Именно понимание этого заставляло Яну чувствовать себя еще большей дурой. Не только потому, что она призналась самой себе в своих глупейших чувствах к тому, кого все еще не могла простить! Но и потому, что искренне надеялась: а что, если в глубине души Дейрус тоже испытывает что-нибудь к ней, именно к ней?

Когда врачи позволили капитану покинуть лазарет и снова приступить к служебным обязанностям, он зашел в свои покои лишь для того, чтобы переодеться, а после незамедлительно отправился на мостик. Яна понятия не имела обо всех политических интригах, которые, безусловно, имели место где-то там, в кругах, где вертелся Дейрус. Так же, как и о деталях того, что это вообще было за нападение. И подробностей всего, о чем говорил Гайлаф. Эти вещи являлись чем-то безмерно далеким, принадлежащим капитану корабля. И он совершенно не собирался делиться этим с ней. Потому девушке оставалось лишь гадать, что у него на душе, о чем он думал, уходя на мостик, сколько дел ему предстояло разгребать, и с какими мыслями он сегодня вернется домой.

Прошатавшись несколько часов по зонам отдыха, Яна вернулась в покои, и остаток вечера посвятила чтению какой-то бессмысленной книги, содержания которой и сама не запомнила. Просто сконцентрироваться на тексте не получалось.

Было уже поздно, а Дейрус все не возвращался. И ей не нужно было долго гадать о причине. Как-никак, капитан длительное время провалялся на больничной койке, и дел у него накопилось по горло. Так что Яна, отложив книгу, тяжко вздохнула и отправилась в душ. Ей нравилось стоять под теплой водой, хоть та до сих пор не могла смыть с нее слизь с мерзких белых щупалец. И все же, ей становилось немного легче. Когда взмокшие длинные белокурые волосы прилипали к спине, а кожу ласкала теплая вода, все остальное немного отодвигалось, оставалось не здесь, а лишь где-то рядом, за пределами ванной комнаты.

Как вдруг дверь открылась – лишь на миг.

– Не возражаешь? – услышала Яна над своим ухом, когда крепкие руки обняли ее, а обнаженное мускулистое тело прижалось к ее спине.

– Нет, – сладко прошептала девушка, млея от этих прикосновений. А еще – чувствуя налившийся кровью член, упершийся в ее бедро. И прикосновения черных щупалец по всему телу.

Его губы нежно касались ее шеи, слегка прикусывая кожу. Постанывая от удовольствия, Яна накрыла ладонями руки, сминавшие ее грудь. Одно из щупалец привычно, собственнически скользнуло меж ее ног и проникло в нее, вырвав из горла судорожный стон. Прикосновения каждого из них, любое прикосновение Дейруса было для нее словно лекарство. Ей хотелось, чтоб он проникал в нее, чтобы вновь заклеймил собой, навсегда изгнав противный запах другого мужчины, который посмел касаться ее.

– Ты моя, слышишь? – прошептал Дейрус, наклоняя ее так, чтоб войти сзади, за миг до того вытащив щупальце из ее лона. – Ты только моя, и больше ничья. Я единственный, кто имеет право прикасаться к тебе, кого принимает твое тело, все твое существо. Ни один другой мужчина не должен касаться тебя, и уж тем более – память о его преступных прикосновениях не должна быть для тебя ярче, чем память о том, что с тобой делаю я.

Бедра Дейруса двигались быстро, отбивая четкий ритм под слегка горячими каплями падающей на них воды. Пройдясь по изящной спине, одно из щупалец скользнуло по шее, потянулась вниз, оплетая грудь, проползло по животу и крепко обвило бедро. Две другие тем временем оплели запястья, с возбуждающей силой прижимая ладони девушки к мокрому кафелю. Опутанная ними, Яна только и могла, что метаться в судорогах наслаждения, безнадежно пытаясь вырваться и получая еще больше удовольствия от того, что ее попытки были безуспешны.

Кончив, Дейрус развернул Яну, прижал к себе и чувственно поцеловал под каплями душевой воды. Переплетаясь, ощущая прикосновения мокрой кожи, их тела отвечали друг дугу.

