— Юнги и Мини куда-то пропали, я не видел их сегодня, а вот твой братец пошёл прогуляться, — спокойствие, что с ног до головы окутало старшего, чувствовалось даже в его голосе. Слова, слетавшие с его губ словно бабочки, неспешно доходили до ушей Чона, даря и ему частицу этого умиротворения.
— Давно ты проснулся? — присаживаясь рядом с другом, брюнет принял поданный стакан с кофе.
— М, где-то часа три-четыре назад.
— Ясно, — делая глоток, Гук поморщился от неприятного жжения — напиток был слишком горячим. Видимо, Хосок специально не давал воде остынуть всё это время, чтобы порадовать младшего бодрящим напитком. «Словно мама,»— улыбнувшись своим мыслям, он перевёл взгляд на хёна, прикрывшего глаза и, кажется, проваливающегося в дневную дремоту.
***
Опустившаяся на поляну ночь вновь заколдовывала своей красотой и тысячами звёзд, усыпавшими небо. Сидевшие вокруг костра парни молчали, изредка обмениваясь не значительными фразами-просьбами. Хосок, зарывшись по нос в плед, с лёгкой улыбкой на губах наблюдал за братьями, что мило сидели в обнимку, иногда что-то шепча друг другу на ухо. Старшего никак не отпускало чувство необъяснимой тревоги, глубоко усевшись где-то на задворках сознания, не давая расслабиться. Хотя почему «необъяснимой»? Всё было до банального просто: его брат, вставший ещё засветло, до сих пор не вернулся, как и не вернулся Юнги. Нет, Чон не переживал из-за того, что Мин может принести вред младшему, он просто боялся, что они заблудились, или — что было самым страшным для Хосока — что они вовсе не вместе.
— Успокойся, — заметив, как хён каждый раз вздрагивает и в ожидании вглядывается в темноту, желая заметить силуэт брата, Тэхён улыбнулся, выпутываясь из объятий младшего и начиная что-то увлечённо искать в своей сумке.
— Да я спокоен, просто…
— На, — перебив его, шатен протянул маленькую фото-карточку.
— Что это? — удивлённо хлопнув глазами пару раз, Чон всё же начал рассматривать снимок, на котором его брат и Юнги мило спали, накрытые огромным пледом.
— Я, когда гулял, наткнулся на них, — вновь устраиваясь в тёплых объятьях Гука, шатен прикрыл глаза, растягивая губы в улыбке. — Они выглядели слишком мило, чтобы тревожить их. Поэтому я просто сделал снимок, полюбовался и ушёл, оставляя этих голубков в одиночестве.
— Два снимка, — раздавшийся из-за спины парней чуть грубый голос, напугал их, заставляя обернуться. — Ты сделал два снимка. — Юнги, засунув одну руку в карман и поднимая вторую вверх, зажал меж пальцев фото, что было рядом с ним, когда он проснулся.
— Ну, два, подумаешь, — надувшись, Ким скрестил руки на груди. — Только не говори, что тебе не нравится это фото.
Чимин, пользуясь тем, что его никто не замечает, пробрался к свободному стулу, усаживаясь на него. Лицо рыжика было опухшим от продолжительного сна, поэтому он не очень хотел, чтобы кто-то видел его. Но Хосок, что привык замечать своего брата-тень при любых обстоятельствах, облегчённо выдохнул, протягивая младшему тарелку с приготовленным мясом.
— Спасибо, — произнеся одними губами, Пак улыбнулся и перевёл взгляд на Юнги, что всё ещё продолжал стоять с фотографией в руках.
Их обоих очень смутил этот «подарок», оставленный Тэхёном, но всё же именно из-за него они смогли наконец нормально поговорить.
— Я даже своей девушке не позволяю подобного, а тут ты, — хмыкнув, блондин наотмашь кинул фото, внутренне ликуя, замечая, что она угодила прямо в костёр.
— Да ладно тебе, успокойся. Всю дорогу жужжал из-за этого, — буркнув, Чимин запихнул в рот небольшой кусок мяса, тщательно пережёвывая. В его груди что-то неприятно кольнуло, стоило Юнги произнести «девушка», но он тщательно это игнорировал.
Юнги достал из кармана помявшуюся пачку сигарет, быстро открывая её и вытаскивая одну, и, поднося её к губам, прикурил. Кажется, слова Пака всё же подействовали, ведь блондин просто плюхнулся на рядом стоящий стул, вытягивая ноги к костру. Остальные довольно быстро подхватили эту волну курения, выпуская маленькие клубы дыма, заставляя рыжика противно морщиться.
