Не знаю, что подумал Джеймс на этот раз, но в какой-то момент, я ощутила, как меня подхватили на руки и понесли в неизвестность.

Потом я почувствовала, как меня пытаются куда-то положить, но без толку. Я вцепилась в Джеймса мертвой хваткой. И впоследствии, он сдался. Лег рядом со мной.

Я лежала, обнимала его, понимая, что вся моя истерика начинает потихоньку отступать. Приятный мужской запах, стресс и слезы сморили меня. Я заснула.

Пение птиц, лучи солнца, щекочущие лицо, и мужская ладонь на груди заставили меня проснуться и открыть глаза.

Встретив полусонный взгляд Джеймса, я, улыбнувшись, сказала:

— Ну, теперь-то ты должен на мне жениться.

И увидела, как резко расширились его глаза, а рука с интимного места была отдернута в считанные секунды.

— Ничего не было, — он нервно провел рукой по волосам.

— Докажи, — не сдавалась я.

Джеймс нахмурился.

— Ничего такого не помню. Я не мог тебя оторвать от себя, поэтому пришлось лечь рядом, вот и все, — оправдание.

— Не поможет! Я все помню, — возмутилась, — Но у меня есть решение этой ситуации.

— Какое? — он недоверчиво посмотрел мне в глаза.

— Ты возвращаешь меня на мою работу и об этом никто не узнает, — начала я.

— Так ты все подстроила?! — прорычал он.

— Эй! Это же не я тебя лапала, а ты меня, — обиженно надулась я.

— Я тебя не лапал! — Негодование.

— Да, а почему, тогда, твоя рука была тут? — взяла его лапищу и положила на то самое место.

Джеймс покраснел и убрал руку. Такой серьезный мужчина, а смущается из-за такого. Это было настолько умилительно, что я не удержалась, прыснула со смеху.

Он обиженно засопел, встал с постели и ретировался в другую комнату. Судя по звукам воды — ванную.

Я в это время бродила по комнате, выискивая что-то интересное и наткнулась на камешек, в форме сердечка, который тут же погрузил меня в детские воспоминания.

***

Детская площадка, я и робкий мальчик по имени Джеймс, которого задирали во дворе.

— Ты всегда должен быть сильным, железным! — говорила я, держа руки за спиной и ходя туда-обратно рядом с ним, сидящим на качельке, — Тебя не должны обижать такие глупости! Эти засранцы — обычные дураки, а мишень таких дураков — мальчики, подобные тебе. Чего ты добьешься в жизни, если будешь вечно ныть? — ораторствовала я.

— Но что же мне делать? — шмыгал носом мальчишка.

— А вот что! — я взяла камень с земли и бросила его куда-то, — Выживать любой ценой! Этот мир любит только сильных духом!

***

И, вот, смотря на этот камешек, я вдруг поняла, что Джеймс — тот мальчик, а этот камешек — тот самый. Он нашел его тогда. Именно его.

За моей спиной открылась дверь, я резко обернулась, а камень выпал из рук и закатился под кровать.

========== Операция: Поцелуй Дровосека ==========

— Ты что делаешь? — Подозрительно уставился на меня Джеймс.

— Ничего, — быстро ответила я.

— Думаю, тебе уже пора, — холодно промолвил мужчина.

— В смысле? — опешила. — А как же завтрак?

— По дороге позавтракаешь, — отчеканил он. — Ты и так задержалась.

— А условия моей новой работы в качестве твоей помощницы? — Протараторила я, выталкивая его за дверь.

— Какая помощница? — Недоумевал Джеймс. — Уговор был на старую должность.

— А я передумала, — ответила и захлопнула дверь перед его носом.

Я ломанулась к кровати, достала камешек и с вздохом облегчения положила его на место. После чего отправилась в ванную комнату.

Провела там около двадцати минут, а когда выходила, представляла себя шпионом в логове злодея. Шла по стеночке, выглядывая из-за каждого угла.

Так и оказалась на кухне. Там уже витали запахи чего-то горелого. Все-таки, Джеймс настоящий мужчина. С готовкой все печально.

Я вылезла из укрытия и все у него отобрала.

— Сиди и жди, — велела я.

— Чего это ты командуешь в моем доме? — Бунтовал мужчина.

— Я спасаю тебя от отравления, глупый, — ответила я.

