– Да чтоб вас, – вздохнула мэдчен ван Ретт. – Мадди! Я застряла!

Но как только переполошившаяся дочь купца влетела в свою спальню, Катти тут же смогла двигаться.

– Ну надо же, как сэкономили-то на защите, – буркнула Мадди. – Прости, я думала, защитка как наша. Вот и сказала «прихвати чайник». А в чайнике – вода. Вот тебя и не отпустило. Эх, экономисты.

– Ничего не поняла, – отозвалась Катарина.

– Есть несколько поколений защит. Первое – как блин, комковатое и глупое. Второе – чуть получше. Третье и четвертое – совсем хороши. Вот я и не могла представить, что у купца третье поколение, а во дворце невест – второе. А то и первое, тут уж проверять-то не хочется.

Мадди сноровисто накрывала на стол. И посматривала на задумчивую подругу, которая так выразительно взвешивала в руке чайник, что становилось страшновато.

– Катти, ты им в меня запустить собираешься? – наконец не выдержала ванен Скомпф.

– Нет, прости, – Катарина поспешно поставила чайник на нагревательный круг. Эта округлая пластинка стояла в обеих комнатах, а вот чайник был один.

– А что тогда?

– Чайник у нас вроде как один на двоих, вода и вовсе не твоя, а набрана из крана. Но защита меня не пропустила.

– Говорю же, второе, а то и первое поколение. Эх, ты посмотри, какая колбаска, а? Свиная, домашняя. С перчиком. М-м-м, сыр.

Катарина с интересом оглядела стол. Широкая, промасленная бумага, а на ней несколько вареных яичек, три колечка колбасы, полголовки острого сыра и пышный белый хлеб.

– Как же мы сейчас поедим! – с наслаждением произнесла Мадди и порвала хлеб руками. – Что? Все равно ножа нет. Налетай!

С выразительным вздохом Катти взяла ломоть хлеба и откусила.

– А колбасу чего не берешь? Она легко ломается, смотри. Бери. Невкусно, что ли? Или не пробовала никогда?

– Очень вкусно, меня иногда на кухне угощали. Просто нельзя мне много, говорила же. Мало двигаюсь и полнею.

Но под крепкий сладкий чай девушки умяли половину. И, устроившись в кресле, Катарина с недоверием смотрела на собственный живот – как туда столько влезло?!

– Да не так много мы и съели. Это просто с непривычки, два голодных дня. Зато мой жених всех своих подружек разогнал. Шутка ли, женится на той, что была к Отбору приглашена. Теперь как индюк напыщенный ходит. «Моя Мадди то, моя Мадди сё». Это папенька мне написал.

– Ты рада?

– А почему нет? Мне с ним проще будет. – Ванен Скомпф приложила руку к груди. – Рочек, я ради тебя принцу отказала, а ты… Я же люблю тебя больше жизни!

И девушки рассмеялись.

– У нас брак по договору. Я всю его подноготную знаю – и что играет, и что за девицами увивается. А мне и хорошо – свекор после свадьбы на меня все перепишет. Потому как Рочеку доверять нельзя. А я сберегу и приумножу ради детей.

– Тебя это устраивает? – тихо спросила Катти.

– Ты мне лучше про чайник расскажи, – резко сменила тему Мадди. – В кого кинуть хотела? А то еда нас с пути сбила, а мне любопытно.

Катарина с секунду вспоминала и опять нахмурилась:

– Да, чайник. Меня с водой и общим чайником из твоей комнаты не выпустило заклятье. А рисунок мой тогда как унесли? Но при этом ожерелье на полу осталось.

– Значит, два разных человека воровали. Одна дура-невеста и… А может, это служанка? И она понесла твой рисунок Альтгару?

На рисунке глава Совета белаторов был изображен без какого-либо почтения. Так что Катарина сильно сомневалась, что сильнейшему из белаторов такое подношение может понравиться.

– Наверное, ты права, – все же согласилась она с подругой. – Служанки определенно могут выносить вещи из комнат – иначе они не смогли бы прибираться. Но вопрос в том, кто оставил мой портрет, остается открытым… Давай по саду прогуляемся?

Им повезло никого не встретить – невесты «отходили» от знакомства с дуэньями. Так предположила Мадди. А Катарина подумала, что девушки готовятся к ужину.

– Так ведь впереди обед, – возразила ванен Скомпф.