Выключив, наконец, воду, Яна едва успела вытереться, когда Дейрус подхватил ее и понес в спальню. Но прежде, чем он успел что-либо предпринять, девушка села ему на колени и торопливо направила его в себя. Обвив шею Дейруса цепкими руками, Яна запрокинула голову и активно двигала бедрами, ловя каждый его стон. Еще никогда она не была с ним в постели такой раскованной, такой искренне страстной, как сейчас. И теперь, в отличие ото всех прошлых ночей, не пыталась убеждать себя, будто не получает удовольствия от происходящего. Яна просто наслаждалась, ощущая в своем теле твердый орган Дейруса.

Когда мужчина кончил, она захватила его долгим поцелуем, искренне смакуя каждое движение этих сладких губ. Да, она принадлежит ему, он – весь ее мир, и лишь его тепло имеет для нее значение. А он…

Мысленно стиснув зубы, девушка попыталась отогнать мрачные мысли и осторожно встала, позволив, наконец, мужскому естеству капитана выскользнуть из себя. Распростершись на кровати, она натянула простынь на свое обнаженное тело и, дождавшись пока мужчина ляжет рядом, с наслаждением прижалась к нему.

И все же, этот червячок не давал ей покоя. Яна не сомневалась, что ответ разочарует ее и сделает больно. Тем не менее, ее никак не покидала эта глупая надежда: а вдруг? Потому она, собравшись с силами, прошептала:

– Я люблю тебя.

– И я тебя, Иилльда.

– Но… я ведь не Иилльда, – выдохнула Яна, чувствуя, как ее сердце пропустило удар. Она не должна была ничего говорить. Особенно сейчас, в ответ на это молчание. – Скажи, Дейрус, кто я для тебя? Иилльда?

– Да.

– И я останусь ею для тебя навсегда? Просто… ее заменой?

– Да. Ее место в моем сердце никто не сможет занять, – холодно проговорил капитан, даже не шелохнувшись. И Яна, так же лежа на его груди, тоже не сдвинулась с места. Даже лицо осталось неизменным, когда по щекам потекли слезы.

Теперь Яна ни на миг не сомневалась: она должна выкорчевать из себя те чувства, что так некстати проросли в ее сердце. За все время, что Дейрус провел с ней, он так и не разглядел ее саму за оболочкой этого проклятого тела. После всего, что случилось, что произошло между ними, он по-прежнему видел в ней лишь замену той, кого любил. Любил так сильно, что даже «двигатель» для тела его жены в лице Яны был для него предпочтительнее, нежели потерять эту женщину раз и навсегда, с концами, не оставив даже ее призрачного следа. И что бы за чувства не разрывали ее собственное сердце, холодному капитану до этого не будет совершенно никакого дела.

Вот только как разлюбить того, кого и так искренне хотела ненавидеть все эти месяцы? В ком видела своего тюремного надзирателя? И которого она продолжала любить несмотря на то, что обида за ужасное принуждение была столь же искренней, как и эта извращенная, неправильная любовь?

Не в силах усидеть на месте, девушка носилась по звездолету вдоль и поперек. И так она сама не заметила, как покинула зоны отдыха и забрела в какие-то странные темные коридоры. Когда же Яна вернулась к реальности, у нее, наконец, проснулось понимание того, что она случайно зашла туда, куда, наверное, ей не следовало заходить. А значит, лучше убраться отсюда поскорее. Вот только как найти выход? Девушка осознала, что даже не запомнила пути, по которому пришла сюда! Просто бесцельно бродила, утонув в своих размышлениях, пока не оказалась здесь.

Мысленно называя себя самым нелестными словами, Яна начала рыскать по коридорам, ища выход из этого мрачного лабиринта. И хоть найти его никак не удавалось, кое-что обнадеживающее, все же, произошло.

Где-то неподалеку звучали голоса! Конечно, вполне вероятно, что ее не ждет ничего хорошего за то, что она бродила по этим коридорам. И все же, вдруг эти люди помогут ей найти выход и вернуться в зоны отдыха?

Не слишком спеша бросаться к ним в объятия, Яна на цыпочках подошла к месту, из которого слышала шум. Осторожно выглянув из-за угла, она устремила взгляд в коридор и вздрогнула:

На полу лежал Дейрус! Похоже, капитан не пострадал и находился в сознании, но был связан. А над ним, мельтеша, возвышались трое крепких мужчин, не спускавших с него прицелов бластеров.