…и, вконец отчаявшись, нахожу его. Платье вампирши.
Тяжелая благородная шерсть винно-красного цвета, пышная юбка и длинные рукава, открытые плечи и глубокое декольте. И цена, от которой я едва не упала в обморок. Но я влюблена, влюбилась с первого взгляда, и поэтому отдаю все свои сбережения.
Тридцать первого я прихожу за полтора часа до начала, чтобы успеть переодеться и накраситься, - и почти сразу теряюсь, не понимая, где нахожусь. Туда-сюда ходят люди, преображенные полностью и не до конца; лишь некоторых из них я отгадываю по голосам и походке.
Платье сидит идеально, но Мэллори, оглядывая меня, презрительно хмыкает:
- Такое платье требует головы и лица, дорогая… с тобой работать и работать…
- Не выеживайся, - Ирина, даже занимаясь чьим-то лицом и не глядя по сторонам, умудряется все видеть, слышать и порой комментировать. Вот и сейчас она на нас даже не смотрит, колдуя над… не знаю, как это существо называется - обувь, имитирующая козлиные копыта, маленькие рожки в копне рыжих волос и длинные острые уши. - Грим вампира эффектный, но несложный. Как и глейстига, кстати.
- Денали, не зли меня, мне еще тебя красить. Хотя да, тебе чем хуже, тем лучше, - очень может быть. Судя по грязным лохмотьям и длинному лохматому белому парику, Гарпия перевоплотится во что-то страшное и малоприятное.
- Она у нас банши, - тихонько хихикает Лорен, наклоняясь ко мне. - Самая что ни на есть натуральная: в прошлом году Эдвард усомнился в ее аутентичности, за что поплатился бутылкой коньяка.
- Как так?
- Поспорили на коньяк, что я не смогу криком разбить фужер. Я разбила пять штук, правда, они были из очень тонкого стекла,* - вставляет гример, не поднимая головы.
- И мы все чуть не оглохли. Зато потом целую неделю от нее слышали только шепот… красота! А теперь отставить разговоры, или получится у нас крайне неаккуратная вампирша после сытного обеда.
И я покорно умолкаю, готовясь к перевоплощению.
Комментарий к Глава 26. Бал Монстров.
*Фужер из тонкого стекла можно разбить голосом. Дело здесь не в силе звуковых волн, а в резонансе: когда бокалы начинают резонировать, уровень вибраций существенно повышается, и они могут разбиться. У Ирины голос мощный, а бокалов было достаточно… бедная посуда))
========== Глава 27. Падший ангел. ==========
Я не узнаю себя в зеркале.
Огромные сияющие глаза на белой, как мел, коже. Из уголка винно-красных губ стекает к подбородку тонкая струйка крови. По обнаженным плечам ниспадают угольно-черные крупные блестящие локоны…
На мне тонна белой краски, мои собственные каштановые волосы скручены в узел так туго, что трудно шевельнуть бровями - до того натянулась кожа на лбу, - и убраны под парик. Как сказала Лорен, когда я попыталась возразить, “коричневый здесь - типичное не то”. Искусственные волосы чуть неприятно покалывают шею. Накладные клыки, извлеченные из бездонной сумки Гарпии, немного мешают… но мелочами можно пренебречь.
Я прекрасна.
И немного хочу всегда быть такой.
- Обалдеть, - коротко и емко оценивает Джейк, под руку с Леа проходя мимо. Индейский воин и Египтянка - а что, красиво. Им идет. Не совсем по теме, правда, но всегда можно сказать, что их древние народы давно мертвы, и сами они восстали из праха…
Толпа подхватывает нас и несет в подвал, в огромный банкетный зал, с помощью наших же декораций превращенный в подобие мрачного подземелья. Неяркий свет, потусторонняя музыка, доносящаяся как будто отовсюду, дополняют впечатление.
Добро пожаловать на великий бал к Сатане!
Меня увлекает общий хоровод; я танцую среди сонма чудовищ и мертвецов, уже никого не узнавая в гриме. Порой я позволяю то одному, то другому кавалеру закружить меня в мимолетном парном танце - и снова смешиваюсь с пестрой толпой.
Я прекрасна. Я счастлива.
Я своя здесь. Мне можно все, и эйфория всеобщего шального веселья пьянит, словно шампанское.