— Завтра утром нужно будет возвращаться, — протянув каждое слово, Чонгук, сделав последнюю затяжку, отправил бычок в костёр. — Может, устроим что-то вроде вечера откровений? Чтобы уж точно хоть какое-то значимое воспоминание осталось.
— Я предлагаю «правду или действие», — подхватив идею младшего, Хосок улыбался как ребёнок, получая в ответ согласные кивки со стороны Тэхёна и Чимина. — Тогда я начинаю, — потирая ладони, он начал выбирать жертву.
— Моё мнение как обычно никого не интересует, — хмыкнув, блондин получил толчок в бок от рядом сидящего Пака, который тихо прошептал: «Успокойся, хорошо?»
Игра начиналась более чем безобидно, ведь почти все выбирали лишь правду. Дабы игра приняла более интересный оборот, Чонгук принёс ящик алкоголя, что они покупали перед поездкой и из которого не взяли и бутылки. Горький коньяк обжигал горло, заставляя в начале морщиться с непривычки, но вместе с тем он придавал и раскрепощённости, из-за которой вот уже второй круг подряд все выбирали действие.
— Чимин-а, — усевшись после проигранного танца, более напоминающего брачные танцы петуха, Тэхён хитро прищурился и протянул каждое слово, — правда или действие?
— Правда, — обрывая череду «действий» и делая очередной глоток, Чимин чувствовал, как его щёки покрываются румянцем из-за алкоголя, которого, кажется, было уже много в его организме.
— Что же, — потирая ладони и коварно улыбаясь, Ким решил, что наконец пришло время задать давно интересующий его вопрос. — Ты часто витаешь в облаках на учёбе, хотя, и за её пределами тоже. Неужели есть кто-то, кто сидит в твоём сердечке и заставляет смущать при одном упоминании о любви? Кто это?
Все в ожидании перевели взгляд на сильно смутившегося рыжика. Прошло уже две минуты, а он так и не открыл рта, дабы сказать хоть что-то. У всех из присутствующих были абсолютно разные причины такого дикого интереса: Хосок надеялся услышать, что причиной такого поведения младшего — которое он и сам замечал — являлась какая-нибудь девушка-однокурсница (а не блондин, сидящий рядом и неотрывно смотрящий на Пака); Тэхён большую часть их знакомства задавался этим вопросом и хотел уже узнать ответ; Юнги одолевали странные противоположные чувства — он хотел, чтобы Чимин сказал, что он просто сам по себе такой, и ему никто не нравится (это было бы самым реалистичным вариантом, ведь он сам по себе человек не очень влюбчивый, да и у него на уме, кажется, вообще больше нет такой чуши, а вот учёбы много), а с другой стороны, Мину дико хотелось услышать, что это он является причиной такого поведения — будучи диким собственником, он не мог спокойно принять тот факт, что этому мальчишке кто-то нравится, и срать, что у самого Мина есть девушка, его эго от этого меньше не становится; а вот Чонгука охватил просто тупой интерес, он всегда любил всякие любовные штучки и неприятности, ну, а если честно, то он просто хотел знать, что не один безответно влюблён.
— Так, это какой-то тупой вопрос, поменяй его, — поднимаясь с места, блондин решил прервать эту пытку. Не разобравшись в своих желаниях, он не хотел терзать свою пьяную душу подобным, да и Чимину, он был уверен, всё это не нравится.
— Всё нормально, — опередив Тэхёна, что, кажется, уже хотел спросить что-то другое, Пак пустым взглядом смотрел куда-то перед собой, натягивая на губы фальшивую улыбку.
Юнги знал, что она фальшивая, ведь уже не раз видел её на лице парня. Но, видимо, только он распознал скрывающуюся за ней ложь.
— Да, у меня действительно есть кое-кто, кто так нагло залез в моё сердце, не желая оттуда вылазить. Это не является секретом, поэтому, Тэ, ты мог просто спросить и не устраивать всё это шоу, — переведя взгляд на всё ещё стоящего блондина, он произнёс именно то, что тот так хотел, но боялся услышать. — Да, хён, я до сих пор не смог избавиться от этого.
— Ты хочешь сказать…? — шёпот Хосока эхом отдавался в голове Юнги, для которого вмиг перестал существовать мир, остались только светло-карие глаза Чимина, наполненные такой тёплой, кажется, ставшей уже родной парню, печалью.