Джеймс весь из себя такой оскорбленный, скрестил руки на груди, откинулся на спинку стульчика и стал сверлить меня взглядом. Я добросовестно пыталась не замечать его, но выходило плохо.

— Ты во мне сейчас дыру прожжешь своим взглядом. Две дыры, — сказала я не поворачиваясь.

— Я не могу тебя разгадать, Элли, — непонятным тоном ответил Джеймс.

— Что? — Хмыкнула я. — Зачем меня разгадывать? В женщине должна быть загадка.

— Ты — одна сплошная загадка, — обвинил он.

— Серьезно? — Изумилась я. — А мне всегда говорили, что я простая как пробка.

За спиной послышалось сдавленное хмыканье, а вслед за тем, искренний, открытый смех.

— В какой-то степени и это правда, — отсмеявшись, вторил он.

А я засмотрелась на его лицо. Не могла отвести взгляд. Его облик был таким красивым с этой улыбкой. Он будто сиял.

Это была совершенно новая для меня его сторона.

— Держи, — я поставила на стол яичницу, — А мне нужно на работу собираться.

Я вышла из кухни, даже не оборачиваясь. Мне почему-то было сложно на него взглянуть, мною овладевало непонятное доселе чувство. Растерянность. Кажется, именно так оно называлось.

Сознание шептало мне, что оборона Джеймса дала трещины. Сейчас он уже не такой отталкивающий, как несколько дней назад. Мне удалось изменить его отношение ко мне. В лучшую сторону.

Возможно, его умилила моя боязнь грозы… Или ему понравился размер моей груди, она у меня по новой моде — в ладошку помещается.

Я стояла, размышляла, потирала подбородок и время от времени похихикивала, когда за спиной послышалось:

— Ты чего посреди коридора стала?

Я вздрогнула всем телом и повалилась на стену.

— Зачем так подкрадываться? — Вытаращилась я на Джеймса, держась за сердце.

— Вообще-то, я шумно хожу, — невозмутимо промолвил мужчина, — Что ты здесь делала, что не услышала моих шагов, м? — Подошел ко мне ближе Джеймс.

— Ничего, — я в упор посмотрела на него, мой глаз даже почти не дернулся, когда его рука оперлась об стену, слева от меня.

— Точно? — Джеймс прищурился.

Я попыталась спастись бегством, но и вторая его рука прижалась к стене, уже справа от меня.

И тут я поняла, что что-то пошло не так. Сюжетик свернул не туда. Абсолютно. Почему это теперь я его шугаюсь? Все должно быть наоборот.

Набравшись смелости и грозно посмотрев ему в глаза, я тут же стушевалась под его хитрющим взглядом и коварной улыбкой.

А когда он очень-очень медленно начал наклоняться ко мне, я вообще чуть в припадке не забилась. Еще бы чуть-чуть и я, вполне вероятно, сроднилась бы со стеной.

С зажмуренными глазами и трясущимися руками я простояла мега-долгую-вечную минуту.

А после, услышала раскатистый, громкий смех. И опешила. В смысле, блин?

— Не волнуйся, трусиха, — он щелкнул меня по носу. — Целовать я тебя не буду.

И вот он ушел. И не заметил, как коварно заблестели мои глаза. Значит, целовать ты меня не будешь?! Как же опрометчиво ты бросил эти слова. Мы еще посмотрим, как ты «не будешь» меня целовать!

На работу мы шли вместе, хоть Джеймс и протестовал. Всю дорогу он шел угрюмый и неразговорчивый, а у меня появилось такое чувство, будто Джеймс бывает обаятельным мужчиной только дома, а как только выходит из него, он превращается в холодную, бесчувственную ледышку.

Остановились мы почти перед зданием офиса, Джеймс повернулся ко мне и не смотря в глаза жестко сказал:

— Я зайду сейчас, а ты заходи через пятнадцать минут.

— Мгм, — «согласилась» я.

Как только он вошел в здание, я отправилась за ним. А там узрела, как какая-то «силиконовая» фифа повисла на его руке и что-то щебетала рот не закрывая.

Ну емае, дровосек ты мой, нельзя на две минуты тебя оставить одного.

Я отправилась к ним.

— Малыш, — томно промурлыкала я, — Представляешь, я забыла сегодня с утра сумочку прихватить, у тебя осталась. Я заберу? Заодно сходим куда-то. Вчера так классно провели время, — на этот раз не затыкалась уже я.