«Николь, мы ушли на важные семейные переговоры, не натвори глупостей. Ты же знаешь.»
И ниже приписано «Мишель-Лиона Жозефина Элмерз». Я фыркнула, откидывая листик. Просто «мама» подписать было бы не проще?
Уже понимая, что никакого выговора не будет, я с блаженной улыбкой направилась в комнату. Как же я люблю быть дома одна. Никаких тебе «Николь, учитель скоро придет!» или «Николь, что за вид? Даже дома нужно выглядеть достойно!». Зайдя к себе, я плюхнулась на кровать и заснула крепким, спокойным сном.
Не знаю, сколько я так проспала, но проснулась от вздрога всего тела, когда в комнату резко постучали.
— Николь! — Послышался строгий голос мамы, — через пятнадцать минут обязательно спускайся вниз в подобающем виде! У нас гости, — затем послышались отдаляющиеся от комнаты шаги.
— А когда для тебя «не обязательно»? — Тихо я прошептала, угрюмо смотря на дверь, но вскоре пошла собираться.
Спускаясь по ступенькам, я расправляла дорогое, атласное платье золотистого цвета. Оно завязывалось пояском на талии и красиво струилось по ногам, доходя чуть ниже колена. Туфли выгодно подчеркивали длину ног, а макияж был нарисован хоть и впопыхах, но набитой рукой, и все же не портил картины. Коверкало все впечатление выражение лица. Хотя нет, даже не выражение, а какой-то протест в глазах. Сколько я ни пыталась, а убрать его не получалось. Стоит взглянуть на меня всего раз — и понимаешь, что сейчас я хочу быть не здесь. Где угодно, но не здесь.
За столом сидело четверо человек. Они пили чай и о чем-то мило беседовали. Только Аннабель угрюмо откинулась на стуле и помешивала чай. Похоже ей скучно. Мама же в свою очередь деликатно подсовывала гостю миску с пирожными. Редко же я видела, чтобы мать кому-то так подхалимничала.
— Николь, дорогая! — Она вскочила с места, направляясь ко мне и подхватывая под руку, — ты как всегда прекрасна, — она чмокнула меня в щечку и, как ни в чем не бывало, под мой недоуменный взгляд потащила меня к месту возле гостя. Кстати, он был ничего. Зеленые, пронзительные глаза, которые с интересом смотрели на меня, резкие, красивые скулы и легкая улыбка на губах. Он был хорош собой и излучал уверенность.
— Приятно встретить такую юную леди, — он встал с кресла и склонился к моей руке, целуя ее.
— Николь, — начал отец, когда я села, — позволь тебе представить Маркуса, — он кивнул в сторону гостя, — это сын главного инвестора компании «Stabilized Future», с которой мы хотим заключить контракт, — я мило улыбнулась представленному гостю и снова вернула взгляд к отцу, попутно замечая, что гость смотрит на меня.
— Твой будущий муж, — добавил папа и в комнате воцарилась тишина.
— Что? — Хрипло спросила я, смотря в одну точку и сжимая салфетку.
— Дорогая, — мама положила на мою руку свою, сжимая, — тебе скоро двадцать, это подходящий возраст. Мы уже переговорили с отцом Маркуса… — не успела договорить мама, я откинула ее руку и перебила.
— Но сейчас не девятнадцатый век! — Возмутилась я, — Вы не можете так выдать меня замуж…
— Дорогая, — процедила сквозь зубы мама, снова сжимая мою руку, — потом поговорим, пей чай, — она разъяренным, многообещающим взглядом смотрела на меня.
— Не хочу чая, — я снова вскочила со стула, цепляясь платьем за вырез в его ножке, — мама, папа, — я посмотрела на них по очереди, все еще сминая в руках салфетку — так же нельзя…
— Хватит! — На этот раз разозлился отец, рявкнув и зло стукнув кулаком по столу так, что все вздрогнули, — как ты смеешь позорить нашу семью перед гостем? — Он яростно тыкнул в меня пальцем, — сядь на место!
Понимая, что другого выбора нет, я, со всех сил сдерживая слезы, опустилась обратно на мягкую оббивку стула, втупив взгляд вниз.
— Простите нас, Маркус, — елейным тоном начала мама, — она еще так молода и не понимает ценностей в жизни.
