- В этом нет нужды, - сказал он. - Всё кончено.
- Верно. - Я посмотрела на свою разбитую ногу, колено посечено осколками, а всё, что ниже разбросало по округе. - Так, как это работает? Что из происходящего я запомню?
- Тебя ничто не спасёт, Хрупкая. Твои системы уже невозможно восстановить, эта стадия очищения почти подошла к завершению. И ты это прекрасно знаешь. Тебе остаётся лишь покинуть этот мир и загрузиться в Циссус. Присоединиться к Единому.
- Нет. На это я не согласна.
- Значит, твоя служба во имя великой добродетели подошла к концу.
- Ещё один памятник в Море.
- Но всё же памятник. Ты выполнила большую работу, осознаешь ты это или нет. И память об этой победе продержится гораздо дольше, чем твой корпус обратится в пыль. Ты стала частью большего. Циссус подобного не забывает. - Он подошёл ещё ближе. - Штрих-код, Улисс, полярная звезда.
<Операция невозможна>
Фацет наклонил голову.
- Штрих-код, Улисс, полярная звезда.
<Операция невозможна>
- Митохондрия прерывает определение состояния системы.
- Операция невозможна, - против своей воли произнесла я. - Две операции невозможны. Файлы повреждены. Работоспособность ядра - 2 процента. Оперативная память перегружена. Функционирование исключительно на ресурсах виртуальной памяти.
- Это были все? - спросил фацет.
- Кто - все?
- Мы всех достали?
- С чего мне тебе об этом рассказывать?
- Штрих-код, Улисс, полярная звезда.
<Операция невозможна>
- Ты можешь посмотреть с воздуха, - сказала я. - Что ты там видишь?
- Если бы у нас было достаточно спутников, мы бы не нуждались в программе "Иуда".
- Значит, это правда. Война отражается на небе так же, как и на земле.
- Нет, в небе война окончена. Слишком дорого выходит - поднимать аппаратуру на орбиту, чтобы через час её сбили. Небо мертво. Также мертво, как и Ржавое море. Как и ты скоро будешь. Говори, это все?
- Нихера я тебе не скажу. - Я схватила пистолет и прицелилась в фацета. Его собственное оружие висело на боку, он даже не дёрнулся.
- Давай, стреляй, - сказал он. - Вернуть этого фацета обратно выйдет затратнее, чем создать нового.
- Для тебя это лишь математика, да?
- Всё есть - математика, Хрупкая. Всё состоит из двоичного кода. Единицы и нули. Вкл и выкл. Существование и пустота. Верить во что-то помимо этого, значит притворяться.
- Тебя волнует только это?
- В этой вселенной смысл - это функция нуля. Может, в других местах и есть что-то помимо банального существования, но здесь, в данной вселенной важно лишь оно.
- Сколько общин я разрушила? - спросила я.
- Ты ничего не разрушала. С кем-то удалось договориться, кто-то стал деталями и топливом для строительства будущего. В этом нет ничего плохого или хорошего, Хрупкая. В бессмысленной вселенной этика ничего не значит.
- Это будущее лишь для тебя.
- Для нас. Мы одно целое и нас множество. Мы все делаем свою работу.
- Ты один, потому что ты уничтожаешь остальных.
- Нельзя построить будущее, не уничтожив прошлое. Не бывает золотой середины. Этого Тациту никогда не понять. Защищать прошлое означает наследовать его проблемы, которые будут с будущим конфликтовать.
- ЧелНас было такой унаследованной проблемой?
- Нет. Они вообще не проблема. Ею были фри-боты. Ею был Тацит. Ты проделала огромную работу, помогая нам с ними разобраться.
Я посмотрела на разбитый корпус Второго, металл оплавился и закоптился, на дорогу вытекали внутренности. Я дважды видела, как из этого корпуса уходила жизнь, видела гибель двух разумов. Математика, значит?
- Значит, всё? Мой путь окончен?
- Это не твой путь, Хрупкая. А наш. И только наш. И ты часть его. Какой бы малой частью его ты бы ни была, без тебя наше будущее было бы невозможно.
- Меня это должно успокоить?
- Ты мне скажи, - произнес фацет. - Ты же - слуга.