По телу разливается приятное тепло, постепенно тяжелеет; в какой-то момент покидаю хоровод, чтобы передохнуть.
Прислонясь к прохладной стене, осматриваю бальную залу. Приглядываясь к танцующим, начинаю некоторых узнавать. Вижу Джейка и Леа - они бешено кружатся в центре залы, крепко держась за руки. Наверное, смеются, хотя отсюда не понять. Вижу Эмили и ее мужа в звериных шкурах - они проскальзывают мимо, как духи, не снижая скорости даже во время пируэтов. Как будто вовсе не касаются ногами пола, забыв о гравитации. Вижу суккубу Лорен с парнем из кордебалета; его руки, превращенные сегодня в куски гниющего мяса, несколько крепче, чем позволяют приличия, сжимают аппетитный зад Мэллори, обтянутый лаковой черной кожей.
Чуть поодаль в углу - там, где на безопасном расстоянии от танцующих расположился длинный стол с напитками и закусками, - замечаю Банши. Не знай я наверняка, вряд ли поняла бы, кого именно превратили в мерзкую старуху. Ирина стоит в компании длиннозубого когтистого Гоблина с посохом и в красной шапке и еще двоих: козлоногой рыжей, которую сегодня гримировала, и красавца с лошадиными ушами. Я не знаток фольклора, название “глейстиг” сегодня услышала впервые; существо, которое изображает парень, точно не назову.* Скорее всего, это гости - не помню их среди наших работников… Очень милая и гармоничная пара.
У Глейстига платье с длинными рукавами, пышными манжетами, полностью закрывающими кисти; она откидывает зеленое кружево, чтобы взглянуть на часы. Невольно дергаюсь, как от оплеухи. На руке у нее семь пальцев - и, судя по тому, как шестой и седьмой согнулись вслед за остальными, это вовсе не грим.
Лошадиные Уши нежно обнимает свою подругу, и она кладет голову ему на плечо…
Вот так, Белла. Даже у девушки-урода на сегодняшнем вечере есть кавалер.
А ты пришла одна и сейчас подпираешь стенку. В гордом одиночестве, черт бы его побрал.
Настроение резко портится, как будто во мне щелкнули выключателем и вырубили весь свет. Спешу отвести взгляд от квартета, но не помогает - куда ни посмотрю, везде счастливые парочки…
Мне жарко в шерстяном платье и парике, от грима начинает чесаться кожа. Хочется уйти с этого праздника жизни. Уже начинаю пробираться к выходу, как вдруг слышу знакомый голос:
- Белла?
- Эдвард? - передо мной стоит падший ангел: одежды изорваны, в крови и грязи, из спины торчат окровавленные культи крыльев, на фальшивых светлых волосах - светящийся красным нимб. - А где Таня?
Окидываю зал взглядом, но сложно искать человека на маскараде, если даже не знаешь, как он мог бы одеться. Хотя красивой и холодной подруге хореографа, пожалуй, подошел бы образ Снежной королевы.
- Она не смогла прийти, - отводит взгляд Каллен и спешит переменить тему: - Ты неотразима. Может, потанцуем?
- А как же твоя нога?
- А мы осторожно, медленно, с краю хоровода… не стоять же весь вечер у стены, в самом деле.
И правда.
Наставник с легким поклоном подает мне руку и увлекает в вальс. И с первых же шагов я понимаю, как он прекрасен. Ни с кем и никогда я не чувствовала такого единения в танце.
Ни Дориан, огненный вихрь, сжигающий все на своем пути, ни Джейк, надежный, как каменная стена, ни тем более Сильвер, ожившая ледяная статуя, не давали мне ничего подобного. Эдвард словно сочетает в себе их лучшие черты, не взяв ни одного изъяна. Страсть прекрасного принца без присущей ему резкости; надежность Блэка, лишенную некоторой тяжеловесности, коей обладает мой партнер; силу и уверенность мага, но не его отстраненность. И, несмотря на ту травму, Каллен все еще великолепно двигается - словно скользит по воздуху, словно сам соткан из ветра.
Он идеален. Наверное, он был бы идеальным партнером для меня… мы кружимся, и я растворяюсь в его движениях, позволяю себе оторваться от земли вместе с Эдвардом. Есть только музыка, я и он - его руки, его улыбка, его глаза.
И больше всего мне хочется, чтобы этот танец… эта ночь никогда не кончалась.
