— Почему бы и нет… Давно хотел кактус. Кстати о кактусах. Пошли купим, — заныл альфа и, получив кивок омеги, взял его за руку и повел к растениям.

«Госпади, за что мне этот альфа?» — подумал Бэк, но все же поплелся за любимым.

Быстро выбрав самый красивый кактус, пара направилась домой. Но и по дороге все обошлось не без происшествий…

Что же будет с этой парочкой?

***

Они шли по тому же парку. Снова унылая погода. Снова эти влюбленные парочки, которые до ужаса любят смотреть на закат. Эта скамейка, на которой они признались друг другу. Пара шла за руки, когда навстречу попался…

— Опа, Чанель, Бэкхен, рад вас видеть, — с издевкой сказал Сухо, подходя к паре. — Какими судьбами? Вы теперь у нас пара?

— Отвали, пожалуйста, — альфа ну никак не хотел разговаривать с «другом», но ведь понимал, что может светить Бэку.

— Чан, иди на минуточку сюда, — Чунмен отошел в сторону, за локоть подтягивая к себе альфу. — Так вы встречаетесь? Да?

— Да, — краткий ответ.

— Ух ты, как быстро. Не забыл про наш спор? Даю тебе три дня, и ты его бросаешь, иначе, ты помнишь, что может случиться, — он ушел, так и оставив Чанеля стоять на одном месте.

Каково ему было? Да, он сам согласился, но знал ли он, что может влюбиться. Как банально, не правда ли?

— Чанель, что он хотел? Ты как-то побледнел… — омега подошел к альфе, обвил его шею руками и чуть-чуть поднялся на носочках для поцелуя, так как Чан был намного выше его.

«Башня», — пролетело в мыслях омеги.

Выходные прошли. Снова школа.

Пара шла в школу за руки. Голову Чанеля не покидали мысли, мысли о возможной скорой разлуке с Бэком. Невыносимо!

«Невыносимо… — каждый раз это проносилось в мыслях альфы, убивая его раз от раза всё сильнее и сильнее. — …бросишь его…три дня…бросишь…бросишь…»

Любой другой уже давно бы сошел с ума, но не Чан. Каково это — видеть любимую омегу, лежащего рядом с ним, обнимая его, но понимать, скоро этого не будет.

«Либо убить себя, либо его».

Чан успел полюбить в Бэкхене всё без исключения. Его прекрасный запах, который каждый раз так пленяет и заводит, пробуждая те чувства, которые альфа не мог увидеть в себе никогда. Ни-ког-да. Чан любил его. Он обожал губы омеги, такие сладкие и манящие, и такие опасные. Его глаза, в которых можно провалиться и не замечать ничего вокруг, которые могут затянуть и не оставить в живых.

«Черт, я не брошу его. Черт, черт, черт. Что мне делать?»

Всю эту ночь Чанель убивался, разрушая все в себе, не оставляя живого места в своей душе. Да, он причинил очень много боли другим, да, он понимает это, понимает, что заслужил, но это больно. Очень больно. Если бы можно было повернуть время обратно. Не затевать этого тупого спора. Влюбиться в омегу, получить взаимные чувства, прожить счастливую жизнь, но, видимо, это не для него.

«Рассказать это Бэку? Или будет хуже. Нет, бред», — мысль за мыслью пролетали в его голове, но это бесполезно. Что он может сделать в этой ситуации? Чанель сам это устроил, но больно будет обоим. Он ничего не мог сделать. Ни-че-го!

В школе спокойно. «Друга» альфы не оказалось. Но Чану же лучше. Все уроки он провел с омегой, почти всегда держа его за руку, вот как раз это-то и сильно насторожило Бэкхена. Он поговорит с альфой. Обязательно поговорит. Но не сейчас. Сейчас они спокойно идут домой, все так же переплетая пальцы.

«Я люблю тебя и обязательно найду выход»

***

(автор: действия происходят после встречи Сухо с Хосоком. После неё он начинает жалеть о споре с Чанёлем).

— Чанёль, привет. Можно встретиться с тобой? — Сухо наконец решился позвонить другу, чтобы решить что-то со спором.

— Зачем?

— Надо поговорить. Не беспокойся, я не сделаю ничего ни тебе, ни Бэку. Прошу, давай просто встретимся, — Чун звучал как-то умоляюще, Чанёль никогда не слышал, чтобы его друг так просил.

— Хорошо, Чун. Через полчаса в парке реки Хан? Сойдет?

— Да, конечно. До встречи.

