Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Росмайер постоянно общалась с Пшижевской: ведь она всегда останавливалась в доме Штайнгау. Но Пшижевска никуда не ходила, кроме магазина и прачечной, ни с кем не виделась, только иногда со своим братом в лагере.

Последним оставался Отто Енихе. Год рождения 1920. Родители: отец — Гюнтер Енихе в 1917 году закончил Лейпцигский университет и стал доктором права. Был несколько лет юристом, с 1929 по 1934 год — судьей. В 1934 году вышел в отставку. В 1944 году переехал из Магдебурга в Постлау. Известен своим религиозным фанатизмом, не разделял политики фюрера, направленной на отделение церкви от государства, открыто говорил об этом. От концлагеря его спасло только заступничество Штайнгау, который в студенческие годы и позже был его другом.

В 1934 году между Штайнгау и Енихе произошел разрыв, и они после этого ни разу не встречались, во всяком случае каких-либо свидетельств этого нет. Не встречались они и в Постлау, когда в 1944 году Енихе с женой приехали сюда.

Гюнтер Енихе и его жена Эмма Енихе погибли в 1944 году во время бомбежки и похоронены на городском кладбище в братской могиле. Эмма Енихе Фриче не интересовала. Эта женщина прожила жизнь согласно традиционной формуле: «Три К — киндер, кирхе, кюхе»[17].

Не было ничего примечательного и в детских годах Отто Енихе. В 1939 году его взяли в армию и послали в летное училище, в 1941 году он закончил училище. До 1942 года находился в эскадрилье ночных истребителей на охране Берлина, в 1942 году отправлен на Восточный фронт. В 1944 году был сбит и упал на территории, занятой русскими. Считался погибшим. Но потом выяснилось, что ему удалось спастись. Лежал в госпитале «Колтберг», где ему сделали пластическую операцию сильно обгоревшего лица. Оттуда Енихе был направлен в Постлау, где встретился с группенфюрером СС Штайнгау, который, как заявил на допросе Енихе, знает его лично.

Штайнгау действительно знал его лично, но знал еще мальчиком. Так как отпечатков пальцев Отто Енихе не было в личном деле (в летном училище процедуры этой не делали), то почерк Енихе подвергли графологической экспертизе. Графологам были даны два текста: «А», написанный Енихе в 1939 году (текст «А» был взят из личного дела) и текст «В» — объяснительная записка на имя контрразведчика 15-й армии (помечена 2 июня 1944 года). Сначала была дана графометрическая оценка — автору текста «А» и автору текста «В».

Текст «А».

«Письмо легкое, скользящее, форма букв правильная. Почерк хорошо организованный, четкий. Порывы, сдерживаемые большим самообладанием, сильным характером. Наделен практическим умом, сдержан. Настойчив в достижении цели. Привык к постоянной напряженной работе мысли. В обращении с людьми ровен, прост, корректен. Увлечений не чужд, увлечения могут достигать значительной силы. Защищая свои принципы, может быть очень жестоким: способен к настойчивому волевому усилию. Вспышки энергии и воодушевления достигают большой силы.

Графолог Р. Нойзентеллер».

Текст «В».

«Письмо ровное. Нажим букв свидетельствует о сильной воле. Практический ум, сильный характер. Трезвость. Трудно поддается чужому влиянию. Эмоционален, но умеет сдерживать свои чувства.

Графолог А. Нацмюллер».

Нацмюллер был более скуп в оценках, но тем не менее оба заключения говорили о том, что авторы текстов были людьми с сильным характером, и многие черты характеров совпадали. И наконец оба эти текста были даны графологу Готбургу на предмет сравнения.

Текст «А» и текст «В».

«Почерк почти идентичен. Отличие: между буквами «а» и «с» линия связи несколько длиннее в тексте «А», а узел завитка в букве «В» жирнее, тверже.

Вывод: текст «А» и «В» написан одним человеком. Незначительные отклонения, возможно, вызваны разрывом времени написания этих текстов (возрастные изменения пишущего) или психической травмой, перенесенной этим человеком.

Графолог А. Готбург».

