-О том известно моей сестре Лавинии, которая живет в Шадизаре и не знает о постигшей меня горькой участи.

   -А где мне ее там разыскать? Я как раз следую в Шадизар!

   -Она ученица шадизарского мага Мустафы Сабира,- с окрепшей надеждой в голосе сказала Вариния.

   -Мустафа Сабир!-воскликнул Конан, вспомнив свое недавнее приключение, когда они вместе с шадизарским вором Гафуром искали Глаз Колдуна.-Кажется, я его знаю.

   -Он самый известный из магов Заморы, дорогу к его дворцу тебе укажет любой прохожий. Моя сестра постоянно там находится.

   -Обещаю,-твердо сказал киммериец,-я разыщу твою сестру. Но как ты будешь здесь без пищи и воды?

   -Не беспокойся обо мне, добрый юноша,- произнесла окрепшим голосом Вариния. -Мой враг не желает моей смерти, он просто хочет сломить мою волю, заставить согласиться на его требования. Магия цепи поддерживает мои силы, я не нуждаюсь ни в пище, ни в воде. Но ты поторопись найти сестру, так как мне тяжело стоять здесь прикованной к этому каменному столбу.

   *****

   Шадизар, который одни называли Великолепным, а другие Проклятым, поразил киммерийца обилием купеческих караванов, стекавшихся сюда со всех сторон Гибореи. Это была крайняя северная точка, выше которой купцы не поднимались, но зато сюда прибывали караваны из Аграпура, Султанапура и даже далекой Вендии и Кхитая, чтобы затем отправиться в Коринфию,Коф, Аквилонию, Аргос и Зингару, а навстречу им к Шадизару двигались торговые караваны из этих далеких стран, а также Хорайи, Шема, Хаурана.

   Столько торговых площадей, сколько было в знаменитом городе воров, Конану не приходилось еще видеть, а улицы были запружены людьми, так, что ему, ведя коня на поводу, приходилось буквально прокладывать себе дорогу, расталкивая прохожих. Если кому из них это и не нравилось, то натолкнувшись на ледяной взгляд синих глаз гиганта-варвара, из-за спины которого торчала рукоятка двуручного меча, он безропотно уступал ему дорогу.

   Человеческий поток вынес киммерийца на одну из торговых площадей, где теснились лавки москательщиков, гончаров, седельников, торговцев посудой и всякой утварью. Эти товары мало интересовали Конана, да и искал он кабак Абулетеса, о котором ему когда-то говорил Гафур. Киммериец надеялся отыскать здесь старого приятеля, знаменитого шадизарского вора, с чьей помощью рассчитывал найти ученицу Мустафы Сабира. Пробираясь сквозь толпы покупателей и торговцев он впервые ,пожалуй, понял, почему здесь такое раздолье ворам.

   Когда Конан. наконец, пробился сквозь площадь и свернул в узкий переулок, встречный людской поток так прижал его, что у него затрещали кости и в этот момент он почувствовал, как чья- то рука ощупывает его пояс. Поймав вора за руку, он резко развернулся и увидел перед собой насмешливо улыбающегося Гафура.

   -Отпусти руку, дружище,- добродушно сказал тот,- твой кошелек давно уже у меня. А в поясе у тебя я специально пошарил, чтобы ты ,наконец, сообразил , что тебя обворовали.

   Конан отпустил руку Гафура, а тот протянул ему его же кошелек с золотыми империалами, полученными от коринфийского барона.

   -Ну, ты и ловкач! -восхитился киммериец.-Как ты его вытащил, я и не почувствовал.

   -Я за тобой уже давно наблюдаю,- признался Гафур,- и вот решил подшутить. Какими судьбами ты оказался в Шадизаре?

   -Я как раз искал тебя!- ответил киммериец.-Помнится ты как-то говорил, что бываешь в кабаке у Абулетеса. Вот я и направляюсь туда. Там и поговорим.

   -Тогда нам в другую сторону,-улыбнулся Гафур,-этот кабак находится в Пустыньке, так называется воровской квартал Шадизара. Там нам действительно никто не помешает.

   Только сейчас, следуя за Гафуром в лабиринте шадизарских улочек, Конан понял, что, разыскивая притон Абулетеса самостоятельно, он долго бы еще блуждал совершенно в другом конце огромного Шадизара, этого города купцов, воров и прибежища мошенников, где потрясающая роскошь соседствовала с ужасающей нищетой. Никогда раньше он не видел таких широких бульваров, храмов с мраморными колоннами, увенчанных куполами дворцов и особняков, пышных садов, окруженных высокими каменными заборами. Но пройдя центральные площади и улицы, они с Гафуром оказались на городской окраине, где все выглядело совсем иначе. Кривые грязные улочки и переулки. заполненными древними старухами, чумазыми детишками и жуликами всех мастей, были полны нечистот и всяческих отбросов ,над которыми клубились облака мух. Здесь можно было найти и купить самые низменные удовольствия, но столь же просто было и получить удар ножом в спину. Это была знаменитая Пустынька, воровской район, который городская стража не особенно жаловала своим вниманием и здесь в относительной безопасности обитали преступники почти со всей Гибории, сбежавшие рабы, ссыльные и люди за чьи головы была назначена награда. Здесь не действовали законы, но строго соблюдались "понятия" -кодекс воровской этики, за нарушение которого грозила смерть.

   -А вот и кабак Абулетеса!- сказал Гафур, указав на приземистое здание, выходящее фасадом на неширокую площадь. Над входом в кабак красовалась потрепанная ветром и дождем деревянная вывеска с незатейливой надписью " У Абулетеса" и рисунком руки с кружкой пенящегося пива.

   Внутри кабак мало чем отличался от виденных ранее Конаном подобных заведений. Такой же полутемный зал с факелами на стенах, два ряда столов, крепкие деревянные лавки и табуреты. В конце зала за стойкой стоял сам хозяин- полный мужчина средних лет с темными курчавыми волосами и такой же бородой. Его живые хитроватые глаза с любопытством уставились на гиганта -киммерийца, который вслед за Гафуром подошел к стойке.

   -Вот встретил старого приятеля,-обратился Гафур к Абулетесу,-а в кармане ,как на грех, ни гроша. Но ты же меня знаешь, за мной не заржавеет...

   Абулетес молча кивнул, видимо, шадизарский вор здесь пользовался известностью, но Конан, отстранив Гафура движением руки, достал из-за пазухи мешочек с деньгами, вытащил из него золотой империал и, протянув хозяину кабака сказал: