— Омела… — Задумчиво протянул парень, внутри которого тоже на мгновение начался штиль. — Она, все же, не настолько прекрасна, насколько очарователен ты. — Эррор вновь опустил взгляд на невероятно близко находящегося к нему Инка.

— Я, наверное, уже совсем обезумел… — Прошептал прямо в губы парню художник.

— Возможно. Но тогда я, получается, тоже тот еще безумец… — Это были последние слова перед тем, как в их душевном море снова началась невероятно мощная буря. Они лишь коснулись губ друг друга. Мягко, еле ощутимо. Но этого хватило, чтобы все вновь перевернулось с ног на голову, а в груди что-то приятно защекотало. Разум полностью отключился, уступая первенство чувствам, с головой окутавших этих двоих

Инк начал жадно впиваться в мягкие и теплые губы Эррора, изредка покусывая их. Брюнет же не уступал художнику в этом напоре. Он водил своим языком по небу парня, щекоча его и даже как-то дразня самого Инка. Они не думали о том, что творят. Они наконец-то отдались друг другу, наконец-то выпустили эти свои чувства наружу, наконец-то признались в них. Теперь уже внутри нет этих болезненных ощущений, лишь какой-то осадок, меркнущий на фоне столь сильных чувств. На сердце будто пролили горячий воск. Вроде и больно, но такое невообразимо приятное чувство, что хочется его ощущать снова и снова, все больше и больше, сильнее и сильнее. Они одержимы. Два безумца, сильно зависимые друг от друга.

Но, черт, как же Эррору нравится сейчас быть прижатым Инком к земле, навалившись на пышные листья папоротника. Как же неописуемо прекрасно чувствовать его обжигающее дыхание у своих губ, ощущать этот сладковатый привкус поцелуя, зарываться пальцами в его белоснежные волосы, прижимать его к себе, чувствовать, как тот водит своими холодными руками по горящему телу, предаваться своим желаниям, не думая о каких-либо последствиях. Это просто головокружительно.

И все-таки Инк забрал первенство себе. В общем-то, Эррор совсем не был против этого. С уголков губ уже даже скатывалась слюна, а в затуманенных приоткрытых глазах читалось лишь нежелание отрываться от столь упоительного занятия. Но художник оборвал поцелуй, тут же припав к шее прижатого к земле парня, вырвав из того рваный громкий вздох. И они бы продолжали творить это безумие, если бы где-то снаружи не послышался громкий взрывной хлопок. Оторвавшись друг от друга, они испуганно переглянулись, пытаясь понять, в чем дело. Разноцветные блики отразились на фарфоровой коже Инка. Это так очаровательно…

Юноши посмотрели в сторону леса сквозь стеклянный купол. Где-то там, ближе к маленькому поселку, который находится недалеко от «Лавра», начали запускать салюты. Это было совсем неожиданно, как-то пугающе, но сейчас юноши были очарованы теми видами, которые предстали перед их глазами. Фейерверки абсолютно разных цветов и форм украшали ночное небо, озаряя все вокруг неописуемо прекрасными цветными переливами пиротехнических воздушных зарядов. Все это виднелось словно через замедленную съемку. Время и правда будто остановилось. Завораживающее зрелище. Особенно когда любуешься им в обнимку с любимым человеком, ласково поглаживающим тебя по голове и нежно прижимающим к себе.

Слова тут были лишними. Прикосновения и взгляды говорили куда больше.

Комментарий к III. Пурпурная сирень.

[Л-Л: Отбечено]

========== IV. Сакура. ==========

Миллионы цветных звезд разлились по всему небу над лесом. Фонтаны цветных искр, живущие считанные мгновения, то появлялись вновь, то исчезали бесследно. Водопад огней, причудливо меняющий свою форму и цвет, застыл отражением в глазах многое повидавших супругов. Они любили смотреть на фейерверк, сидя где-нибудь в обнимку. Например, на набережной, когда во время летнего фестиваля над широкой рекой разливались эти неописуемо прекрасные искры, отражаясь в водной глади. Или дома, укрывшись теплым пледом и устремив свой взгляд в панорамное окно, открывающее вид на город с большой высоты. А сейчас — на кухне, смотря в маленькое окошко, из которого особо не видно ничего. Ведь зимой ночами достаточно темно, тем более вдали от множества городских огней. Но даже здесь, вопреки их ожиданиям, им довелось увидеть сие завораживающее зрелище, освещающее всю округу. Они даже выключили свет, чтобы ничто не было способно отвлечь их от этого чарующего вида за окном.

