— Завтра, — сказала я. — Я вернусь завтра и попрошу вас сыграть радостную песню.

Я поклонилась старику и пошла дальше на земли Си Лянь. Может, я отбрасывала жизнь ради старика, играющего на эрху, но я хотела услышать счастливую песню. Если Лю Цянь призовет Кулу-Янлина, музыкант умрет, и я эту песню не услышу.

Я улыбнулась от своей глупости. Ради веселой песни я была готова воевать с Аншень-тонг.

Я была в форме даоши — желтое одеяние, расшитое черными триграммами, квадратная черная шляпа. Я шла в штаб-квартиру Бок Чоя, и никто не должен был посчитать меня девушкой с контрактом. Я решила показать им себя сильной, чтобы меня восприняли серьезно.

— Заблудилась? — крикнул мужчина с жестоким лицом. Рядом с ним двое рассмеялись.

— Вы из Си Лянь? — спросила я.

Трое из них стояли передо мной, преградив путь.

— Это важно?

Я коснулась кармана, где держала веревку с дротиком. Она могла пригодиться.

— Я хочу поговорить с Бок Чоем.

Юноши неуверенно переглянулись, а потом первый заговорил снова.

— Что тебе от него нужно, девочка?

Я вздохнула. Глупый способ дразнить меня.

— Если я не поговорю с Бок Чоем, его игорные дома сгорят, бордели разобьют. Си Лянь больше не будет, и каждый, кто откажется признавать Аншень-тонг, будут схвачены, унижены или убиты. Бок Чой, скорее всего, сможет жить, но его сделают калекой, изуродуют его ноги и руки, чтобы он жил как нищий и рассказывал всем, как он добрался до высот и быстро пал, — сказала я. — Все это произойдет этой ночью, если вы меня к нему не приведете.

Юноши побледнели. Они переглянулись, и первый снова заговорил:

— Мы отведем тебя к нему, — сказал он.

* * *

Над дверью не было талисманов. Ничто не защищало от заклятий и духов. Странно. Глупо так оставлять дело открытым. Гоблины, призраки и проклятия могли свободно все разбить.

Юноши провели меня к лестнице, а потом в большую, тускло освещенную комнату. Я увидела там мужчин, играющих за столами в фантан, пай-цзю и ма цзянь, а белые играли в карты и кости.

— Жди здесь, — сказал все тот же юноша. — Я поговорю с ним.

Я смотрела на лица людей за столами. В них было столько надежды и отчаяния. Я видела восторг и усталость, что приходила от жизни на маленькие победы в вечном ожидании следующей.

Щелкали фигуры по столу, катались кости. Я слышала, как льется жидкость, и увидела женщину, подающую рисовое вино игрокам. У нее был американский макияж, но яркость ее лица, расслабленность позы и нежность придавали ей сияния внутренней красоты. За красными губами, румяными щеками и поведенными глазами она выглядела как женщина, которую любили. Я так выглядела когда-то. Но она была на несколько лет старше меня, а все еще сияла.

Официантка поймала мой взгляд с любопытством. Ее глаза словно спрашивали «Кто ты?». Я думала о том же. Но я понимала, что она. Такая красивая женщина, ходящая среди бандитов без проблем, была явно женой босса.

Среди мужчин ходила проститутка. Ее платье было короче обычного, и я увидела, как мужчины заигрывают с ней. Она повернулась, и я увидела, что на ней много макияжа.

А под макияжем это точно был мужчина. Я смотрела. На его лице было нечто удивительное. Он не казался сломленным.

Мы смотрели друг на друга пару мгновений, а потом он подошел ко мне.

— Четыре монеты за прикосновение, — улыбнулся он, — шесть за дело, — он не скрывал мужской голос.

Я покраснела и опустила взгляд.

— Вы, — сказала я ему и посмотрела на его лицо, — долго таким занимаетесь?

Его лицо разгладилось под макияжем, он рассмеялся.

— Сегодня я проститутка, — сказал он. — Я проиграл вчера больше всех. Кто-то другой так оденется завтра.

Я посмотрела на него.

— Так вы не…. шесть монет?

— Для тебя четыре, — он оскалился. Я невольно рассмеялась от абсурдной ситуации.

А потом Бок Чой вырвался из комнаты сзади. Было сложно не заметить его. Он был в белом американском костюме с бриллиантами на лацканах. Низкий и худой, он двигался быстро, словно куда-то спешил.

