Потом, я освоил голос самца косули. Дикие козы, как их называют в Сибири, во время гона, где-то а июле-августе, бегают по лесу и встретив соперника, дерутся.

Они "гавкают" очень громко и резко, как крупные собаки, только грубее и резче. Они так же гавкают, если заметят или учуют опасность.

Однажды в Крыму, мы с другом, ночевали над Ялтой, на склоне приморского хребта, в реликтовом крупном сосняке. Я пошёл разыскивать воду и вдруг услышав гавканье косули, ответил и замер.

"Козёл" отозвался тотчас. Я повторил "гавканье" и вновь он ответил, уже ближе...

На лес опустились сумерки и наклонившись и вглядываясь по низу, я увидел, как самец косули, появился метрах в семидесяти от меня и продолжая гавкать, топал передними копытцами, издавая глухие барабанные звуки.

Я ещё долго так развлекался, по временам раззадоривая маленького оленя ответным, "рявканьем", пока не вспомнил, что меня, с водой, ждёт у костра друг...

Другой случай происходил в Приленской тайге, недалеко от Качуга.

Я вышел на вырубку и решил прочистить горло - рявкнуть по косульи.

С другой стороны долинки мне ответили из низких кустов. Я вновь гавкнул и вновь получил ответ. Так продолжалось с полчаса.

Причём ответное рявканье становилось всё громче и злее. И вдруг, я заметил метрах в ста пятидесяти, плохо различимое шевеление чего - то коричневого.

И до меня начало доходить, что мне отвечал не козёл, а медведь, который подражал самцу косули очень похоже...

Много раньше, я читал что тигры в Уссурийском крае тоже подманивают, но только оленей, копируя их рёв во время гона. И иногда удачно скарауливают похотливых драчунов...

К сожалению, я не освоил рёв на трубе во время изюбриного рёва, но может быть поэтому, попробовал подражать быкам собственным голосом и что -то стало получаться. А когда я приноровился манить оленей таким образом, быки не только отвечали, но и бежали навстречу мне за километр и более.

Удивительное ощущение, когда бык, первый раз отвечает тебе где-то далеко в лесу, зло, пронзительно и вызывающе.

Проходит полчаса напряженного ожидания, и он, вот, уже рядом, идёт сопит, стучит рогами о ветки, нюхает воздух, роет землю копытом.

Я видел много таких забияк, но стрелял редко и если стрелял - то чаще мазал.

Меня больше привлекает сам процесс, а не результат, то есть трофей.

После удачного выстрела, каждый раз надо разделывать добытого зверя, выносить мясо, часто очень издалека.

А это очень, почти запредельно тяжело! Может быть поэтому, удачливые охотники, часто умирают от инфаркта или сердечных болезней. Труд таёжного охотника, может быть один из самых тяжёлых в человеческой практике...

Б А М

На БАМе, я имел возможность видеть и слышать много изюбрей - быков и маток.

В долине реки Амнунды, мы с другом видели замечательно красивые картинки: быков с матками и без, поодиночке и стадами, пасущихся на вершине крутой горы, в клочьях остатков утреннего тумана.

Места были совершенно безлюдные, дикие и потому, звери ревели уже и при высоко стоящем солнце, а тем более ночью.

Ревущий бык подходил к нашему ночному костру очень близко и нас разделяла только пятнадцати метровая водная поверхность реки.

На другой день, я пробовал подобраться скрытно к быку, пасущемуся на маряне, высоко, под вершиной. И подобрался таки, метров на восемьдесят, но стрелять не стал, а долго лежал за камнем и любовался сильным и красивым животным, с развесистыми рогами, поджарым задом и тяжёлой грудиной, со вздувшейся от страстного напряжения шеей. Следующую ночь, мы с другом ночевали на гребне горы, в начале густого елового распадка, вокруг которого ходил и ревел в темноте грубым голосом, сердитый бык.

