– Не слишком ли сложно, Гоша? По-моему, гораздо проще познакомиться на улице, взять телефончик, пригласить в кафе...

– Да, сложно. Зато есть шанс впоследствии избежать многих неприятных открытий. Человеческие отношения, вообще говоря, требуют затрат энергии – душевной и не только – и в этом их ценность. А всё, что достается даром, так же низко и ценится. Кстати, ты не помнишь, когда последний раз ходил по улицам пешком, а не разъезжал на мерседесе?.. Я вот тоже не помню. Голосующих девушек, в отличие от тебя, я не подбираю и на одну лишь интуицию, подобно женщинам, полагаться не хочу. Поэтому предпочитаю не чувственный, а рациональный подход к процессу знакомства.

– Рационализатор!..

В этот момент к столу подошел официант с запотевшим графином водки и уточнил, чем мы будем закусывать. Хотел его спросить, почем у них огурцы соленые, но решил не мелочиться и заказал сразу два... блюда. Одно с домашними солениями, другое с мясной нарезкой. Аппетит приходит во время еды.

– Ну и как... твои рацпредложения приносят что-то кроме философских разговоров?

– А то! В конечном итоге я получаю не только тело, коим многие довольствуются, но и душу человека, причем человека образованного, мыслящего, поговорить с которым иногда приятней, чем заниматься сексом! Хотя и не без этого...

– Фух, слава богу! А то я уже думал: всё, ушел товарищ из большого секса. Переквалифицировался в теоретика, заумными беседами увлекся... Взбодрись! Повеселее что-то вспомни!

– Да не вопрос!

* * *

Раннее утро. Девушка, похожая (как ей кажется) на Монику Беллуччи, уже в сети. Причем настроена довольно агрессивно.

– У меня все хорошо. И не надо искать во мне какие-то комплексы или причины для сочувствия и жалости. Напрасно! Перестань выдумывать то, чего нет.

– Так хорошо, что каждый раз приходится себя (а теперь и меня) в этом убеждать?

– Себя мне не в чем убеждать. Хочется, чтобы ты это понял, но у тебя своя программа... С добрым утром!

– В понедельник утро добрым не бывает. И не надо меня программировать, я к этому устойчив.

– А ты перестань считать меня озабоченной и неустроенной тёлкой!

– Поверь, мне хватает ума не считать тебя озабоченной. Правда, твоя настойчивость в отрицании этого уже говорит о комплексах. Ты, главное, не зацикливайся на своих недостатках. Вот я, к примеру, абсолютно не зацикливаюсь... на твоих недостатках.

– Ты офигел? Какие недостатки? Продолжаешь гнуть палку?

– Прости, умничаю. Не могу отказать себе в удовольствии.

– Ну-ну...

– Да нет же, ты просто идеал! Всё только забывал тебе об этом сообщить.

– Я что, из музея?

Тут мне захотелось сказать, что из кунсткамеры, но я сдержался.

– Лепс и Лорак – «Зеркала», слышал?

– Специально не слушал, может случайно...

– Мне очень нравится.

– А мне – вторая часть третьей оркестровой сюиты Баха. Не слышала? Она еще «Воздух» называется.

– Охота поумничать?

– Не иссякает!

– Тогда найди себе другой объект! Да, музыкального образования у меня нет, и я могу не знать названий, но классику слушаю.

– У меня тоже нет музыкального образования, да и вообще никакого, кроме школы и вуза – не беда! Это пусть девушки в активном поиске пишут про «два и более высших».

Прислала клип с песней «Зеркала».

– Ознакомился. Глаза... пустые зеркала... любовь прошла... да еще в дождь! Тебе не могло не понравиться. А сколько мерседесов на мост нагнали! И Лепс в новом S-классе...

– Тебе не нравится?

– Что, мерседесы или Лепс?

– Продолжаешь в том же духе?

– Мне показалось, ты уже привыкла.

– Сходи подыши своим «воздухом»!

– Уже в пути!

Прошел час.

– Мы поругались?

Вот это «мы поругались?», как и Машин «привет» на третий день – верный признак того, что она твоя.

– Ну как с тобой можно поругаться? Это просто стиль общения у нас такой – обоюдоострый.