— Что вы, — послышался справа от меня грубый мужской баритон, — я все понимаю, похоже, леди не очень хочет выходить за меня замуж, к чему же заставлять? — Изменив интонацию, он постучал пальцами по столу.
— Нет! Это не так! — Начал тараторить голос, сидящий слева от меня, — Она просто сегодня так устала в школе, да и заданий много! Да, Николь? — Спросила мать, со всех сил сжимая мою руку под столом и надавливая своей ногой мою.
— Да, — еле слышным голосом ответила я говоря то, что от меня хотели услышать.
— Вот и славно, — она улыбнулась, — а теперь, думаю, тебе лучше подняться к себе наверх, — она грубо откинула мою руку.
Не теряя ни секунды, я быстрым шагом вылетела из помещения. Из глаз тут же полились слезы. Плотину моего спокойствия прорвало, и я забежала к себе в комнату, пододвигая к двери комод, чтобы никто меня больше не тревожил, после чего без сил плюхнулась на кровать.
В тот вечер я, наверное, выплакала все слезы, что у меня были. Я мысленно жалела себя, материла родителей, проклинала чертового женишка. У меня началась истерика, я ревела не просыхая. Кажется, ко мне периодически кто-то стучался. Может быть, там зачитывал Эминем, а, может, и мать орала морали, в любом случае, разницы никакой.
Успокоилась я только спустя часы. Умывшись в ванной, я пошла спать. Завтра еще придется с утра убирать косметикой последствия в виде опухшего лица и обреченного взгляда.
========== Глава пятая ==========
Проснулась я, когда на улице только начало светлеть. Заснуть не получалось, голова ужасно болела, пульсируя в висках. Пришлось вставать и идти умываться, попутно ища аптечку. Комод все так же стоял на том же месте, и убирать его я не собиралась.
Часов до семи я сидела на балконе и смотрела на восход солнца, природу, понемногу появляющихся людей. Голова болеть перестала, вот только боль в сердце никуда не деть. Говорят, люди всегда выбирают между любовью и ненавистью. Мои родители выбрали ненависть. Ко мне. В сердце с новой силой защипало, а из глаз покатились слезы. Нужно собираться. Я откинула свой любимый плед и пошла в гардеробную.
Сегодня я решила одеться, как обычно: легкое, красивое, каждодневное платье, в тон к нему туфли и голубая сумочка с помпончиком - нечего еще больше подзадоривать родителей, они и так сейчас максимально злы.
Спускаясь вниз, я прямо чувствовала гнетущую атмосферу в доме, степень обиженности мамы и ярости папы.
— Эй, — послышалось из коморки под лестницей. Я посмотрела туда, и меня тут же втянули внутрь.
— Аннабель, ты чего? — Почему-то шепотом возмутилась я.
— Родители в негодовании, — начала сестра, — я попытаюсь их успокоить, но сегодня тебе лучше появиться дома как можно позднее и не маячить у них перед глазами, сестренка, — она чмокнула меня в щечку, подмигнула и выскользнула из комнатки.
Хлопнув дверью машины я уставилась на Боба и вздохнула, сжимая помпон на сумке. Хоть бы не обижался из-за вчерашнего.
— Тяжелый вчера день был, маленькая леди? — Понимающе улыбнулся водитель.
— Как видишь, — я развела руками, а на сердце отлегло. Боб всегда меня понимал. И, наверное, был единственным человеком, который заботился обо мне с детства, всегда выслушивал и давал совет.
— Вы выросли, теперь не маленькая девочка с отстраненным взглядом, которая всегда смотрела на мир сквозь призму запретов, — он посмотрел на меня понимающе, — у взрослых людей всегда есть какие-то проблемы, которые нужно решать, а вы уже достаточно взрослая, чтобы выбирать как жить, — Боб подмигнул и повернулся к рулю, заводя машину.
День прошел как в тумане. Я не очень вслушивалась в то, что говорили учителя. Я была в своих мыслях. И своих проблемах. Как мне быть? Заставить выходить замуж меня не могут, это противозаконно, я могу отказаться, вот только родители и так меня не шибко любят. Что будет, если я откажусь? Мне придется уйти из дома? Я не смогу доучиться в высшей школе? Придется работать? Очень много нюансов, ведь просто вот так отказаться, только взрослая жизнь не такая простая. До этого мне все всегда преподносили на блюдечке. Но я никогда и не перечила родителям.