Салют был так далеко, но создавалось впечатление, что вот он — протяни руку, и сможешь ощутить всю силу залпов этих орудий. Звуковые волны от взрывающихся на небесной пелене фейерверков эхом отдавались в голове, абстрагировали от внешних проблем, заставляли забываться, полностью утопая в пучинах безмятежности. Но, все-таки, всему приходит конец, как и этим волшебным огненным куполам на небесах.

— Как думаешь, у них все в порядке? — Фейерверк уже кончился, но супруги все равно продолжали зачарованно смотреть в окно, нарушая тишину лишь еле слышным шепотом.

— Уверен, что более чем. — Ответил мужчина, наконец оторвавшись от созерцания тьмы по ту сторону окна и посмотрев на прижатую к себе миниатюрную девушку. — Гено, я хотел сказать тебе кое-что. — Она бросила выжидающий взгляд на своего мужа, который, тяжело выдохнув, уже открыл рот, чтобы начать говорить, но внезапный стук во входную дверь не позволил ему этого сделать. Напрягшись, Рипер еще сильнее прижал к себе жену. По его спине пробежал холодок. Гостей они не ждали, да и об этом месте почти никто не знал. Поэтому страх, поселившийся в душе брюнета, тем более после увиденного им сна, был вполне обоснован. Но проверить, кого принесло в «Лавр», да еще и в такое время — надо было.

Мужчина нервно достал пистолет из ящика, в который были сложены некоторые виды огнестрельного оружия, имеющиеся у супругов с собой. Им стоило бы держать подобные вещи в другом месте, да и не все вместе, имея что-нибудь при себе, но за несколько месяцев в тишине и спокойствии они слишком расслабились. Хотя Рипера трудно было назвать расслабленным, он лишний раз не подходил к этому ящику только лишь потому, что не хотел волновать Гено своими опасениями. Поэтому и брал оружие только тогда, когда надо было ехать в город или идти за пределы «Лавра». Тем не менее в его карманах всегда были миниатюрные вещи, при помощи которых можно было бы отвлечь кого-то или вывести из строя. Большинство из них — довольно горючие легко окисляющиеся вещества, закупоренные в маленькие колбы. Приходилось всегда быть предельно аккуратным, чтобы случайно не разбить их и не вызвать самовозгорание. Но оставаться полностью безоружным, зная о надвигающейся опасности, было бы сумасшествием.

Девушка обеспокоенно смотрела на явно нервничающего супруга. Она и сама была встревожена.

— Думаешь, кто-то, представляющий опасность, стал бы стучаться в дверь? — Попыталась как можно спокойнее сказать Гено, но это у нее не особо хорошо получалось.

— Кто их знает. — Быстро отрезал Рипер, направляясь ко входной двери. Держа палец на спусковом крючке пистолета, направляя его на предполагаемое место нахождения нарушителей покоя, он медленно приоткрыл дверь, но, увидев, кто стоял на пороге дома, мужчина обомлел, опустив оружие. — Вы же…

***

Примагниченные, словно разные полюса магнита, юноши лежали на листьях папоротника. Их глаза были закрыты, а руки обвивали тела друг друга так, будто заключают их в цепи, в своеобразный замок. Умиротворение и абсолютное спокойствие. Давно уже они не чувствовали себя настолько расслаблено, настолько блаженно. Ведь сейчас их не терзают запертые внутри чувства, не мучают грызущие изнутри желания, которые ранее им приходилось подавлять в себе, уступая место сомнениям.

— Инк, — в ответ послышалось протяжное, но очень тихое мычание, как бы говорящее о том, что художник внимательно слушает, — близятся неспокойные времена.

— Знаю. — Зарываясь пальцами в черные волосы, прошептал он. — Трудно было это не заметить по вам с Рипером. — Почувствовав, как брюнет напрягся, юноша лишь выдохнул.

— Как давно ты…

— С того самого дня, когда мы смотрели сериал, а под утро вы куда-то ушли. — Эррор едва заметно вздрогнул, что не осталось незамеченным его соулмейтом, также спокойно продолжившим шептать. — Он говорил: не важно, что будет завтра, у нас есть сегодня. Но сам же упускал это «сегодня», постоянно думая о завтра. Знаешь, пожалуй, самое важное в нашей жизни — это время. Мгновения, которые мы упускаем, стремясь узнать, что будет потом.