— Ты был в коме больше трех месяцев… — Тихо прошептал Дрим, но, когда Блу приложил свой палец к его губам, тот смолк, продолжая слушать.

— Все вокруг начало рушиться, становиться тусклым, серым и холодным. Это место из сказки превратилось в ад. Мне стало страшно. Я начал слышать голоса, которые твердили мне: «ты должен оставить Землю», «ты умер», «ты должен уйти». Но я всегда отвечал им, что должен вернуться домой, после чего они говорили: «ты не можешь вернуться». А я продолжал искать. Было чувство, что я совсем близок к цели. Но она все равно оставалась непроглядно далека. Что-то я точно делал не так. И я начал терять связь с земным миром, я уже не мог видеть тебя, не мог видеть Инка и родителей. Это место начало сводить меня с ума, а голоса продолжали твердить: «в конце концов ты поймешь, все умирают». Я отчаялся и вошел в эту дверь, после чего попал сюда, а отсюда — за грань, в необъятные небеса, в которых мир становится таким, каким ты его хочешь видеть.

— Рай?

— Что-то типа того. — Кивнул головой Свап, протягивая руку к голове юноши и зарываясь пальцами в его солнечные волосы. — Но я не мог оставить тебя.

— Вряд ли я нашел бы выход отсюда. — Задумчиво произнес Дрим, заглядывая в небесно-голубые глаза перед собой.

— Миссис Гено же нашла, значит это возможно. — Рука юноши с головы опустилась на щеку блондина, начав ее поглаживать. — А я бы помог тебе. — Дрим на это лишь покачал головой и опустил взгляд в космическую бездну под ногами.

— Ты был здесь один? — Тихо спросил он.

— Да. — Коротко ответил Берри, после чего грушевые глаза вновь столкнулись с небесными очами юнца. — Тебя, наверное, интересует вопрос, что здесь делаю я. — Получив утвердительный кивок, он продолжил. — Связь соулмейтов — высшая связь. Умершие могут выступать проводниками у своих родственных душ. Как понимаешь, меня сопровождать было некому. Кроме того, я поклялся себе, что не оставлю тебя.

— А я поклялся однажды, что не отпущу тебя. — Выдохнул юноша, взяв Блу за руку. — Тогда… пошли? — Неуверенно вымолвил он, смотря на столб света впереди.

— Пошли. — Сжав руку Дрима, произнес Берри, сделав шаг вперед.

Чем ближе становился этот свет, тем ярче светили звезды. С каждым новым шагом идти становилось все легче и легче. Под конец создавалось впечатление, будто они не идут, а плывут в невесомости по какой-то инерции. Этот свет притягивал к себе, окутывал, поглощал. Все тревоги развеивались, а все сущее теряло смысл. Прежде чем перейти за грань, прежде чем соприкоснуться с вселенной, Дрим обернулся назад. Не было больше ни космоса, ни бездны, ни огней. Лишь воспоминания проносились мимо. Самые светлые, самые теплые, греющие душу.

— Цени эту связь, Найти. — Улыбка юноши стала беззаботной, а в глазах, в которых отражались улетающие в никуда воспоминания, загорелось счастье. — Мы еще встретимся, а до тех пор познай настоящий вкус жизни.

Комментарий к VI. Клятва.

[Ой, резкая смена настроения]

[Л-Л:Ой, квадратные скобки тырят))]

[Л-Л:Отбечено]

[Да~ Это заразно, хых]

========== VI. Сравнение. ==========

Сегодня очень неспокойная ночь. Наверное, сегодня никто не мог спать спокойно. Ни будущая мать, которой снились ужасающие картины недавних событий, ни ее любящий муж, с тревогой наблюдающий за неспокойным сном, поглаживающий ее по голове и нежно шепчущий ей на ушко различные успокаивающие слова. Два юноши, временно обитающие в квартире супругов, тоже буквально прижимались друг к другу во сне, пытаясь спрятаться от тревожных сновидений.

Странная тревога не обошла стороной и фигуристов, остановившихся в квартире своего друга, на данный момент пребывающего в больнице. Сегодня они не могли сомкнуть глаз. И сами не понимали, что именно их тревожит. То, что из-за простреленного плеча юноши приготовленная программа на олимпийские игры не будет реализована, или то, что их беспокоило какое-то плохое предчувствие, непонятно откуда взявшееся. Какая-то тоска в одно мгновение накрыла их с головой.

