— А ничего и не было! — запаниковала я.

— Докажи, — ответил он и победно улыбнулся. Видимо, потому что прошлым утром это же сказала ему я.

— Точно не было! Я другого люблю, — я как всегда брякнула первое, что пришло в голову.

В глазах у Джеймса блеснули яростные огоньки, и я поняла, что надо делать ноги. Со всех сил рванула к выходу из комнаты, выбежала в коридор и успела захлопнуть двери прямо у него перед носом.

В этот же миг в двери начали яростно лупить и я услышала полный гнева голос:

— КТО ОН? ОТВЕЧАЙ! Это Кай? Я его убью!

Боже, Господи, я попала в дурдом, что случилось этой ночью такого, что он теперь готов убить ради меня человека? Было же все спокойно, нет, нужно было найти на свою жопу приключений и взяться доказывать кому-то, что этот идиот хороший. На кой-фиг мне нужно было влюблять в себя злодея?

В следующий момент мне пришлось отскочить от двери, потому что она вылетела из проема и предо мной предстал разъяренный Годзилла, ой, то есть Джеймс.

«Эх, была не была, попытка — не пытка» — подумала я и снова со всей силой своей актерской игры шлепнулась в обморок.

Приличное время не происходило вообще ничего, но спустя некоторое время, когда Джеймс успокоился, он поднял меня на руки и понес в комнату уложив на кровати. Видимо, поверил.

А я боялась даже дышать, было страшно, но черт, такое отношение мне льстило. Вот что значила его холодность с самого начала… Значила то, что он просто умело сдерживает свои чувства, но когда открывается человеку, то ему сносит крышу и он показывает все то, что не показал до этого, ну, я, в смысле, о чувствах. И это все из-за той речи в детстве? Боже, да я испортила ему жизнь.

— Я знаю, что ты в сознании, — раздалось прямо у моего уха и я резко подскочила на кровати, случайно залепив ногой Джеймсу по лицу.

— Ой, прости, — я стремительно села и посмотрела на него, — ты в порядке?

Он убрал руку с носа и расхохотался.

— Это мне в наказание за выбитую дверь?

— Хорошая отмазка, — я тоже хихикнула.

— Ты сама виновата, не нужно было мне говорить, что у тебя кто-то есть, — Джеймс нахмурился.

— Нету у меня никого, это я просто с дуру сморозила, — я невинно похлопала глазками.

— Правда? — он ухмыльнулся и в его глазах снова начали плясать чертики.

— Нет, — я начала хохотать.

— Элли! — рявкнул он и повалил меня обратно на кровать, нависнув сверху.

А я снова испугалась, когда он потихонечку начал наклоняться к моим губам. Резко отвернув голову, я произнесла:

— Может все-таки объяснишь что произошло вчерашним вечером и этой ночью?

Он быстро отстранился, вздохнул и холодным тоном произнес:

— Идем на кухню, я все расскажу.

========== Признание ==========

А на кухне повисло молчание. Я прямо чувствовала, как работают шестеренки в мозгу Джеймса, как он пытается придумать оправдание. Но в конце-концов ничего не получилось, потому что он с тяжелым вздохом плюхнулся на стул и ошарашил меня своим вопросом:

— Ты та самая Элли из моего детства?

— Таак, с чего ты это взял? — спросила я елейным тоном, пытаясь скрыть дрожь в голосе, и села на стул рядом с ним.

— Подозрения мои начались с того, что я обнаружил тот камешек лежащим не на своем месте, — ответил он смотря мне в глаза, которые я старательно пыталась отвести.

— Ну и что, может сам переложил? — я раздражилась.

— А то, — он хмыкнул, — что под кровать я его точно не мог переложить.

— Так ты все тогда видел?! — в который раз за сегодня изумилась я, но быстро взяла себя в руки. — Это еще ничего не значит!

— Это может и не значит, — подмигнул Джеймс, — а вот то, что ты мне рассказала вчерашним вечером — очень даже значит.

Улыбка Джеймса все больше растягивалась по мере того, как мои глаза округлялись. Что я ему рассказала? Боже, что я рассказала? Паникапаника.

Глаза начали бегать по помещению ища пути отступления, но в связи с сегодняшним утром, умудренный опытом мужчина предотвратил всякие попытки бегства положив свою руку мне на коленку.

