Спустя полчаса, видимо, когда уже обвели все, стали доноситься бурные обсуждения. Взяв телефон, я прочитал сообщение от Сергея. Клиент попросил увеличить ему время охраны до десяти вечера вместо суда. Рассмеявшись, я откинул голову и хлопнул в ладоши. Так-то, сучка, нехуй лезть туда, где явно не в выигрыше. Позвонив юристу, я распорядился такую длинную смену разделить на две части, чтобы в шесть часов была смена водителей, все равно один у нас работает только с шести утра до двух дня, можно дать ему четыре часа вечером, чтобы не мучить одного таким неебическим рабочим днем. Хорошо все-таки, когда небольшое агентство, все про все знаю и могу лично контролировать.

Пару раз ко мне прибегал Мориарти, чтобы я его погладил, недолго терся у ног и убегал обратно к хозяйке. Скучая, я быстро промотал пару неинтересных фильмов, полистал новости. Улыбка сама собой расползлась по лицу, когда я увидел, что рыжая поставила на аватарку сделанную мной фотографию. Ну что я как мальчишка, ё-маё, радуюсь такой ерунде! Но ведь это так мило…

Мне было видно, как в районе четырех лишние студентки стали собираться. Пока они одевались в прихожей, я порадовался, что сижу — одна из них была на две головы почти выше Лили. Это ж на голову выше меня! Ничего не имею против рослых девушек, она вон красивая, пропорциональная, но рядом с ней мои подростковые комплексы явно бы дали о себе знать.

— Доделали? — улыбнувшись, я закрыл ноут, когда проголодавшаяся рыжая сразу после ухода одногруппниц заглянула в холодильник.

— Да куда там! — вздохнув, девушка с большим яблоком в руках уселась рядом. — Еще пахать и пахать.

— Моя ты бедненькая, — со смехом поцеловав ее в висок, я затащил ее к себе на колени и откусил кусок сладкого сочного фрукта.

Она еще недолго пожаловалась мне на госпожу Падлу, побухтела на туповатую одногруппницу, попавшую в их подгруппу для этого проекта, потом опять на преподавательницу, перешла на другую. Понимая, что тема больная, надо выговориться, я слушал, кивал и поддакивал. После мы пошли погулять с псом, долго бродили по двору, разрешая детишкам и прочим желающим гладить довольного Арти, рыжая посидела на качелях, чуть раскачиваясь и весело смеясь.

Может быть, я и староват для нее. Но зато с ней я чувствую себя молодым. Так легко и свободно мне не было еще никогда, даже когда я был подростком. Все в моей жизни теперь прекрасно, и я счастлив. Надо же, к тридцатнику только первый раз в жизни нашел человека, который даст мне попробовать быть счастливым.

========== Часть 12 ==========

Лиля сама выбирала подарок отцу на юбилей, у меня совсем не оказалось на это времени. Даже прийти я смог только с опозданием почти в час, потому что ездил сдавать анализы. Может быть, может быть, очень может быть, что скоро я избавлюсь от этой сраной помпы и прочих прелестных атрибутов инсулинозависимой стадии диабета. Да я готов всю жизнь одной сырой морковкой питаться, лишь бы больше не тыкать себя канюлей в брюхо! Скорее всего, перейду на шприц-ручки, и то только в случае необходимости. Например, вот как сегодня, после застолья.

Рыжик открыла мне дверь, судя по шуму-гаму, все давно сидели за столом. Тесть не захотел на широкую ногу отмечать, пригласил только самых близких, потому что сорок лет не принято праздновать вообще. Подумать только, через десять лет мне тоже будет сорокет…

Поздравив юбиляра с разменом нового десятка, я сел на выделенное мне место и попытался определить, что из разнообразия на столе мне можно. Лиля, которая принимала участие в готовке, сама положила мне кусочек запеченной грудки, салат. Как же я люблю пюрешку… Но нет, фу, нельзя, плохой мальчик!

— Это что это, вы вместе уже живете? — не очень доброжелательно поинтересовалась сидящая напротив меня женщина.

Так, сейчас самой главной задачей является не рассориться с будущими родственниками. Надо очень аккуратно отвечать на подобного рода каверзные вопросы. Так что я просто кивнул, старательно жуя свой салат.

