен Бэкхену за то, что тот не спрашивает, что это за ошибка.

— Знаешь, если человек и вправду любит, он простит, а если и не простит, то никогда не забудет тебя. — парировал омега, закрывая глаза и вслепую находя руку альфы и переплетая пальцы. — Даже если я не знаю, что произошло, я чувствую сильную заботу и любовь, которые исходят от тебя. Не переживай, мы ведь сможем поговорить и прийти к нужному решению. Ведь так?

— Конечно.

— И да, пожалуйста, не сиди со мной, когда я усну. Ты тоже должен отдохнуть и привести себя в порядок. Приходи завтра, — улыбаясь, сказал омега перед тем, как зашли медсестры и начали ставить капельницу.

Бэкхен постепенно засыпал, не в силах говорить. И уже через несколько минут спал, видимо, крепким сном.

В палату снова заходит врач.

— Можно вас? Есть одна новость и разговор, — позвал он и вышел в коридор, дожидаясь Чана.

Чанель поцеловал омегу в лоб и вышел.

— Присаживайтесь, — сразу начал говорить доктор, указывая на место рядом с ним. — Есть хорошая новость, которая заключается в том, что ваш омега беременный и плод цел.

Альфу как будто ударили чем-то ужасно тяжелым, но приятным. На лице появилась искренняя улыбка, и глаза начали сверкать.

— Полагаю, вы не знали. Поздравляю. Следующее, память к омеге вернется уже завтра, это точно, — Чанель закивал. — А вот разговор заключается в том, что произошло. Ну и разговаривать вы будете не со мной, а со следователем, — сказал доктор, приглашая жестом, рядом стоящего человека, оставляя их наедине. И как Чанёль не заметил этого человека?

— Здравствуйте, — поклонился Чан, усаживаясь обратно на скамейку.

— Здравствуй, я следователь по особо важным делам, Ким Ендже, — представился человек и протянул руку для пожатия.

— Чанель, — сказал альфа и так же протянул руку.

— В общем, мне нужна информация о произошедшем. Если сложно, можешь не рассказывать о личном. Я знаю, что ты его соулмейт. Давай начнем с машины. Помнишь ее?

— Ну… она уехала сразу же. Черный внедорожник.

— Мы предполагаем, что это было сделано специально, так как у омеги очень опасное окружение. Мы давно ведем дело его семьи. Отец — довольно влиятельный человек, но из-за конкурентов и недоброжелателей ему пришлось не выпускать Бэкхена из дома, поэтому омега занимался на домашнем обучении. Но все-таки, если ты в силах, можешь рассказать, что произошло между вами и как оказались рядом с дорогой, — объяснил следователь. Он показался Чанелю довольно хорошим человеком и неплохим работником.

— Хорошо. Я расскажу, — и альфа все рассказал, не упуская того, что видел с парнем, сидевшем на земле (Бэкхеном), какого-то человека, но не обратил на это должного внимания. Рассказал и о том, что несколько минут назад нормально общались, но амнезия не дала Бэкхену помнить хоть что-то. Рассказал и о ребенке, которого альфа никогда не бросит.

После долгого рассказа, следователь откинулся на стенку, анализируя услышанное.

— В принципе, типичный случай, но что-то не дает мне покоя. Ты не заметил, как выглядел этот незнакомец рядом с омегой?

— Нет. Я тогда и подумать не мог, что это Бэкхен, а уж смотреть на прохожих…

— Хорошо. Это все как-то связанно. И, думаю, после разговора с Бэкхеном, мы найдем суть, — задумчиво протянул следователь. — Ладно, спасибо за помощь. Я пойду. И да, поздравляю с ребенком. Думаю, вы станете отличной семьей. — Ендже пожал руку Чану и скрылся в больничных коридорах.

***

— Здравствуй, Бэкхён, — в палату заходит следователь, присаживаясь на стул, находящийся рядом с больничной койкой только что проснувшегося омеги. — Я надеюсь, память вернулась к тебе?

— Здравствуйте, следователь Ким, — отозвался Бэк, попутно обдумывая произошедшее днём ранее. — К сожалению, да, вернулась.

— Почему это «к сожалению»? — спросил следователь, хотя всё-таки знал, вспомнить произошедшее и принять его было довольно сложным для Бэкхёна.

— Я думаю, Чанёль уже всё рассказал вам? — омега взглянул на Ёндже, рассматривая его лицо. «Совсем не изменился», подумал он и, получая тихое «конечно», продолжил отвечать на ранее заданный следователем вопрос. — Знаете, я бы всё отдал, лишь бы не вспоминать вчерашний день…

— Бэк-и, можешь не продолжать. Я отлично знаю, как тебе может быть больно, — перебивает Бэкхёна следователь, после чего омега отводит взгляд и поворачивает голову к стене.

На несколько мгновений взгляд Ёндже останавливается на Бэкхёне, и он не спеша осматривает его лицо. Слегка хмурые брови, немного надутые губки, чуть ли не стеклянные глаза и ужасно уставший вид свидетельствуют о том, что из омеги выбиты силы от слова «полностью».

«Ты обязательно будешь безумно счастлив. Я искренне верю в это», — подумал следователь, но слегка опешил от того, что сказал эти слова вслух. Видимо, слишком сильно задумался, не замечая даже своего голоса в гробовой тишине палаты.