Девушка тихо напевала себе под нос какую-то песню, а за приоткрытой дверью комнаты, в которой она находилась, лишь молча стоял парень и вслушивался в ее пение, в очередной раз поражаясь красоте ее голоса в любых его проявлениях. От обычного разговора, до такого вот тихого пения самой для себя.

Какая-то красивая песня, глубокая, даже лиричная. И пела она ее так тихо, так спокойно, так трогательно, что по всему телу пробежала волна мурашек. Наверняка девушка уже почувствовала его присутствие рядом, ведь он ощутил нахлынувшее на нее легкой волной напряжение. Но петь не перестала, а значит, не против его компании. Только он знает, что заходить в такие моменты к ней нельзя. Как и обсуждать их потом.

Получая моральное удовольствие от очаровательного голоса девушки, парень медленно сполз на пол по стене и задумался о чем-то своем.

В квартире Киллера создалась весьма спокойная атмосфера. Всепоглощающая, умиротворенная, но очень лиричная. Тревога не пропадала, но она не могла сравниться с тем беспокойством, что испытывал сам хозяин этой квартиры, слыша, как на соседней кровати ворочается его сосед по палате. Юноша слышал глубокое и тяжелое дыхание Найтмера, ощущал исходящую от него волну каких-то сильных эмоций, при этом совсем не позитивных. И даже не нейтральных.

Пол ночи Киллер не мог уснуть, а сейчас — даже не представляет, как сомкнуть глаза в такой весьма угнетенной атмосфере. Поднявшись с кровати, юноша подошел к спящему мужчине и, присев рядом, посмотрел в его лицо. Даже ночью оно выделялось какой-то излишней бледностью. А ведь у Найтмера не настолько светлая кожа. Правильнее сказать, она даже более темная, чем у того же Киллера.

Протянув ладонь к холодному лбу соулмейта, парень наклонился ниже к нему, прислушался к учащенному сердцебиению, и, заволновавшись, хотел уже было его потрепать, чтобы он проснулся, но тот резко сел, дыша еще тяжелее, чем раньше. Не обращая внимания на Киллера, Найтмер подорвался с кровати и выбежал в тускло освещенный больничный коридор, после чего куда-то стремительно направился. Удивленно хлопнув глазами, юноша тоже поспешил за мужчиной, невзирая на ворчащий позади медицинский персонал, дежурящий ночью.

Парень неплохо знал больницу, поскольку не раз здесь оказывался, и сейчас он уверенно мог сказать, что бежит детектив к реанимационным палатам. В прочем, он не ошибся. Мужчина резко остановился около одной из них и замер, из-за чего юноша по инерции буквально впечатался в его спину, только вот тот даже не шелохнулся из-за этого. Он словно застыл.

Обойдя Найтмера, Киллер посмотрел на его встревоженный вид. Даже какой-то напуганный. Словно жертва, загнанная в угол хищником. Где-то за спиной слышался топот бегущих медсестры и медбрата, а здесь, возле двери реанимационной, если хорошенько прислушаться, можно было услышать протяжный писк кардиомонитора.

— Это же палата… — Тихо начал говорить юноша, но, увидев, как брюнет падает на колени перед дверями и начинает дрожать, он медленно присел рядом с ним, протянув руку к его плечу. — Найт…

Оцепенев, мужчина взглядом, полным ужаса, смотрел в никуда. В его голове эхом раздавался родной и любимый голос, проходящий ножом по сердцу.

«Цени эту связь, Найти. Мы еще встретимся, а до тех пор познай настоящий вкус жизни.»

Эти слова будто били по вискам, от них душа выворачивалась наизнанку, а дыхание перехватывало.

— Дримми…. — Сквозь ком, застрявший в горле, прошептал брюнет. Он словно чувствовал, как за дверью потухает родная жизнь, ощущал, как она покидает этот мир, растворяясь в недоступном столбе белого света, до которого не мог дотянуться Найтмер, видя его во сне.

Медицинские сотрудники, добежав до пациентов, уже начали читать нотации, но, заметив разбитое состояние одного из них, обратив внимание на то, как второй медленно мотает головой из стороны в сторону и приближается к тому, кто несколько мгновений назад потерял самое ценное, что было в его жизни, они смолкли и молча жестом подозвали дежурных реанимационного отделения, удивленно наблюдающих за развернувшейся перед их глазами картиной.