– Значит, разошлись по религиозным взглядам: он не признает, что я богиня.

– Не разошлись, но и не сходимся. Как планета и спутник – вокруг да около. Только падение одного на другое чревато катастрофой.

– Коллапсов нам еще недоставало!

– Нам много чего недоставало, но тебя разве достанешь?

– По-моему, у тебя один раз получилось.

– Это когда? Хоть я и балансирую на грани, но как-то не заметил...

– Как же не заметил, а игнор?

– По-моему, в игнор я попал (причем незаметно для себя) лишь потому, что некоторое время не выходил на связь. Бывает...

– Не только потому. Мне в твоем тоне что-то не понравилось.

– А сейчас все нравится?

– Та щас!

Прошло несколько минут.

– Я тут сама у половины сайта в игноре.

– Охотно верю! С твоим язычком можно всех женихов распугать.

– А я не стремлюсь выскочить замуж. У меня есть дети, есть работа. Финансово я не завишу от мужа или любовника. Мне хочется только одного – взаимного срыва башки!

– Ничто так не сближает, как совместное занятие идиотизмом. За «срывом башки» ты по адресу!

– Так в чем же дело? Я, как настоящая женщина, с первого раза не согласилась, а ты, как настоящий мужчина, второй раз не предложишь, так?

Вот он, момент, когда от выноса мозга можно переходить к более естественным формам сексуальных отношений.

* * *

– Да, любишь ты мозги потрахать... Хорошо хоть не только мозги.

– Не только, Артур, не только... Но без них любовь превращается в банальный секс – способ размножения двуногих животных, известных как homo sapiens. Мы же не кролики, Артур, мы люди разумные! Хотя... какое это имеет отношение к любви?

Меня вдруг как током ударило. Слово за словом я повторил свою последнюю фразу:

– Какое это... имеет отношение... к любви? К самому загадочному и прекрасному чувству, не подвластному ни разуму, ни логике, ни расчету... Забудь, Артур, всё это бред!

– Что?

– Всё, о чем рассказывал сегодня. Пускай это и правда, но правды в этом всём не больше, чем осталось водки на дне графина... Не разгадать нам формулу любви. Не втиснуть чувства в рамки формул. Ты оказался прав: лишь брак бывает по расчету – любви по расчету быть не может.

К нашему столику подошел официант и оставил счет. Летний вечер приближался к концу. Огромное красное солнце, зацепившись за горизонт, яркими бликами отражалось в окнах старенькой девятиэтажки, стоящей над оврагом. В ней прошло мое детство и юность. Как же давно это было! С тех пор я сменил несколько квартир в разных концах города, но что-то неизменно влекло меня сюда, под сень могучих кленов и старых ив, склонившихся к ручью. Он и сейчас, как много лет назад, струится в глубине оврага, но не я – уже другие дети играют здесь в индейцев.

О тех, кому за тридцать

В тихом подвальчике не самого популярного в городе паба днем было немноголюдно. Две дамы того прекрасного возраста, когда «идут года, мне все еще за тридцать», сидели у окна и перемывали косточки своим мужьям. Бородатый хакер, похожий больше на бомжа, чем на айтишника, забился в угол и, присосавшись ноутбуком к бесплатному вай-фаю, насиловал клавиатуру. А у самой стойки на барном стуле примостилась какая-то малолетка, заскочившая сюда, скорей всего, погреться. Томно прикрыв глаза, она потягивала из банки вишневое пиво и беспрерывно болтала по телефону.

К нашему столику, расположенному в глубине заведения, не долетал ни шум улицы, ни разговоры редких посетителей. Даже официантка доходила сюда не так часто, как нам хотелось бы, а жаль. И вовсе не потому, что в коротенькой юбчонке и переднике, который чуть не лопался под напором пышного бюста, она напоминала представительницу другой, более древней профессии, просто беседа наша была долгой и требовала регулярного подноса бокалов с пивом. Мой собеседник, Артур, предпочитал светлое, а мне по такой погоде легче шло темное: на улице третий день мела метель, а мое горло ныло без перерыва уже третью неделю. Правда, следуя совету древних – подобное лечится подобным, – пить пиво я не переставал. Когда-то же оно угомонится, это чертово горло? Хотя, по-видимому, только вместе со мной...