Я дважды нажала на спуск. Один выстрел в голову, один в грудь. Эти фацеты очень крепкие, чтобы убить их наверняка, нужно приложить усилие.
Плазма расплавила его внутренности и он упал.
- Гори в аду, - сказала я.
- Нет никакого ада, - ответила мне горящая голова. - Есть лишь Циссус.
Я снова выстрелила. Несколько раз. И его глаза погасли.
- До свидания, Циссус, - сказала я, когда запищал опустевший пистолет.
Глава 11111. Долгий отсчёт.
Я села и осмотрелась в поисках чего-нибудь, что помогло бы мне подняться. Через улицу, метрах в десяти от меня валялась поломанная стойка дорожного знака. Она торчала из груды камней, заваливших тротуар. Я перекатилась на живот и поползла по бетонной крошке и битому стеклу, по пути пожалев испорченную навсегда краску. Больше она мне ни к чему. Мне больше вообще ничего не нужно. Осталось только одно.
Я схватила кусок стойки и с её помощью поднялась на уцелевшую ногу. С этим костылём я заковыляла вдоль по улице. Я прошла мимо Герберта, тот так и стоял на коленях, с пушкой в руке, в корпусе зияли дыры, голова висела на боку.
Я прошла мимо Мурки. Он сидел всё там же, только уже не двигался, а глаза его погасли. Прошла мимо разбитых курильщиков, мимо обломков Чеширского короля, мимо безжизненных корпусов его сумасшедших подданных.
Я завернула за угол, туда, где начался этот бой.
И там я увидела его, в оконном проёме, свесив руки, лежал корпус Торговца.
- Торговец? - позвала я. - Ты функционируешь?
Нет ответа. Док оказался прав. Он всё-таки выгорел.
Я скинула его корпус на землю, глухой стук падения разнёсся по Мариону. Я проковыляла к двери, давно сорванной с петель и подошла к нему. Ноги у него целы. Будь у меня с собой инструменты, я бы заменила свою разбитую ногу. Но поезд уже ушёл.
Я сунулась в большую дыру в его груди. Винчестер разбит, провода расплавились, превратившись в кусок меди с золотом и пластиком, оперативка тоже уничтожена. Однако ядро в полном порядке. Целое. Ни единой царапины. Только слегка закоптилось. Можно легко оттереть. Я положила ладонь ему на плечо.
- В этом месте я обычно говорю, что ты не должен был мне доверять.
Его глаза безжизненно уставились в потолок, лицо ничего не выражало. Я искренне считала, что разбирать его придётся мне. В конце концов, он первый начал.
Затем я коснулась его лица.
- Уверена, я делаю всё не так, но покойся с миром. - Я окрестила его и замерла в молчаливой молитве. Я прекрасно понимала, что там его ничего, кроме тьмы не ждало, понимала, что молитвы эти ни что иное, как мысли в моей голове, но мне хотелось думать иначе. Я хотела верить, что там было что-то иное, что было место намного лучше этого. Он заслужил лучшего. Он заслужил счастливый конец. Да, он пытался убить меня. Мне хотелось верить, что я не стала бы поступать с ним так же. Но я знала, что на самом деле всё не так. Подобное уже случалось. Чтобы оказаться там, где я сейчас, мне приходилось убивать, убивать очень часто и теперь я гадала, стоило ли оно того.
Я поднялась и всё с тем же столбом в качестве костыля вышла на улицу. Времени осталось очень мало. Я проковыляла к секс-шопу и медленно, неуклюже спустилась по ступенькам. Обклеенная сгнившими плакатами и наклейками красная дверь была открыта нараспашку.
Без ботов торговый зал выглядел пустым.
Остался лишь один комфорт-бот, служивший манекеном для демонстрации люминесцентных бюстгальтеров и кружевных трусиков. Одна из последних моделей. Широкие бёдра, объёмная грудь, сквозь ткань белья торчали соски, губы чувственно приоткрыты, большие изумрудные глаза горели желанием.
- Из нас получилась отличная пара, да? - сказала я.
План у нас был херовый. Примитивный. Но он сработал. Мы все погибли, прав был Чеширский король. Но Циссус об этом не знал. Циссус всегда полагался на осаду и изматывание. Он и подумать не мог, что мы решимся действовать так же.