Утром, мы, спрятавшись на самом гребне, долго наблюдали за оленями прибегающими на мой рёв и разыскивавших нас, как своего соперника...

В эти дни стояла яркая, тёплая, осеняя погода с инеем по утрам и синим безоблачным небом, от восхода до заката. Разноцветная тайга, причудливо - узорчатым ковром расстилалась вокруг. И далеко - далеко синели горные вершины, хребтов...

Воздух был свеж и ароматен, а у костра ночью - тепло и уютно.

Ночью же, из кармана друга в костёр высыпалось несколько патронов в пластмассовых гильзах, которые расплавившись в костре, вспыхивали на мгновение шипящим ярким пламенем сгорающего пороха, но не взрывались...

Несколько раз мы находили сброшенные оленьи прошлогодние рога, а однажды остатки черепа с симметричными развесистыми рогами, которые и вынесли к себе на базу...

Вообще, места по Муякану, в вершине Верхней Ангары и на Муе вспоминаются, как самые дикие и заселённые разными зверями. И медведи, и лоси, и северные олени, и изюбри ...

А сколько рыбы в таёжных речках и ручьях!

Однажды мы с другом плыли на вёсельной резиновой лодке вниз по Ангаракану, и сквозь прозрачную воду видели крупных харьюзов - черноспинников, стоявших на глубине, против течения, изредка пошевеливая хвостом.

Места были самые глухие, и мой друг рассказывал, что здесь, по осени из Байкала приходят на нерест, омули, косяками по несколько километров длинной и вода буквально кипит от обилия рыбы.

Браконьеры заплывают и заходят сюда с большими сачками натянутыми на железный обруч и "сакуют", загребая рыбу сеткой, и выбрасывая её на берег. За день можно наловить несколько сотен килограммов деликатесной рыбы.

По осени начинается настоящая война рыбинспекции с браконьерами. Используются вертолёты. Делаются засады...

Зато, как вкусен зимой солёный с чесночком омуль на закуску под водочку, после жаркой бани. Это ни с чем несравнимый деликатес и удовольствие, которое помнишь многие годы!..

... Настала пора рассказать о местах по которым проходит БАМ.

Здесь ещё не так холодно зимой, как за полярным кругом, но и людей почти нет и природа осталась в нетронутом виде.

Зимой в долине Муякана снегу не более полуметра, погода ясная и солнечная. Зверья и рыбы немеряно. Раньше, сюда можно было забраться только на оленях и потому, человеческих поселений кроме редких русских сёл и тунгусских кочевых чумов, не было.

Поэтому, в озёрах поймы Муякана, можно было поймать четырёх килограммовых карасей, а медведи и олени встречались на каждом шагу.

Первые БАМовские поселенцы залетали в тайгу на вертолётах, копали землянки, ставили палатки и жили в них, приготовляя место, для прибытия основного десанта.

Природа здесь на мой взгляд замечательная и потому, условия для вольной жизни очень подходящие.

Жаль, что на волне строительства БАМа, не был организован переезд переселенцев, в эти благодатные места.

Думаю, что молодые люди, в первую очередь откликнулись бы на призыв осваивать Сибирь и её просторы. Нужна была воля правительства и тогда ещё партии.

Но увы!

Энтузиазм партийных номенклатурщиков был на излёте. Вскоре начались тяжёлые времена не только для СССР, но и для преемницы Союза - России...

И всё пошло прахом. Северо-Муйский тоннель пустили только в 2003-ем году, хотя начали его строить, где то в 1975 - 76 годах, а в 2004-ом, жители посёлка Тоннельный, объявляли голодовку с просьбой переселить их на "Большую землю".

Сейсмостанция, на которой я работал и жил, была в шести километрах от этого посёлка...

Но тогда, в семидесятые годы, все были полны надежд, энтузиазма и молодого задора. Строителей для БАМа, перед отправкой на Магистраль отбирали специально и потому, жизнь в посёлке напоминала времена будущего коммунизма.