И все-таки экспертиза не рассеяла подозрения Фриче. Ему очень хотелось доказать виновность Енихе. На «Мариине» Енихе попал с помощью Штайнгау. Невеста Енихе оказалась русской шпионкой, она останавливалась в доме Штайнгау. Если он сумеет доказать, что между Енихе и Росмайер существовала не только любовная связь, тогда попустительство Штайнгау станет преступным.

И Фриче еще раз решил проверить: является ли Отто Енихе тем, за кого себя выдает? Конечно, если бы были живы его родители, они сумели бы все же узнать своего сына, даже если бы он подвергся нескольким пластическим операциям. Найти же человека, который так же хорошо знал Енихе, как и его родители, было невозможно: в январе за тридцать две минуты был уничтожен Магдебург, город, где жил подозреваемый в последние годы. Был еще один способ проверки, и именно к нему все больше склонялся Фриче. Нужно было «подсунуть» Енихе какого-нибудь никогда не существовавшего «друга», а еще лучше «подругу» Енихе, скажем, по школьным годам, и если он его (ее) признает, то…

Телефонный звонок прервал мысли Фриче. Он взял трубку.

— Да, обергруппенфюрер. Это дело нуждается еще в кое-какой проверке, после чего я собирался донести в Берлин. Никак нет, обергруппенфюрер. Росмайер — русская шпионка, у меня нет сомнений. Отпустить Енихе? Я не могу этого сделать, он под следствием… Это приказ? Тогда я хотел бы получить его в письменной форме.

— Если вы немедленно не выполните моего распоряжения, — сказал Штайнгау, — вы через час получите отставку. И запомните, Фриче, если с Енихе что-нибудь случится, вы отвечаете головой. Через два дня я сам буду в Постлау и на месте во всем разберусь.

— Ваше распоряжение будет выполнено немедленно, обергруппенфюрер.

Фриче повесил трубку. Вот чего он боялся. Боялся того, чтобы Штайнгау не узнал обо всем преждевременно и не спутал бы ему все карты. Но кто мог ему сообщить об аресте Росмайер и Енихе? Впрочем, сейчас ему нужно было думать о другом. Оставалось всего два дня, и подвергнуть Енихе той проверке, которую он замыслил, было бы невозможно. Значит, нужно было взяться за Кристу Росмайер. Первый допрос — она все отрицала. Времени, для того чтобы применить к ней свою «систему», не было, и он вспомнил о Реннере. Фриче нажал кнопку звонка и приказал вошедшей секретарше вызвать Реннера, когда тот появился, сказал ему:

— Мне нужно признание Росмайер. Выпытайте у нее все об Отто Енихе. Его самого выпустите и установите за ним слежку. Мне нужно признание через два дня. Не стесняйтесь в средствах, примените к ней свой «активный метод». Если вы хорошо справитесь с этой работой, вас ждет солидное вознаграждение, захотите — получите валютой.

— Думаю, вы будете довольны мной, штурмбанфюрер. Я постараюсь…

Когда Реннер ушел, Фриче сел писать докладную записку. Сначала он хотел послать ее прямо Гитлеру, но потом передумал. Она могла не попасть по назначению, а Гиммлер и Кальтенбруннер не простят ему, что он посмел, минуя их, связаться с фюрером.

Глава шестнадцатая

Штайнгау был дома, на Карин-холл. Восьмицилиндровый крытый лаком черный «хорьх»[18] остановился, слегка присев на мягких рессорах, у входа в старинный особняк из серого камня, кое-где посеченный осколками. Через пять минут из дома вышел Штайнгау. Шофер услужливо распахнул перед ним дверцу машины. Обергруппенфюрер занял свое место. Машина двинулась, быстро набирая скорость. Хорошо отрегулированный мотор почти не издавал шума, слышался только треск стекла под шинами на дороге.

По едва расчищенным тротуарам спешили берлинцы. Была суббота, и каждый торопился получить недельный паек.

Машина круто повернула. Слева показалось полуразрушенное здание старой имперской канцелярии. Миновав площадь Вильгельма, «хорьх» подъехал к новому дворцу имперской канцелярии.

вернуться

17

Дети, церковь, кухня (нем.).

вернуться

18

«Хорьх» — марка автомобиля.

22
{"b":"620831","o":1}