– Некоторые маски накладывают в три этапа. Или тебе дуэнья не сказала?

– Что за обедом кто-то получит приглашение на ужин? От принца Хиллиарда? Сказала. И я тут подумала, а что если они оба себе жен подбирают? А что? Глава Совета белаторов – практически король. В то, что белаторы находятся в подчинении, я не верю. Папа даже объяснял почему, но я не смогу повторить.

Цветы подсказали Катарине, что рядом с дворцом есть три беседки. Но мэдчен ван Ретт планировала вести крамольные речи и потому выбрала совсем другое место.

Поваленный древесный ствол, крохотный прудик и цветущие в нем лотосы – все это покорило мэдчен ванен Скомпф.

– Как будто в волшебном лесу!

Катти побарабанила пальцами по упавшему дереву и хмыкнула – подделка. Весь пейзаж – не более чем кропотливая и талантливая работа садовника. А может, даже и садовника с колдовскими способностями. Но огорчать Мадди она не стала.

– Ты ведь не просто так вытащила нас на природу? Мне, если что, рассказать особо нечего. Кто-то поужинает с принцем – вот и все. Ну и еще – теперь мне придется заново изучать манеры. Мора ванен Рохет обмолвилась, что на предстоящем балу не позволит мне ее опозорить.

– Значит, не только мы зависим от дуэний, но и они от нас? – Катти со вздохом потерла переносицу. – Как же все запутано.

– А ты что узнала?

– Я узнала, что этот Отбор не так сильно отличается от остальных. Нас будут оценивать и официально, и исподтишка. На фоне трех критериев – внешность, отсутствие влюбленности и желание принять участие в Отборе – становится жутко. Да еще и мора Ровейн клятвенно заверила, что смертельная опасность нам не грозит.

Передернувшись, Мадди буркнула:

– Это как наш сосед, завел себе пастушьего пса, а тот оказался с дурнинкой – на людей бросается. Так я как-то иду по улице, а сосед в гости зовет. Держит своего кобеля за ошейник и лепечет: не бойся, тыковка, не укусит. Вот что-то меня сейчас такое же ощущение прохватило.

– Думаешь, рядом злобный кобель? – хихикнула Катти.

Громкий треск заставил девушек подпрыгнуть и резко развернуться. К пруду вышел белатор Альтгар. И Мадди неудержимо захихикала. Катарина стиснула кулаки, убеждая себя, что благородный маг совсем не похож на злобного… пса.

– Что вы здесь делаете? – недовольно спросил белатор, чьи планы посидеть в тишине явно были нарушены.

В ответ раздался мучительный стон мэдчен ванен Скомпф и тихий смешок мэдчен ван Ретт.

– Нам захотелось сказки, белатор, – коротко ответила Катти и удобнее перехватила трость.

– Мэдчен ванен Скомпф, будьте столь любезны обрести сказку в своей комнате. У дуэний важная информация для невест.

Бросив на подругу извиняющийся взгляд, Мадди ушла. Правда, зайдя белатору за спину, жестом показала: «Если что – кричи». Жест вышел выразительный – ванен вытаращила глаза, округлила губы и сдавила сама себя за шею.

Катти присела на бревно и устремила взгляд на цветущие лилии. Альтгар остался стоять позади нее, так что мэдчен ван Ретт было немного проще – она не видела его лица. Увы, природа подарила белатору чрезмерно привлекательную внешность.

– Полагаю, что я должен извиниться перед вами за сцену в Башне. Вы показались мне корыстолюбивой и невоспитанной мэдчен.

– А теперь?

– Теперь я нахожу вас просто невоспитанной, – усмехнулся белатор.

Вспыхнув, Катарина резко повернулась и, чуть не упав, выпалила:

– Ваш характер ковали в преисподней, белатор Альтгар! Приносите свои извинения и позвольте мне оставить вас в «сказке» – меня уже заждалась важная информация.

– Не стоит так бурно реагировать, – хмыкнул Альтгар, – порядочная мэдчен должна быть тиха, прекрасно воспитана и покорна воле отца, а затем и мужа.

Катти молча смотрела на этого гадкого насмешника и даже не знала, что ему ответить.

– Что ж, белатор Альтгар, позволю вам и дальше оставаться в плену собственных заблуждений, – нашлась она наконец. – И, в качестве жеста доброй воли, можете оставить свои извинения при себе – они вам по жизни очень пригодятся.