– Куда едем? – спросил Андрей Петрович, приглушив звук.

– Нет! Нет! – испуганно замотала головой Ася. – Я сама.

– Сама так сама, – покладисто согласился водитель. – Если что, я в вашем распоряжении до вечера.

– Давайте в три часа здесь встретимся. Нет, лучше без пятнадцати…

– Боитесь, что я опоздаю? – усмехнулся Андрей Петрович.

– Нет, боюсь, что я опоздаю.

– Никогда не нужно бояться! Ну, я поехал?

– Да, конечно.

«Тойота», влившись в поток проезжающих мимо школы машин, исчезла из виду. Выглядел водитель вполне прилично, водил осторожно, абсолютно не лихачил, музыку слушал хорошую, и, опять же, кому попало Тарасовы свою дочь не доверят, но тем не менее Ася вздохнула с облегчением. Свободна!

До трех времени было предостаточно, и перво-наперво нужно было съездить в «Кайрос». Рассказать о своих впечатлениях о тарасовской семье и узнать, как продвигается расследование.

– Кофе? – спросил Тимур, стоило ей оказаться в офисе. Тут же утренний недосып дал о себе знать.

– Да, и покрепче, – ответила Ася, борясь с подступающей дремотой.

– Ну и как тебе Тарасовы? – спросила Кристина, подойдя к подруге и чмокнув ее в холодную щеку.

– Лада с дочкой – просто одно лицо. Может, Тарасов нас мистифицирует?

– Мистифицирует! Как же! – фыркнул Лебедев. – Я тут прогнал портреты всех троих через специальную программку – ни одной общей черты. Хотите глянуть?

– Сначала кофе! – Ася кивком поблагодарила Молчанова, вручившего ей чашку с кофе. – Ну, показывай!

Она подошла к Лебедеву, и тот развернул к ней монитор своего компьютера, на котором дружно улыбались трое Тарасовых – Прохор, Лада и Маша. Лебедев покликал по фотографии мышкой, потом открыл какую-то таблицу и принялся что-то объяснять про отклонение величины лицевого угла у родителей и девочки, разную ширину скул и расстояние между глазами.

– Это все хорошо, – сказала вконец запутавшаяся Ася, – но ты рассуждаешь теоретически, а я видела их живьем – мать и дочь. Они нереально похожи.

– Точно так же похожи супруги, прожившие много лет вместе, – парировал Лебедев. – Они подстраиваются друг под друга, перенимают друг у друга привычки, которые им нравятся в партнере.

Вступать в дискуссию Ася не стала и сменила тему.

– А Ваня нашел Неонилу?

– Пока нет, – Тимур покачал головой. – Сестра не знает, где она может находиться.

– А мобильный?

– Мобильный выключен.

Тут Ася вспомнила про карточку.

– Можно еще попробовать определить ее местонахождение с помощью банковской карты.

– Это как? – Кристина, до этого что-то набивавшая в своем компьютере, оставила это занятие и внимательно смотрела на Асю.

– Ну не знаю, я видела по телевизору, определяли, где преступник картой воспользовался, и ловили его.

– Так то преступник… – Кристина покачала головой. – Неонила же не преступница.

– А что! – взбодрился Лебедев. – Нужно узнать, какого банка у нее карта, и попробовать крякнуть.

– Чего? – переспросила Ася.

– Ну крякнуть! Крэкнуть то есть! Мочкануть…

– Я тебе крякну! – возмутился Молчанов. – Нам только уголовщины не хватало!

– Это в вас, Тимур Михайлович, бывший директор банка говорит. Если бы вы, к примеру, были бывшим директором зоопарка…

– Хватит! Это не обсуждается.

– Вот так всегда! Мысль убита на взлете…

– Ты лучше следи за телефоном Фроловой. Вдруг включится, пока ты тут летаешь.

– Машинка следит, – обиженно буркнул Федор и полез в стол за едой.

– Первоочередной задачей остается найти Неонилу, – сказала Кристина, вставая и подходя к столу Федора. – Ты не разговаривала с Тарасовой?

– Думаешь, это так просто? – вспыхнула Ася. В памяти возникла вчерашняя Баба-яга, вареники с вишнями… Лицо Кристины расплылось в тумане.

– Э, да ты чего? Ревешь? – Кристинины глаза наполнились сочувствием.

– Вот еще… – Ася потянулась за остывшим кофе, стараясь скрыть от проницательной подруги набежавшие слезы. Ну не выходит из нее детектива, хоть ты тресни!

Кристина тактично не стала заострять внимание на тревожном состоянии коллеги.

