Но и сам Мартин стал одним из их действующих лиц, слегка замаскированным именем Золтан Кертежи. Слово «кертежи» по-венгерски означает «грушевое дерево», что по-немецки звучит как «бирнбаум».
В 1934 г. Мартин Бирнбаум назначается главой Американского павильона на Венецианском Биеннале, международной художественной выставке. До начала Второй мировой войны он жил в Италии, а потом в США, и умер в Нью-Йорке в возрасте 92 лет.
Синклер пишет о Мартине Бирнбауме:
«Он был моим одноклассником в общеобразовательной школе и пять лет в городском колледже. Я подсчитал, что все это время составило 6 тысяч часов. Затем он стал моим учителем по скрипке и всегда оставался моим другом. Он стал экспертом по искусству, и то, что он делал и знал, вы можете прочитать в его книге «Последний романтик», для которой я написал предисловие. Это было его предложение – сделать Ланни Бэдда экспертом по искусству, чтобы дать ему предлог посещать богатых и власть имущих людей в Европе и Америке. Я знал и сейчас знаю очень немного об искусстве, но Мартин мог рассказать все, что я хотел знать – всегда именно то, чего требовала работа».
В упомянутом предисловии к книге Бирнбаума Синклер рассказывал:
«Я украл одну хорошую историю из этой книги. Я жил в Калифорнии, и в один из приходов Мартина я взял его на обед в дом Роба Вагнера, издателя «Скрипт» («Script», еженедельный литературный журнал в Беверли Хиллс, Калифорния, 1929–1949 – Википедия) и голливудского корреспондента газеты «Субботняя вечерняя почта» («Saturday Evening Post»). На обеде был Чарли Чаплин, к этому времени закончивший замечательную сатиру на Адольфа Гитлера, названную «Диктатор». Когда Чарли работал над фильмом или заканчивал его, он всегда был полон им, говорил только о нем, и после обеда он в гостиной сыграл одну или две сцены для нас.
Мартин, конечно, был в восторге и рассказал эту историю в своей книге. Я никогда не говорил Мартину, и это будет для него веселым шоком, что, оказывается, оба – и Роб, и Чарли решили, что он немецкий шпион. Трудно понять, почему. Я полагаю, они просто не могли вообразить, что кто-то может реально быть таким учтивым и элегантным, таким повидавшим виды и умиротворенным, и это не могло быть естественным. Мы все были шпиономанами в эти тревожные дни, иногда мы имели причины. Оказалось, что шофер Чарли был японским шпионом, моя жена подозревала это, когда видела, как он заглядывает в окна спальни хозяина во время приема им гостей. Роба посетили два полицейских детектива, когда соседи донесли о его странной привычке подвешивать большой желтый картон на дерево перед своим домиком на холме, но это был сигнал для китайского разносчика, что он хочет купить овощи».
Синклер всегда был признателен Корнелиусу Вандербильту IV (Cornelius Vanderbilt, 1898–1974) – издателю газет, журналисту и военному офицеру. Всю жизнь он не мог примириться с фактом, что был сыном очень богатых родителей. По всей вероятности, судя по годам жизни, именно его родная сестра Грейс была образцом и предметом зависти для Людоедки Эллочки из известного всем советским читателям романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев».
Полная жизни карьера Корнелиуса Вандербильта началась, когда он только вышел из возраста тинейджеров. Против воли своих родителей он расстался с миром роскоши и традиций и стал газетным автором и издателем. Одним из его рискованных начинаний была публикация в 1935 г. воспоминаний, озаглавленных «Прощание с 5 авеню». В них было показано «общество» и рассказано о приключениях «великих» и возле них. В 19-х, 20-х, и 30-х гг. он часто был героем газетных заголовков. Как репортер он интервьюировал знаменитостей. Его имя позволяло ему войти в высокие круги, несмотря на репутацию отступника. В поисках новостей он объездил всю страну на мощном автомобиле. Он читал лекции на социальные и политические темы, получая широкие аудитории и большие гонорары. Преданный президенту Ф. Рузвельту, он работал для него как «секретный агент». Он пересек Атлантический океан 31 раз до 16 лет, он встречался с Кайзером Вильгельмом, королем Великобритании Георгом V, королем Испании Альфонсом XIII.