Чун сбросил звонок, начиная собираться. Парк от его дома находится не так уж и далеко, поэтому альфа сел на диван, раздумывая то, что будет говорить Чану. Слова не складывались в словосочетания, а словосочетания в предложения, поэтому, решив, что скажет все как есть при встрече, натянул старые кроссовки и вышел из дома, направляясь в сторону парка.

***

Бутоны цветов уже давно опали, оставляя одни листья на голом стебле. Парк реки Хан не исключение. Когда-то летом здесь было безумно красиво благодаря цветам, люди приходили посмотреть на это чудо, втягивая их приятный запах. Сейчас же все стоит зеленое или завядшее. Только река придает спокойствие, умиротворенность человеку, при этом помогая выпасть из этого сложного, современного мира и очутиться в своем, спокойном, а может и бушующем мире мыслей.

Чанель сидит на скамейке, ожидая своего друга. Хотя как можно назвать его другом, после того, что он сделал. Как бы сейчас хотелось все поменять обратно. Не делать этого дурацкого спора. И нормально познакомиться с Бэкхёном, затем прожить долгую и счастливую жизнь с их детьми.

— Чанёль, прости, я опоздал. Дорогу перегородили, и мне пришлось идти обходным путём, а точнее бежать, — на скамейку плюхнулся красный, как помидор от бега Чунмён, махая на себя руками, охлаждая свое лицо и приводя себя в порядок.

— Зачем бежал-то? Дошел бы спокойно, объяснил бы потом, — посмотрев на чуть ли не умирающего друга, сказал Чан. — Ладно, о чем ты хотел поговорить со мной? — уже серьезнее спросил он.

— О споре.

— Три дня ещё не прошло. И это не так просто, как ты…

— Я не про это. Я хочу закрыть спор и не хочу приносить боли ни тебе, ни Бэку. Прости меня, — альфа закрыл лицо руками, потом зарываясь ими в свои волосы. — Я не понимаю, что на меня нашло. Вчера я разговаривал с Хосоком, точнее мы столкнулись с ним недалеко отсюда и знаешь, мне было так же больно, как тогда, после разрыва. Он со злостью кинул мне «Не хочу тебя видеть», и я понял, как может быть больно тебе. Поэтому прости еще раз, и я закрываю этот спор.

— Спасибо, Чун, — тихо проговорил Чанель. — Я не в обиде. Не извиняйся. Друзья? — он протянул руку для пожатия, посмотрев в усталые глаза Сухо.

— Друзья, — протянул Мён, пожимая руку друга.

— Прости, мне надо бежать. Ты завтра в школу идешь?

— Не хотелось бы, но придется. Пойдем вместе? — радостно сказал Чун, но осёкся, вспомнив: — Ой, прости, ты, наверно, с Бэкхеном идешь?

— Хён, не беспокойся. Я пойду с тобой. Бэк все равно хочет уехать завтра, он вроде и классную нашу предупредил.

— Окей, беги давай, куда тебе надо. Созвонимся.

— Пока!

***

Бэкхен спокойного шел по парку, разглядывая реку и деревья, находившиеся по двум сторонам от омеги, пока кто-то не схватил его за локоть и не одернул в сторону, окутывая вроде и приятным, на первый взгляд, мужским голосом.

— Бэкхен, есть разговор, — начал незнакомец. — Чанель… он спорил на тебя со своим другом. На то, что он влюбит тебя и бросит, а если влюбиться в тебя сам и не бросит, то тебя могут изнасиловать. Он охотно согласился на этот спор. Сейчас ему дали три дня на то, чтобы он избавился от тебя. Подумай, он — сволочь.

— Что? Кто вы? И вообще, почему я должен верить вам?

— Мама тебе не рассказывала, что твой «отец» на самом деле не родной? — незнакомец сделал паузу, рассматривая меняющиеся эмоции на лице омеги. — Так вот, я — твой родной отец. Я хочу защитить тебя, но никак не подставить. Ты не веришь мне, поэтому пойдем, я должен тебе что-то показать.

Не дождавшись ответа Бэка, он схватил его за руку, таща в сторону скамейки, на которой сидел Чанель и тот парень, которого они недавно встретили в парке.

— Этот тот, с кем спорил твой возлюбленный, — пояснил «отец». — прислушайся.

— Ладно, о чем ты хотел поговорить со мной? — голос Чана.

— О споре.

— Три дня ещё не прошло. И это не так просто, как ты…

— Я не про это. Я хочу закрыть спор…