Я держу ее напротив себя и целую, изливая в нее каждую каплю разочарования и похоти, которые испытал за последние два дня. Она тает напротив меня, и от этого мое дыхание перехватывает. Губы Коры мягче, чем я себе представлял, полные и страстные, и я чувствую все это сейчас, потому что она целует меня в ответ. Ее руки сплетаются вокруг моей шеи, и хотя между нами нет места, это похоже на то, что мы не можем подойти достаточно близко.

Каким-то образом мы наткнулись на мой офисный диван. Мой пиджак на полу. Пуговицы на ее рубашке расстегнуты. Я позволил своим рукам бродить так, как они хотели прошлой ночью, исследуя пышность бедер и мягкость ее груди. Отвлекаясь на мгновение, я перевожу дыхание.

– Мы не должны этого делать. Есть миллион причин для этого. Главным образом потому, что если твой отец узнает, он потеряет рассудок. И, вполне возможно, убьет меня.

Кора смеется напротив моего рта.

– На случай, если ты не догадался об этом прошлой ночью, меня не волнует, что думает мой отец. Не об этом, – она толкает меня обратно на диван, поднимается на меня, так что ее красные локоны ниспадают занавесом вниз к моему лицу. – Но, может быть, ты прав, – говорит она. – Может быть, я просто плохая девушка, которая делает непослушные вещи. В конце концов, никто не научил меня, как себя вести.

Ее губы обрушиваются на мои, и я стону, потому что не могу остановить себя, не могу бороться с этим, не сейчас, когда она прямо здесь умоляет меня о том, что я хотел. Но не таким образом. Я сажусь и снимаю Кору с меня, ставлю ее на ноги ровно настолько, чтобы стянуть эту юбку с ее бедер. На этот раз на ней трусики - кружевные бирюзовые стринги, которые заставляют меня хотеть снять их зубами. Для этого будет время чуть позже. Вместо этого я снова опускаю ее обратно на мои колени, как прошлой ночью.

– Я научу тебя, как нужно себя вести, – говорю я, едва узнав свой собственный голос, когда моя рука опускается на ее задницу. – Я совсем не закончил вчера вечером, когда нас прервали.

– Да, – командует она. – Пожалуйста.

Я хватаю ее трусики, собирая ткань в кулак, и туго натягиваю их, чтобы можно было видеть контур ее киски и края идеальной задницы. Это промокший крошечный кусочек ткани, и я провожу пальцами по ее клитору. Она вздрагивает, и этого практически достаточно, чтобы заставить меня кончить. Я сильнее нажимаю большим пальцем, обвожу его по кругу, с помощью трусиков, создаю трение ткани.

– Это то, чего ты хочешь? – спрашиваю я. – Кончить?

– Боже, да.

Я вытащил руку и отшлепал ее дважды.

– Ну, тогда ты должна пообещать быть послушной. Если ты ослушаешься, тебя отшлепают еще сильнее.

Я позволил своей руке опуститься сильнее на ее кожу, чтобы доказать свою точку зрения. Она кричит и в то же время ее спина выгибается ко мне. Вернувшись к ее киске, я погладил ее губы, проводя снаружи сквозь ткань, прежде чем погрузиться в нее. Первый удар, первое чувство тепла, это все, что я себе представлял. Она стонет, когда я толкаю палец внутрь нее, и я сразу же выхожу. Три быстрых, скользящих удара прямо у основания ее задницы, где кожа становится нежной.

– Я сказал тебе быть послушной, – говорю я. – Теперь успокойся и позволь мне поиграть с тобой.

Ее рот кажется приглушенным, прижимаясь к дивану.

– Да, сэр.

Что-то темное и первобытное раскрывают ее слова. Я никогда не думал о себе, как о странном человеке - никогда не был любителем садизма или рабства или чего-то, что вы встречаете в этих странных любовных романах. Но у меня девушка на коленях, и я отшлепал ее, и мне это понравилось. Это просто кажется правильным. Я чувствую себя сильным, зная, что могу дать ей удовольствие и боль, и ей понравится и то, и другое, она примет их обоих.

Я никогда не думал, что хочу, чтобы меня называли «сэр» в спальне, но то, как она это произносит, как будто я самый влиятельный человек в мире, заставляет меня хотеть бежать на крышу и стучать в грудь, крича, что она моя. Мне это нравится больше, чем следовало бы.

– Я вижу, ты воспользовалась моим советом, – говорю я, опуская свою руку на ее задницу. – Ты решила проявить ко мне уважение.

– Да, сэр.

И снова всплеск адреналина и энергии. Еще один шлепок, и еще один, и еще один, и Кора не издает ни звука. Я подтягиваю ее, чтобы она могла оседлать мои колени, но держу руку у ее киски, работая пальцами внутри. Теперь она сидит на них.

– Ты будешь послушной?

– Настолько, насколько я могу.

Я вхожу в нее, и она стонет.

– В моем кошельке есть презерватив. Возьми, надень на меня. Бумажник на столе.

Она отрывается от меня и берет его, возвращаясь ко мне, она расстегивает мой ремень.

– Чего-то не хватает? – спрашиваю я, шевеля пальцами и не в силах сдержать ухмылку, когда она краснеет, и возвращаю киску обратно на три пальца, насаживая ее на них. Я провожу большим пальцем по ее клитору, пока она работает над моим ремнем и вытаскивает мой член из штанов.

Ее дыхание замирает, когда она видит меня полностью готовым, и я вхожу в нее пальцами, позволяя ей представить, как это будет ощущаться. Она кажется почти застенчивой, когда нерешительно надевает презерватив на меня.

– Ты передумала? – спрашиваю я.

Она тихо смеется.

– Нет. Просто ... – я жду, пока она продолжит и закончит с презервативом. – Я никогда не была с кем-то таким большим, как ты.

В моей груди поднимается волна гордости, и я поднимаю ее, направляя себя к ее входу.

– Тогда не торопись, – говорю я. – Возьми столько, сколько нужно, чтобы я оказался внутри тебя. Но Кора, – говорю я, и она смотрит на меня, – как только окажусь внутри, я трахну тебя. И я не собираюсь сдерживаться.

Она опускается на меня, и мы оба стонем. Она чувствуется так хорошо, так горячо и туго, что я мог бы кончить прямо сейчас. Но как же это будет жалко. Я прижимаю губы к ее коже, чувствуя, как ее грудь поднимается, и сдвигаю маленькие трусики, когда она медленно опускается на меня. Это изощренная пытка, но это мое решение.

– Может быть, мне нравится мучить тебя, – говорит она на одном дыхании. Ее глаза трепещут, когда она опускается еще на один дюйм, и я задерживаю дыхание, потому что, Боже, это так хорошо. А потом я внутри, и ее киска сжимается вокруг меня, и я почти потерялся в ней. Почти.

– Хорошая девочка, – тихо говорю я, и она содрогается. Я даю ей время, чтобы приспособиться, чувствуя, как она двигает своими бедрами напротив меня, чувствуя, как я заполняю ее - и я это делаю, полностью.

– Нужно избавиться от этого, – говорю я, сбрасывая ее рубашку с плеч. И когда это исчезает, я помогаю ей расстегнуть лифчик, чтобы, наконец-то, увидеть те груди, о которых мечтал. Соски Коры темно-бордового цвета, который подходит ей, и я должен попробовать их, потому что не могу совладать с собой. То, как они превращаются в камушки и твердеют под моим языком, так чертовски жарко, и я знаю, что больше не могу ждать.