— Даже и не пытайся, — промурлыкал он.

Я нахмурилась, попыталась убрать руку с колена, но не смогла даже на миллиметр ее сдвинуть, будто приклеилась. Я зло зыркнула на хохочущего Джеймса. Чего-то он в последнее время слишком веселый. Давно ногой не получал?

— Выкладывай давай! — я скрестила руки, — что я вчера тебе наплела?

— Не наплела, а правду сказала, — он откинулся на спинку стульчика и скрестил руки за головой. Вот же ж хитрожопый, точно чувствовал себя хозяином ситуации.

— Ты вчера мне рассказала, что поняла все по камешку, когда его увидела, все вспомнила, — Джеймс лучезарно мне улыбнулся, — знаешь, я ведь с детства был в тебя влюблен, у меня была депрессия, когда вы с родителями уехали в другой город. Отец с матерью не могли понять в чем дело, я почти не выходил из комнаты. Тогда то я и начал меняться. Вспоминал твои слова и решил, что если люблю, то нужно стать сильным ради тебя.

— Но ведь уже прошло столько лет, — я опустила взгляд.

— Верно, — выражения его лица изменилось, как будто его мысли сейчас были не здесь, со мной, а очень-очень далеко, — все очень поменялось.

Джеймс перевел свой взгляд на меня, взял мою руку в свои ладошки и тепло улыбнулся.

— Все, но не мои чувства к тебе. Как выяснилось, ты абсолютно не изменилась. Именно твой характер мне всегда нравился, ты была сильной, в отличии от меня. Я был слабым. Ты меня изменила. И сейчас я не собираюсь отступать, потому что настал тот момент, когда я буду тебя защищать, а не ты меня.

— Но меня не нужно защищать, — возразила я.

— Элли, не будь дурой, я тебе в любви тут признаюсь, — ответил мужчина.

Я уставилась в пол. Да понимаю я, что ты хочешь сказать, я не понимаю, что делать дальше в этой ситуации, потому что мне никогда-никогда не признавались в любви. И это очень смущает.

— А у нас что-то было этой ночью? — прокашлявшись, вымолвила я.

— Издеваешься? Разве я мог использовать ситуацию? Мне нужно что бы ты сама этого захотела, а не алкоголь.

— А почему ты тогда так холодно вел себя? — обиженным тоном изрекла я и поджала губки.

Джеймс решил не отвечать на этот вопрос, потому что в следующий миг притянул меня к себе и воодушевленно начал меня целовать. Некоторое время я была в ступоре. Если бы я при этом стояла, ноги, наверняка, подкосились бы. Что делать? Оттолкнуть его или все же ответить на поцелуй? Из-за своих совершенно никому ненужных раздумий, я и не заметила, как стала отвечать на его поцелуй с не меньшей страстью, чем он. Руки непроизвольно начали блуждать по моей самой любимой части его тела — по прессу. Мне нравились чувства, которые вызывал этот поцелуй и я понимала, что, похоже, дело в Джеймсе, а не в поцелуе. Мне нравился этот мужчина.

========== Спустя семь лет. Белокурые дочурки ==========

— Стелла, Виллина, а ну стоять! — Заорала я на всю улицу, даже люди начали косо на меня смотреть, но девочки не обратили на меня абсолютно никакого внимания, заворачивая за угол здания, — в кого вы такие пошли?! Папа когда вернется из изумрудного пригорода я ему скажу, что вы вредничали!

— Папа хороший и не будет нас ругать! — Крикнула мне в ответ Стелла. Именно она всегда была инициатором проказ, у Виллины же был более мягкий характер, но она всегда следовала за сестрой.

— Ага, знали бы вы, каким хорошим он был семь лет назад, — пробурчала я, — пару раз себе чуть пятую точку не отбила. Это вас-то он полюбил сразу, а мне приходилось бороться.

— Неужели? — Послышался за спиной знакомый, родной голос.

— Пупсик! — Пропищала я кидаясь на шею Джеймсу.

— Ну, дорогая, я же просил меня так не называть, — пробубнил Джеймс, хотя глаза его блеснули одобрительным огоньком.

— Папа! Папа! — К нам подбежали наши девочки и бросились в объятия к Джеймсу, — хорошо, что ты вернулся! Мы тебя так любим, папочка! — Протараторили наперебой они, а брови Джеймса при этих словах поползли вверх.