– Ась, думаю, Ваня быстро со всем этим разберется. Нам только нужно помочь ему. Ты можешь поискать в комнате, где жила Фролова, хоть какие-нибудь намеки на ее теперешнее местонахождение? Любые!

И тут Ася вспомнила, что комната Неонилы, да что там комната, вся тарасовская квартира сейчас в ее полном распоряжении. И хотя идея копаться в вещах бывшей няньки, словно на букинистическом развале, ей претила, но желание помочь Ивану оказалось сильнее.

– Я попробую, – сказала она решительно. Так же решительно допила кофе и пошла к двери.

– Тебя подвезти? – крикнул вдогонку Тимур.

– Не надо, доберусь сама.

Не прошло и получаса, как Ася горько пожалела о своей самостоятельности. Вместо приятной поездки в молчановской «Тойоте», вкусно пахнущей кожей и цитрусовым коктейлем, она почти полчаса проторчала на остановке в ожидании маршрутки. Солнце грело не по-апрельски, но окна автобуса были намертво закрыты, из-за чего Ася чувствовала себя Ионой в утробе кита. На Руднева кит встрял в бесконечную пробку. Ехать оставалось какие-то три остановки, и Ася решила пойти пешком.

Она шла по городу и жалела людей, запертых в маршрутках и троллейбусах, душных квартирах и офисах, не замечающих, как прекрасны омытые солнцем деревья. Наверное, как побочный эффект от автобусной духоты, избыток свежего воздуха кружил голову, а в душе буйствовала такая эйфория, что хотелось петь во весь голос или читать стихи:

– Куда прешь, дура! – это гласили явно не воды. То есть вода точно присутствовала, вернее не вода, а кофе. Размечтавшаяся Ася врезалась в девицу, распивающую на ходу кофе, в результате чего большая часть напитка оказалась на ее куртке.

Судя по помятому лицу и мощному выхлопу перегара, девица возвращалась с какого-то увеселительного мероприятия.

Ася было собралась пуститься в извинения и хотела предложить компенсировать разлитый напиток, но вдруг резко остановилась. В памяти всплыли картины последних дней, одна нелепее другой: свитер, обрызганный кофе во время разговора с Кристиной, обжигающий вареник, с вытекающим из пронзенного вилкой бока соком, пренебрежительная ухмылка Ольги Эдуардовны, сегодняшний разговор с Кристиной. И вот теперь. Куртку придется нести в химчистку, а она, Ася, еще собирается извиняться. Да сколько же можно! То ли на нее так подействовала прогулка по апрельскому городу, то ли количество неурядиц переросло в качество, и под действием этого процесса что-то изменилось в самой Асе, но вместо извинений она грозно нахмурила брови и, сказав: «Сама такая», бросилась ловить такси – не ехать же за Машей в Хогвартс в заляпанной куртке!

«В следующий раз ни за что не откажусь, если кто-нибудь предложит меня отвезти», – пообещала себе Ася, устроившись на заднем сиденье автомобиля.

Она посмотрела на часы. Час. Времени предостаточно, чтобы переодеться, заехать на полчасика к Тарасовым, а потом отправиться за Машей. Попросив водителя подождать ее, Ася мигом взлетела на свой этаж, поражаясь непонятно откуда взявшейся энергии, надела темно-синий велюровый плащ, который был приобретен специально «на выход» и с момента покупки надевался всего пару раз. Плащ требовал приличной обуви, и Ася, скинув удобные ботиночки, влезла в сапоги на каблуках. Каблуки, скорее – каблучки, были небольшими, вполне устойчивыми, но с непривычки Асе казалось, будто она встала на ходули. «Встала на ходули – не страшит болото», – вспомнилась детская загадка про цаплю. В кармане плаща обнаружился бархатный мешочек с аметистовыми сережками. Сережки Ася купила в интернет-магазине специально для новогоднего бала, когда еще работала в школе. Для обыденной жизни выглядели они уж очень вызывающе. Хотя с плащом смотрелись здорово. Ася спрятала их, надеясь, что когда-нибудь в ее жизни случится тот самый «выход», на который они пригодятся. Камень трезвости и мудрости – так характеризовали аметист менеджеры интернет-магазина. С трезвостью проблем у нее не было, а вот мудрость… Мудрости не мешало бы добавить. И Ася решительно сняла свои маленькие золотые подковки, универсальное украшение, подаренное мамой на окончание школы, и надела торжественно мерцающие аметисты. Сейчас, глядя на себя в зеркало, она подумала, что вся ее жизнь была спрятана в замшевый мешочек и отложена на потом. Доставалась редко, по особым случаям, и потом быстренько – как бы чего не случилось – пряталась обратно, в темный и безопасный шкаф. Может, настало время выпустить жизнь на свет божий и посмотреть, что из этого получится?