Он увидел меня и улыбнулся. Золото вспыхнуло на его зубах. Я знала, что его улыбке доверять нельзя. Его ладони трепетали как крылья в движении. Мужчина-проститутка ушел в толпу.

— Покажите ее, — говорил он мужчинам, они расступились, он посмотрел на меня и рассмеялся. — Как ценно, — сказал он, — и как мило!

Я моргнула. Это был Бок Чой, дерганый и не чарующий, но зато энергичный. Я ходила в школу с миссионерами и знала о культуре за кварталом, но не знала, как вести себя перед лидером в американском костюме.

Я поклонилась.

— Господин Чой, — начала я, но его пронзительный смех прервал меня.

— Не нужно формальностей, — сказал он. — Идем в уединенное место.

Я посмотрела на его людей. Они пожимали плечами. Может, с ним что-то не так? Он вел себя как безумец.

Меня провели в комнату сзади. Как только я переступила порог, на меня бросили сеть.

Я не училась отбиваться от такого, меня мог подавить мужчина. Особенно с сетью, которой я не ожидала. Но Си Лянь не рисковали. Четверо или пятеро прижимали меня к полу. По человеку на каждую руку и ногу, и пятый прижимал мои бедра. Я извивалась, но их вес побороть не удавалось.

Я ощущала ужас. Я хотела бежать, но не могла пошевелиться. Я слышала, как скулю в сети.

Бок Чой стоял в шести футах от меня и постукивал ногой. У него были белые американские туфли. Я смотрела с земли и из-за сети, как ко мне подошел еще один человек. Он опустил ногу к моему лицу, и я отвернула голову.

Этого он и хотел. Его нога придавила мою голову к месту, заставляя смотреть на Бок Чой. Мои зубы были сжаты в хищном оскале. Мышцы напрягались, на них давили весом.

Бок Чой зажег сигару.

— Я потерял из-за тебя два доллара, — сказал он в нос. — Все знают, что ты — ловушка. Мои люди Петух и Локомотив, — он указал на двоих рядом с ним, — сказали, что ты придешь сегодня, а я думал, что ты выждешь день. Мы сделали ставки, и я проиграл.

— Что вы… — было сложно говорить с ногой на ухе, — говорите?

Бок Чой подошел ко мне.

— Господин Вонг послал тебя убить меня, — сказал он.

Я застонала. Люди бывали так глупы. Только Дао имело смысл.

— Как только я услышал, что девушка победила его сына, я знал, что это подстроено, — он выдохнул дым. — Чтобы ты смогла подобраться и убить меня.

Глупость обвинения злила меня, но за гневом я ощущала усталость. Я пришла сюда, предав своих людей. И даже Си Лянь считали меня врагом.

Я ощущала, как мои лодыжки связывают вместе с сетью, веревка поднялась до колен.

— Нет, — я пыталась дышать, — я не пришла… убивать.

Бок Чой рассмеялся, звук был пронзительным. Он указал на свих людей, и они вытянули мои руки в сети, связали запястья вместе с ней.

С сигарой в руке он склонился и протянул мне руку.

— Хочешь? — спросил он.

Кошмар. Меня прижимали к полу, и безумец хотел, чтобы я покурила его сигару.

— О чем вы? — спросила я.

— Давай, — золото сияло в его улыбке. — Вдохни разок.

— Может, позже, — сказала я для вежливости. Что за игру он вел?

Он выждал пару мгновений и убрал сигару. Он затянулся сам.

— Жаль, — сказал он.

Дверь открылась, и кто-то вошел. Я услышала женский голос.

— Ты хотел меня видеть?

Бок Чой выпрямился и сказал:

— Я всегда хочу тебя видеть, голубка, — сказал он. — Но я хотел бы, чтобы ты обыскала эту девчонку на предмет оружия.

Я услышала шаги, ощутила еще пару рук на себе. Нежные прикосновения сжимали каждый дюйм моих рук. Это была жена Бок Чоя, ее красота меня поражала. Ее ладони скользнули по моим бокам. Меня подвинули, помогая ей. Она убрала персиковый меч, вытащила из кармана веревку с дротиком. Ее ладони задержались на моих бедрах, где обычно люди прятали ножи. Ее прикосновения были осторожными и деловитыми. А потом меня перевернули на живот и удерживали, пока она продолжала обыск. Она начала с моих ног и поднялась по телу. Она сняла с моей спины зеркало багуа.