Это было не первое предложение в ее жизни, и уж точно не самое романтичное. И все же она уважала Тео за то, что он не стал выражаться цветасто, чтобы завоевать ее, обещая не умирающую любовь до конца времен и прочую ерунду. Если бы она не встретила Эдди, она была бы убеждена.

Если бы не встретила Эдди. Но она встретила. Это все изменило.

— Прошу, Гвен, — он притянул ее ближе, они кружились. — Я не хочу больше быть один.

Она покачала головой и оттолкнулась от него, отходя.

— Прости, Тео. Я не могу.

Воздух. Ей требовался воздух. Даже в подземелье были окна. Она выбежала за дверь, но не могла идти наружу.

Башня.

Она добралась туда, не упав в платье — и как Лазурь умудрялась в этом бегать? — и склонилась к одному из окон.

Десять минут спустя к ней пришел Голик.

— Другие еще танцуют. Сисси отказалась заканчивать бал до полуночи, но я не знаю, как тут определить время, — он прислонился к стене рядом с ней. — В чем дело?

Он хотя бы не спросил, в порядке ли она, ведь она точно была не в порядке. И она не могла рассказать ему о предложении брата. Пока что. Она хотела объяснить состояние тем, как влияло на нее это место, особенно после того, что они пережили недели назад в Элтеконе. Тьма, каменные стены, ненастоящая одежда.

Гвен судорожно вдохнула, горло сдавило от непролитых слез.

— Я скучаю по коню.

Слезы полились, и он обнял ее, прижал ее лицо к своему плечу. Гвен плакала, его руки успокаивали, но немного слез она припасла на потом.

Когда он отклонил ее голову и приблизился, Гвен быстро попятилась, ударившись локтем о подоконник.

— Погоди, — сказала она. Голик уже не вел себя как брат, как было до этого. Она должна была помнить это.

— У меня нет и шанса, да? — его плечи опустились, и он дал ей платок и продолжил. — Что бы ни случилось, Гвен, я хочу, чтобы ты была счастлива, со мной или нет, — он улыбнулся и с надеждой приподнял брови. — Но лучше бы со мной. Нет? Я не буду мешать тебе быть собой, помогать всем постоянно, но порой не мешало бы подумать и о Гвен. Это не превратит тебя в Сисси.

Она вытерла глаза. Глубоко вдохнула.

— Наверное, не превратит. Спасибо.

Он вздохнул.

— Я лучше вернусь. Увидимся, — он пересек площадку и шагнул на первую ступеньку.

— Голик, — обратилась она.

— Да?

— Я хочу помочь тебе, когда мы выберемся отсюда.

Он улыбнулся, но глаза были печальными.

— Знаю, но я все еще надеюсь, что ты передумаешь. Я могу быть упрямым, как мои братья.

Гвен прислонилась к окну и слушала, как его сапоги шаркают по ступенькам. Надежда не уберет действие зелья, как и решимость. На кону было будущее Хейзел, ее счастье. Ей требовался план. Ей нужен был Тариус. Он говорил, что он любовного зелья нет лекарства, но, может, он скрывал важную информацию? А если было противоядие? Не лекарство, но то, что сработает против любовного зелья?

Она добавила поиск Тариуса в свой список дел, что нужно сделать вскоре.

Ветерок играл с ее волосами, пряди щекотали шею. Гвен вытянула руку и теребила паутину, что тянулась между башней и ближайшим деревом. Около дюжины дракончиков выглянули из-за листьев, их темные шкурки было почти не видно в полумраке. Один из них выбрался на нить, обвил ее хвостом и вытянул маленькие крылышки. Он взобрался по нити и опустил лапку на камни башни. Его голова поворачивалась, словно он пытался понять, что за существо побеспокоило его гнездо.

— Ты ужасно храбрый, — сказала Гвен, удивленная, что он приблизился к объекту магии, каким была башня. Он, видимо, и сплел нить. У всех в группах был хоть один мятежник.

Он протянул лапку и пошевелил длинными пальцами в ее волосах. Если бы он вытянул когти, она получила бы новую стрижку. Гвен выдернула волосок и протянула дракону. Он понюхал волосок, забрав. Чихнул. Отдал.

— Ты прав. Я тоже с этим ничего не смогу сделать.

Он пару мгновений разглядывал ее, вернулся на дерево и пропал.

