- Жду в машине.
Клубок темно-синей блестящей ткани на диване раскрутился, показалась золотоволосая голова и плечи Венеры; работа информатора учит находиться там, где тебя не просят, оставаясь незамеченной.
- Почему ты не прострелила ему башку? - осведомилась Ирина. - Ведь собиралась…
Да, собиралась. Кому, как не младшей сестре, знать, что Таня всегда носит в сумочке кольт - и стреляет, как Робин Гуд. Певица тяжело вздохнула:
- Не знаю. Не смогла, и все.
- У меня бы рука не дрогнула, - Гарпия перевернулась на бок, не заботясь о шелковом платье, закурила, стряхивая пепел прямо на пол. Классно говорить такие вещи, зная, что твой парень безупречно верен.
- Это ты сейчас так думаешь… - она тоже была уверена, что сможет.
…Русская эмигрантка Александра Денали воспитывала своих дочерей в роскоши и пороке, внушая им, что можно все - даже то, что запрещает церковь и Конституция. Она сама не брезговала никакими средствами для достижения цели, и к тому же приучала детей; цель всегда была одна - заработать как можно больше денег. Одного покровителя, средней руки вора, и мелких афер Александре не хватало - эта женщина окончательно утратила чувство меры, ее охватила “золотая лихорадка”. Закончилось все весьма прозаично - прознав о похождениях любовницы, ее господин застрелил и Александру, и маленького Василия, сочтя ребенка плодом измены. А девятнадцатилетняя Таня пустила пулю в лоб своему отчиму. В тот момент она не задумывалась о том, что, возможно, обрекает себя и сестер тринадцати и пятнадцати лет на голодную смерть или что похуже. Просто боялась, что этот ублюдок с большой пушкой сейчас и их пристрелит, не пощадит даже Ирину, самую младшую, свою родную дочь…
Повезло, что Эли, царь и бог района, за проституцию и наркотики готов был сжигать на кострах. В самом прямом смысле. Как через много лет поняла Сирена, Александру от расправы Каракурта спасала только порука ее мужа. Когда же люди старого паука пришли к Тане, обещая свою защиту в обмен на верность и готовность выполнять разного рода поручения, гордая девушка согласилась без колебаний - она твердо знала, чего делать не придется, а все остальное… почему бы и нет.
В мире, где вендетта считалась обычным делом, фразу “пока смерть не разлучит нас” понимали буквально - и верность становилась непременным условием выживания. Почти тридцатилетняя Таня принимала правила игры. Она сама хранила верность Эдварду и слепо ему верила…
Впервые в жизни Сирена недооценила противника.
И не смогла ничего сделать… хотя была в своем праве, даже на какую-то секунду сомкнула пальцы на оружии, оставалось лишь вытащить и нажать на курок… и отбросила сумку с пистолетом, как ядовитую змею. Щелкнуло что-то в мозгу: “Нельзя”.
И застрелить нельзя, и видеть рядом тошно… А им еще ехать домой вместе. И спать через стенку. Впрочем… Певица оглянулась на сестру - та все так же валялась на диване и курила. Ну правильно, Лоран поехал к семье и до утра не объявится, иначе бы младшенькая за сигареты не схватилась: он не выносит табачный дым. Отлично, значит, есть где переночевать. Женщина даже слегка улыбнулась, отправляя короткое сообщение: “не жди, ночевать буду у Ирины”.
========== Глава 35. Одна ночь. ==========
Эта квартира вроде бы досталась Тане по наследству от матери; впрочем, неважно. Главное - она жила здесь всю жизнь, ну, или большую ее часть, и не было вещи, которая не несла бы на себе отпечаток личности хозяйки; даже в воздухе дрожало ее дыхание.
На простынях, пропахших ее духами и сушеными травами - она всегда перекладывала белье мешочками с травами - Эдвард так и не смог заснуть. Смешанный запах мешал. Огромный, до самого потолка, фикус угрюмо пялился из своего угла. Танин любимец… она много лет его растила, очень им гордится.
- Что скажешь, Дреглин Хогни? - вполголоса обратился к нему Каллен. Имя зеленому исполину он дал еще в первую неделю - гигантское растение в пышных листьях действительно напоминало злого великана. - Обиделся?
Фикус, разумеется, промолчал.