— Ну ба, ты с шестнадцати от меня правнуков требуешь, а теперь недовольна, что я с молодым человеком живу, — мирно улыбнулась девушка, смешивая у себя в тарелке пюре с острым кетчупом. Ну я же тоже хочу-у…

— Одно дело пожениться и деток рожать, а другое без брака жить, — как же меня периодически начинает раздражать ворчание на, якобы, безнравственное новое поколение. Сами-то в своем совке “без секса” похуже нас вещи вытворяли, — будешь так распутничать, Лида, тебя еще раз изнасилуют.

Лиля замерла, широко открыв глаза. Я подобрался, аккуратно взял ее за руку. Ну что за люди, почему обязательно надо сыпать соль на только закрывшуюся рану!

— Мама! — возмутился тесть, бахнув стаканом об стол. — Что ты говоришь вообще такое!

Когда рыжая медленно перевела полные слез глаза на маму, она тут же возмущенно воззрилась на, как я уже знал, сестру тестя.

— Я же просила тебя! — на что тетя Лили только пожала плечами.

Ох уж эти бабы, прости, господи, ничего не держится внутри! Что за общественные создания, вечно надо что-то с кем-то обсудить!

— То и говорю! — так, или мадам бабуля уже приняла на грудь, или у нее что-то не так с этой темой, уж очень много агрессии. Или просто она думает, что я ровесник ее сына? — Спит с кем попало, одевается, как проститутка, в свои джинсы, конечно, все мужики думают, что она выпрашивает!

У моей девушки задрожал подбородок, но она еще держалась, только опустила глаза и ногтями вцепилась в мою ладонь.

— Мам!

— Да что вы говорите, — перебив тестя, я постарался говорить как можно спокойнее, — выпрашивает, значит? Не знаю, как вам, а мне кажется, что форма одежды девушки никого не приглашает ее насиловать. Какой у вас вырез глубокий, — она недоуменно перевела взгляд на свою грудь, — наверное, вы хотите, чтобы вас изнасиловали, да? А макияж какой яркий, выпрашиваете, да?

— Макс, — всхлипнув, Лиля дернула меня за руку, — не надо, успокойся.

— Не буду я успокаиваться! — встав, я потянул и ее за собой. — Следующему, кто скажет, что ты сама виновата в том, что с тобой произошло, я съезжу по морде! — я изо всех сил старался не повышать голос совсем уж до крика, хотя хотелось разъяснить этой тетке раз и навсегда, как ужасно то несчастье, которое моему рыжику пришлось пережить, и как я горжусь ей, как уважаю ее за то, что она смогла с этим справиться. — Семья нужна, чтобы поддерживать, а не издеваться!

— Ты не тот, кому надо уйти, — привстав, тесть ухватил меня за локоть, — мам, или извинись, или уходи. Это мой дом и моя любимая дочь, ты не можешь вот так обвинять ее во всем, в чем захочешь.

Пока родичи Лили скандалили, мы сидели у нее в комнате. И без того настрадавшаяся от той ситуации девушка рыдала у меня на плече и все никак не могла успокоиться. Представляю, как ей сейчас тяжело — и воспоминания, и такие слова от родного человека. Или у меня неправильные представления о бабушках, или они все же должны быть добрыми. Гладя по волосам, я целовал ее в висок и все уговаривал шепотом, что никакой ее вины нет, что все будет хорошо, что я люблю ее. Я никак не мог подобрать слова, чтобы высказать, как мне больно за нее, но, думаю, проницательная девушка и сама понимала, что я пытаюсь донести. Вскоре рыдания перешли в редкие всхлипы, она шмыгала носом и явно пыталась заставить себя перестать реветь. Глупая, всегда запихивает все свои переживания в себя, когда-нибудь они выплеснутся такой истерикой, что мама не горюй. Ну и ладно. Я буду рядом, я все помогу преодолеть, всегда поддержу.

— Эй, рыженькая, — приподняв ее заплаканное личико за подбородок, я поцеловал кончик покрасневшего носика, — выходи за меня.

Так я смогу быть рядом, я так хочу быть рядом, я все-все решу, все устрою, все сделаю, лишь бы только мы были рядом. Жалко только, что кольцо дома лежит, не получится как положено.

— Я согласна, — бледно улыбнувшись сквозь слезы, красавица прикрыла глаза, целуя меня в уголок губ, — мой защитник.

— Так долго сопротивлялась, моя вредина, — вернув поцелуй, я большим пальцем прошелся по влажной скуле, — люблю тебя.