-Можно обойти и ударить по красным со стороны синагоги, я хорошо знаю город,- предложил Авдеев.- Темнеет, нас не заметят.
-Сейчас не время,- ответил генерал.- Думаю, Кутепов уже начал продвижение параллельно нам. Он наверняка доложил об этом в штаб. Соединимся с ним, а утром ударим по красным вместе, с севера. Надеюсь бойцы Маркова нас поддержит. Продвигаемся к Хлебному рынку.
-От него до железнодорожной станции недалеко.
-Именно, заодно поглядим что у красных на путях- 2 или 3 бронепоезда. С божьей помощью, еще и захватим. Прятаться по углам более не станем, красные, не исключено, нас тоже заметили. Так что вперед, мы- сорокинцы.
И вышли на площадь Старого базара. Ружья за плечами. Увидев отряд, красные поднялись. Один из них вышел вперед.
-Кто такие?-спросил он зычным, хорошо поставленным командным голосом. Видно, из бывших ефрейторов или прапорщиков. Может, унтер.
-Не видишь что ль, свои, - ответил Авдеев.
-Свои все давно по лавкам спят.
-С кадетами у Артиллерийских казарм бились, не успели спать лечь, в отличии от вас.
-Пароль назови.
Авдеев обернулся на генерала Казановича. Тот вышел вперед.
-Так его как час тому сменили. Какой тебе сказать?- спросил он.
-Сменили?-озадачился артиллерист. Товарищ Зильбер...как его мать, все забываю.
Его приятели заржали. Стали подходить ближе, кто-то поднял винтовки.
-Зильберглас,- выговорил наконец фамилию прапорщик.
-Ну, правильно, Зильберглас и поменял,- кивнул Казанович.- Не знаю почему вам не сказали. Бардак.
-Бардак,-охотно согласился красноармеец.- Какой же теперь?
-Самый простой- "Кубань".
-Во как. А был- "25 октября". Надо же, о чем они там думают? А еще хотят кадетов побить.
-А ты не хочешь?
-Своим руками бы передушил вражье племя. С германской ненавижу. Ты-то где служил?
-В 127-ом Путивльском полку,-честно сказал Казанович, который командовал этим самым полком.
-Во-она,- протянул артиллерист,- а у нас тут твой однополчанин есть. Эй, Семен, ты где?
Из тьмы, сгущавшейся каждую секунду, вышел высокий, как жердь солдат.
Авдеев незаметно взялся за рукоятку нагана, сзади за поясом. Но генерал был полностью спокоен- вряд ли кто его узнает в таком виде. В отличии от других генералов, он не носил пышных усов и холеной бороды, сбрил их перед походом. Теперь зарос щетиной и был похож на обычного солдата. Что же касается одежды, то в бой в генеральских шинелях, разумеется, никто не ходил, чтобы первым не попасть на мушку. И вообще, отличить красногвардейца от бойца Добровольческой армии было практически невозможно. И те и другие- без погон, в одинаковой форме, а то и вовсе без нее. Казаки, так те и вовсе как братья-близнецы.
Семен прищурился, стал похож на казаха. Прям Корнилов. Вгляделся в генерала.
-Нет, не помню,- сказал он наконец.
Прапорщик нехорошо ухмыльнулся.
-Ну а полковника Лузового из 4-го батальона помнишь?- спросил солдата Казанович.-Отчаянный вояка был. Он однажды один 15 австрияков в плен взял. С солдатами плясать любил. А в дни рождения каждому старался подарочек сделать.
-А-а!-обрадовался Семен.- Полковника помню. Он однажды мне в харю так дал, что голова три дня тряслась. Но по делу, в карауле закурил.
Красноармейцы заржали.
-Погиб он,- недовольно обернулся на приятелей Семен.-Чего гогочете, и среди их благородий хорошие люди попадались.
-Смотри, комиссару это не скажи,-посоветовал Семену прапорщик.
-А ты меня, Федька, товарищем Зильбергласом не пугай. Он человек рассудительный и понимает, что люди разные бывают. Нельзя всех скопом черным дегтем мазать.
-Ты это корниловцам скажешь, когда они сюда придут и тебя на виселицу потянут.
-А что, Федор,- подошел к артиллеристу Казанович,- думаешь не устоим, дрогнем, побежим от кадетов? Идею свободы, равенства и братства рабоче-крестьянских классов, за которую стоит товарищ Троцкий, предадим?