Если они найдут путь отсюда, ткачики уйдут или решат остаться дома? Тариус был уверен, что она найдет ключ к их свободе, но Гвен не ощущала себя уверенной. Там было так много каменных драконов. Как они могли одолеть их всех и уйти? Они что-то упускали.

Одно было ясно, сегодня они не сбегут. Она вздохнула. Лучше вернуться, пока Сисси не подняла шум из-за сбежавшего с ее бала гостя.

Гвен осторожно спускалась по узким ступеням, спешила по коридорам. На половине пути к бальному залу она уловила голоса за поворотом. Один из братьев и… Хейзел? Было сложно понять. Что могли обсуждать Голик и Хейзел?

Гвен замедлилась и подобрала юбки, чтобы не шуршать. Она не подслушивала, просто проверяла, кто там. Она замерла возле угла.

Голоса пропали. Они ушли? Услышали ее?

Она выглянула из-за угла, но это были не Хейзел с Голиком.

Это был Эдди. Он стоял в пяти футах от нее, обвивал руками маленькую темноволосую фигурку в сером платье.

Они целовались.

Его тело закрывало черты девушки, но это явно была Сисси. Ее ладони играли с его волосами, ее кольцо блестело в свете факелов на стенах, три рубина мерцали ей.

Гвен зажала ладонью рот и отшатнулась в сторону, откуда прибыла. Она побежала, намереваясь вернуться в башню, но перепутала пару поворотов, а потом врезалась в Тео. Он поймал ее за локти, не дав Гвен отлететь на пол.

Она посмотрела в его лицо и расплакалась во второй раз за эту ночь.

— Что такое? — сказал он с тревогой. Тео поднял ладони к ее плечам.

Гвен не могла вдохнуть, чтобы ответить, так что обняла его вместо этого.

Он обвил ее руками. Через пару минут он тихо сказал:

— Можешь сказать, что тебя тревожит?

— Эдди… — она не могла это сказать.

— Он ранен?

Она покачала головой, ткань его туники шуршала по ее щеке.

— Что случилось? Он что-то сделал?

— Он… он…

— Дыши, — он прижал ладонь к ее голове и водил другой рукой круги на ее спине.

Слезы замедлились. Гвен вытерла лицо ладонью и объяснила вкратце увиденное.

Он громко вздохнул.

— Стоило поговорить с тобой лично, а не в бальном зале. Он ранен, а это заставляет людей вести себя странно.

Возможно.

— Думаешь…

Тео застыл, его руки опустились.

Она развернулась. Эдди стоял в конце коридора, тихий, боль на лице была заметна даже издалека. Ее сердце разбилось и забилось в гневе одновременно. Как он смел выглядеть так, словно она предала его?

— Можешь идти, если хочешь, — сказал Тео. — Я поговорю с братом.

Гвен побежала, желая остаться одной. Она отправилась в башню и рухнула на пол, где рыдала в луже юбок. Эдди обманул ее, а она выставила себя глупо, убежав от Тео, а потом прижавшись к нему. Голик ошибался. Хотеть чего-то для себя было опасно. Она не могла спуститься этой ночью. Не хотела.

* * *

Она проснулась позже с Хейзел рядом с собой. Со стоном она села и потерла виски. Ее голова, казалось, была набита ватой.

— Который час?

— Почти час ночи, — Бэй сидела на ступеньке. Они с Хейзел все еще были в платьях.

— Бал закончился, — сказала Хейзел. — Почему бы тебе не спуститься с нами, чтобы мы переоделись?

Гвен обняла колени.

— Я не хочу туда спускаться сегодня.

Хейзел молчала мгновение.

— Бэй, прошу, принеси как можно больше подушек и одеял. За несколько походов, если нужно, и принеси нашу одежду, а еще ночные рубашки.

Бэй ускользнула.

— Хочешь поговорить?

Она не могла обмануть сестру.

— Не знаю, что сказать. Я ощущаю себя глупо, — но она описала все, что случилось после неожиданного предложения Тео.

Хейзел сжимала и разжимала ладони на коленях.

— С Тео это было лишь вопросом времени. А Эдди… — она покачала головой. — Я знаю его не так хорошо, как ты, но я потрясена. Как он мог? Между ними что-то большее, чем он говорил.

— Я слишком привязалась к нему. Я думала… — она обняла колени крепче. — Не знаю, о чем я думала, — она просто не хотела говорить вслух, что думала об их совместном будущем. Когда-то. Возможно.