Когда США в 1917 г. вступили в Первую мировую войну, Корнелиусу было 19 лет, он дважды пытался пойти в армию, но не был зачислен на военную службу из-за слабого здоровья. Однако всю войну он работал частным водителем в военном подразделении.
В 1929 г. он стал газетным издателем. Три таблоида, которые он основал в Лос-Анжелесе, Сан-Франциско и Майами, потерпели неудачу и перешли в руки банкиров Нью-Йорка. После этого он работал на ферме и писал колонку в местной газете о разводах. В 1937 г. он поехал в Европу, где трейлер, который он привез, с баром и душем, стал сенсацией. Во время Второй мировой войны он был майором разведки в частях, расположенных в Англии.
Корнелиус Вандербильт был женат 7 раз. Он умер в 76 лет.
Синклер рассказывал:
«Случайно я был хорошо знаком с агентом президента, и он помог мне с Ланни Бэддом. Это был Корнелиус Вандербильт, Нейл – для тысяч, которые его знали. Я встретил его в Калифорнии, когда он пытался основать либеральную газету и уговаривал инвестировать в нее.
В 1943 г. я сдал 4-й том в печать и обдумывал 5-ый том. Нейл был рядом и недавно получил один из своих разводов. У Мэри Крейг (жена Синклера) было предложение пригласить его на завтрак… я слушал истории Нейла о совместных делах с Франклином Рузвельтом во время Второй мировой войны.
Нейл был настоящим агентом президента. Он ездил в Европу под разными предлогами и возвращался, чтобы секретно доложить боссу. Он смог поехать в Германию и в Италию. Муссолини взял его с собой в автомобильную поездку, вел машину неистово и, когда переехал ребенка, не остановился. Потом диктатор отрицал этот случай.
Нейл рассказал мне о секретной двери, через которую он входил в Белый дом, как Рузвельт одевался и как вел себя. Я сказал с некоторым возбуждением и нерешительностью, что этот замечательный рассказ может быть полезен для Ланни Бэдда. Нейл ответил, что именно поэтому он рассказывает его мне. Это был волшебный дар, и я выразил свою благодарность. «Агент президента» стал названием для 5-го тома серии.
После этого, где бы я ни встречал Нейла, я выкачивал из него все, но я осознавал, что это плохая метафора, а он – кипящий источник, самый разговорчивый рассказчик, которого я когда-либо знал. Другие люди могут быть интересными, возможно, полчаса, но Нейл… хорошо, я дам статистику нашей последней встречи. Он прибыл в наш дом около 3 пополудни и беспрерывно говорил до 7 часов, когда я подумал, что пора бы ему пообедать. Мы сели в его Кадиллак, и он проговорил весь путь до обеда, и в ходе обеда, и на обратном пути домой. Затем он говорил до и часов вечера. Мы слушали каждое слово.
Такая история! Он был женат несколько раз, и каждый его брак был неудачен. Одна недовольная жена пробилась в большой особняк на 5-0Й авеню и отказалась уходить. Когда слуги отключили свет и тепло, чтобы отделаться от нее, она швырнула пригоршню бумаг на плиточный пол и подожгла их. В них были все письма от Рузвельта. Нейл дал мне не просто название «Агент президента». Он снабдил меня многими случаями и специфической окраской, всегда точной для того, чтобы миллионы людей читали эти истории на двадцати великих мировых языках – и только немногие указывали мне на ошибки.
1.6. Достоверность повествования и точность деталей
Эптон Синклер больше, чем какой-либо другой писатель его времени, использовал документальную основу как составную часть своих романов, сужая тем самым разрыв между беллетристикой и журналистикой. Он начал публиковать серию о Ланни Бэдде в 62 года. Прошло время его активной социальной и политической жизни. Поэтому он мог посвятить все свое время сбору материалов и следующие 10 лет тратить невероятные 14 часов в сутки на писательство: читая, диктуя, разговаривая по телефону, общаясь со своим издательством «Викинг Пресс» («Viking Press»). Многие фрагменты текста должны были соответствовать историческим фактам, и Синклер не мог позволить себе допускать ошибки. Он имел многолетнюю практику подтверждать свои книги тщательно собранными документами. Он обложился всеми доступными официальными материалами, докладами, рапортами, включая сообщения и комментарии 50 газет и журналов, подписчиком которых он лично был в течение половины столетия.