- И правильно. Я сам на себя обижен. Но ведь невозможно прожить жизнь, ни в кого - ни-ни-ни - не влюбляясь, верно?.. Ну да, ты немного женщин видел, куда тебе понять. А за хозяйку и вовсе горой встанешь. Но понимаешь, какая штука - как магнитом меня тянет к девчонке в два раза моложе. Чуть не переспал с ней вчера, представляешь? - он умолк на некоторое время, вцепившись себе в волосы. - Сам жалею. Смотрел вчера в глаза Тане и чувствовал себя… Как будто, знаешь, ручную косулю застрелил… Эмили с мужем как-то раз на охоту ездили и увидели такого вот урода. Говорят, так прикладами отделали - на всю жизнь запомнит. Меня бы тоже стоило…
Дреглин Хогни, нахохлившись, размышлял над словами человека. Думал он тяжело и мрачно; от его раздумий в комнате как будто становилось трудно дышать. Эдвард закрыл глаза и отвернулся.
Попытался представить себя не здесь - в другой квартире, с другой женщиной, темноволосой и нежной, совсем юной… на простынях, пропахших не лавандой и жасмином, а чем-то фруктовым… кажется, персиком… в другой жизни, без тайн, недомолвок, говорящих взглядов…
А Таня будет сидеть в этой комнате, среди осколков разбитой в бессильной ярости посуды, задернув шторы, в компании одного лишь верного Дреглина. Не в ее характере прощать - неважно, чужое предательство или свои ошибки. Недостойно королевы распылять себя по случайным связям, слушаясь одного лишь тела, - а разум не позволит забыться в новой любви, боясь обжечься еще раз. Сколько лет она потеряет, зализывая раны в мрачном горделивом одиночестве?
А юношу-инвалида найдут мертвым. Много ли человеку надо, чтобы наложить на себя руки? Вполне достаточно - полгода жить в страхе и неизвестности, мечтая лишь о возвращении к любимой девушке, и вдруг узнать, что возвращаться некуда и незачем.
Долго ли простоит дом, построенный на костях?.. Да и кому он нужен?
Дисплей его мобильного показывал четыре утра, и все же Эдвард решился позвонить.
- Привет. Не разбудил?
- А стал бы звонить, если бы не был уверен, что я не сплю? - вернула вопрос Денали. - Нет, не разбудил. Мы тут ерундой маемся, пользуясь свободой.
Голос у нее был сухой, смертельно уставший. Без единой пьяной нотки. Он представил, как они сейчас “пользуются”: валяются на разложенном диване и режутся в карты, путая масти и даже не замечая этого. Примерно такую же картину застал бы случайный зритель, когда пришла весть о смерти Кейт и Гаррета, только игроков в ту ночь было четверо - грош цена мужчине, который оставит женщину наедине с ее горем…
- Слушай, - чуть мягче продолжила певица, - если ты все-таки что-то надумал, имей в виду - место хореографа останется за тобой. Если только сам уйти не захочешь.
- Думаешь, я с тобой только из-за твоих связей?
- Надеюсь, что нет, - тяжелый рваный выдох больнее слов ударил в ребра. - Просто прими к сведению. Не обижайся.
- Ничего, я заслужил.
Помолчали, слушая дыхание друг друга.
- Мне все же надо поспать, - наконец выдавила Таня. - Тебе тоже стоит. Если захочешь поговорить - с трех до пяти часов дня я буду в баре. Пока.
И повесила трубку.
*
Кто-то так и не сомкнул глаз за всю ночь, ворочаясь в мягкой постели, а кто-то, уткнувшись лбом в руль чужой машины, спал как убитый.
Дрейк, четыре года работая с псиониками, знал, что эти ребята могут после особенно сложной операции продрыхнуть двое суток. В этот раз он и сам вымотался знатно и, может быть, не разлепил бы глаз до полудня… если бы его не разбудила ужасная вонь. Снайпер с трудом выпрямился, ощущая, как ломит ноги и спину, заглянул на заднее сиденье. И очень тихо выругался.
Конечно, еще бы не воняло… Обнаженные руки Кайдан, сложенные на коленях, до локтей успели покрыться сливающимися фиолетовыми пятнами. Мертва, уже несколько часов мертва.