-Я...,- замялся Федор. - Я такого не говорил, товарищ...Да что там, шли своей дорогой и идите.
Казанович махнул рукой. Тоже сделал и капитан Авдеев. Нестройная колона добровольцев потянулась мимо орудийной позиции красных.
-Вы сейчас куда?-спросил Семён.
Авдеев отодвинул его рукой от генерала:
-Тебе что за дело?
-С вами пойду. Мне к Новому базару надо. Сестра у меня там живет. Хлеба отнести.-Он встряхнул вещь мешок за спиной.- Как эшелон с продовольствием пришел, подкармливаю. У Глашки трое детей. Отпустишь, Федька?
-Совсем устава не соблюдают,- вздохнул прапорщик.-Ну иди, токмо не засиживайся. Туда и обратно. А то комиссары проверку спроворят, тебя в дезертиры запишут...сам знаешь. И мне достанется.
Прошли синагогу, реальное училище, музыкальную школу.
Семен, который шагал рядом с Казановичем, сказал ему:
-Мимом больницы вам идти не следует.
-Почему?- удивился Борис Ильич.
-Потому что там полно красных постов. Из латышей. Те ушлые, не то что Федька-балабол. Вмиг раскусят.
-Что?-схватил за плечо солдата Авдеев.
-А то, что я сразу признал вас, господин генерал. Что же я своего командира Казановича не узнаю? Не ослеп еще. Вы-то меня, конечно, не помните, я в хозвзводе служил, иногда вам ужин в штаб приносил. Знаю я для чего вы в город пожаловали, но не сдам. За пару месяцев я понял что эта за власть такая, большевистская. И не только я. Злоба, ненависть и обман. Латыши с китайцами такое творят, что и во сне страшном не приснится. И русские теперь от них не отстают. Комиссары говорят, генерала Корнилова поймаем, будем его как Пугачева в клетке по России возить. А потом, говорят, голову отрубим, как бешеной собаке и останки сожжем на революционном костре. А я слышал, Корнилов на Германской войне героем был, как и вы...Борис Ильич. Комиссары, гады, с немцами мир подписали. Всех нас продали жидам.
-Что ж, хорошо что ты это про большевиков понял, Семен,- приобнял солдата Казанович.- Дай бог, чтобы и остальные твои приятели быстрее прозрели. Веди нас...на Сенную площадь. Кстати, сколько поездов на станции?
Семен тут же рассказал, что у вокзала 2 бронепоезда. Был третий, но он ушел в Ростов. Вчера пригнали состав со снарядами и хлебом, он стоит на 5-ом пути. Раненых, а их много, увозят на санитарном поезде в станицу Медведовскую, там вроде как разбили большой госпиталь. Завтра должно прибыть большое пополнение в 5 или даже 10 тысяч человек.
-Та-ак, - протянул Казанович. - Замечательно. Только бы Кутепов не оплошал.
Когда совсем стемнело, добрались до Сенной площади. Добровольцы рассредоточились по всему ее периметру- заняли позиции за лавками и магазинами, у фонтана. Что делать дальше было не понятно.
- Где же Кутепов?- нервничал Казанович. - Если бы прорывался, мы бы его услышали. Черт, город вроде бы теперь перед нами как на тарелке- бери не хочу. Ударь в спину красным и они побегут, только пятки будут сверкать. Но одного нашего отряда мало.
Под утро стало понятно, что ни полка Кутепова, ни других отрядов, добровольцы не дождутся. Казанович принял решение уходить из города пока еще не совсем рассвело.
Тем же путем, по совету Семёна, который ни на шаг не отходил от генерала, не пошли. Сделали большой крюк через северную часть города и мимо Хлебного рынка вышли на Кругликовскую подъездную дорогу. Хотели пробраться к реке Кубани через Сады Сельскохозяйственной школы.
Здесь и нарвались на разъезд красных. Сначала вроде бы неплохо поговорили, мол, свои, сорокинцы, идем на передовые позиции к Артиллерийским казармам. Но тут появился еще один разъезд, а за ним немалый отряд большевиков. Может, и обошлось бы, однако кто-то не выдержал, выстрелил в комиссара. Тот свалился с лошади, будто скошенный шашкой стебелек. Фуражка с красной звездой докатилась до ног Семена. Поднял.
-Это ж товарищ Зильберглас, - выдохнул он.
А потом началось...
Прорваться к реке Кубани удалось не всем. Тем не менее, потери оказались не такими уж большими. Шли стремительно, с натиском, нагло.
