Надежда найти художника, к слову, не пропадала ни у одного из участников поисков. Они каждый день что-то искали, что-то обсуждали, рассказывали о своих предположениях, пытаясь внести свой вклад в весьма затянувшееся расследование. Мало сказать весьма, ведь прошло уже четыре месяца.

Братья часто наблюдали за тем, как Эррор рисует на руках бузину, которую уже освоил в совершенстве. Как он рассказывал Инку о том, как провел день и о том, как скучает по художнику. Такие его диалоги почти что с самим собой умиляли, придавали сил и подпитывали желание как можно быстрее найти художника, тоска по которому буквально убивала темноволосого изнутри, что не оставалось незамеченным теми, у кого он проводил большую часть своего времени в последние два месяца.

И все-таки эта духовная связь — сильная штука. Дрим понимал ее, поэтому всегда старался поддержать приунывшего программиста. Найтмер же только наблюдал, но, зная о том, что было с его братом после потери соулмейта, он представлял, какие чувства испытывает на себе Эррор, какой груз сейчас на его душе. И ведь даже под всей этой тяжестью юноша, подобно стеблям бамбука, оставался непреклонен. Он не опускал свои руки, а при любых ударах судьбы вновь поднимался с колен и шел дальше, демонстрируя силу своего духа. Правда такое свойство характера не всегда оказывается положительным, ведь темноволосый был уже готов пойти на все, лишь бы найти Инка. Абсолютно на все, даже переступить черту.

***

Найтмер часто рассказывал про какие-то там базы, к которым у него нет доступа, но в них, вероятно, может быть так необходимая им информация.

Это было опасно и даже как-то безрассудно. Но Эррора это не волновало. Он пошел вместе с детективом на его работу, предложив свою помощь, которую Найтмер охотно принял, даже не задумываясь об истинных целях программиста, знающего до мельчайших деталей все о компьютерной безопасности.

Темноволосому на самом деле было страшно. Не за себя, а за то, что его маленький взлом закрытых баз может плохо сказаться на карьере Найтмера. Но он все равно пошел на этот риск. Дождался, когда останется один в кабинете и принялся взламывать систему.

Нервы мешали сосредоточиться на деле. Страх, напряжение, волнение — все это туманило разум, но программист не отступал. Что если он не найдет то, что ему нужно? Он же сейчас подвергает риску себя и так природнившихся ему братьев. Оправдан ли этот риск? Черт его знает. Но Эррор продолжал обходить все подводные камни этой самой «безопасности», стараясь провести свою операцию без лишнего шума.

Какая ирония. Безопасности ведь априори не существует. Это лишь иллюзия, обманка. И программист об этом прекрасно знал, поэтому и не отступал. Поэтому продолжал рисковать всем.

Найтмер вот-вот вернется, застанет Эррора за незаконными действиями. Поймет ли? Поддержит ли? Прикроет ли? Или возненавидит, поставит крест на общении и сам же сдаст его на скамью подсудимых, выступая в качестве свидетеля?

В прочем — все равно. Главное найти то, что так нужно, так необходимо. Еще немного и у Эррора будет полный доступ ко всей системе правоохранительных органов. И почему только обычные адреса находятся под такой охраной? Почему даже у работников нет к ней доступа?

Последний штрих.

— Успех. — Выдохнул программист. Он взломал систему буквально за несколько минут. Это было очень тяжело, но он справился с этой, на первый взгляд, невыполнимой задачей. Совсем уже отчаялся.

В спешке Эррор пробежался по всей открывшейся ему информации, пытаясь найти в ее огромных количествах ту, ради которой он и пошел на все это. У него на руках, шее и висках даже выступили вены от такого напряжения, но, найдя ту самую заветную строку, со столь родным именем, он облегченно выдохнул. Не обращая особого внимания на всю прочую информацию, он искал адреса. Любые, какие только мог найти в этой базе. И он их нашел. Один — адрес того дома, в котором жил художник, а второй, вероятно, адрес особняка за городом, который они так долго искали.

Этот дом находится в пригороде, примерно в трех часах езды на скоростном поезде. Но, черт, почему на эти адреса наложена такая защита? Почему на их открытость и даже проверку стоит табу? Может быть, ранее дело было не только лишь в халатности сотрудников следственного отдела? Может, были еще какие-то причины, по которым они не вели расследование нормально, а только лишь создавали видимость работы? Ведь среди этих адресов программист не заметил ни своего, ни адрес братьев. Однако, это уже другой вопрос, сейчас все мысли Эррора были заняты лишь стремлением как можно быстрее отправиться к пункту назначения и проверить его.

И все было бы просто идеально, если бы в этих базах не отслеживалась любая активность.

Найтмер как раз возвращался в свой кабинет. Его благо, что он там не присутствовал во время совершения преступления, что не знал о нем и не был в сговоре с тем, кого в тот же день арестовали. Это спасло его рабочее место и репутацию, на его плечи не положили ни одно обвинение. Все легло только на Эррора. И детективу даже действительно пришлось выступать на суде в качестве свидетеля.

Наверное, было чертовски болезненно слышать, как Найтмер во всем соглашался с судьей, как не пытался выгораживать программиста, не вставал на его защиту. Это было ударом как для Эррора, так и для Дрима. Предательство?

Нет, просто не было абсолютно никакого смысла в обратных действиях. Так он навлек бы на себя лишние подозрения, которые помешали бы ему в выполнении его собственного плана, родившегося спонтанно, но после — продуманного до самых мелочей.

Он не сообщал Дриму о том, что планировал сделать. Да и не смог бы, ведь брат после суда даже не смотрел в сторону Найтмера. Он не смел ни в чем обвинять старшего, но такой его поступок казался неприемлемым, безосновательным и ужасно низким. Два брата-предателя. Прекрасная семья.

Только вот он не знал, что Эррор для Найтмера действительно стал братом. Детектив был готов рискнуть всем ради него, как и ради Дрима. И это снятие обвинений не только сохранило его карьеру, но и позволило ему поставить на кон все и самому совершить преступление.

Надо же, такой законопослушный гражданин, а уже во второй раз нарушает закон. Только в этот раз уже по-крупному.

Уже начался ноябрь. Правда, снег до сих пор не выпал. Было ужасно холодно и пасмурно, но очень сухо. Осадки даже намека на свое появление не давали.

Три часа ночи, а Найтмер так и не появился дома, что очень сильно взволновало Дрима, нервно ожидающего возвращения брата. Говорить с ним он, конечно, не желал. Но брюнет все равно был для него очень дорог, поэтому мечтатель планировал дождаться щелчка дверного замка и со спокойной душой пойти спать. Хотя, мог ли он успокоиться после всего, что произошло?

***

— Эх, Эррор, плохо ты на меня влияешь. Очень плохо. — Произнес детектив, взломав замок на камере заключенного. Ему пришлось изрядно постараться, чтобы замести все хвосты: вырубить охрану, камеры, все системы слежения, не оставить ни следа, хотя бы самую малость указывающего на того, кто помог сбежать осужденному. — У тебя есть четыре часа. Не больше. Может даже и меньше.

Был ли программист рад таким неожиданным объявлением Найтмера? Наверное, да. Хотя, скорее, он был шокирован.

Они вместе подорвались, выбегая наружу и стремительно направляясь к дому братьев. Найтмер настоял, что время терять нельзя. Убедил Эррора, что все уже готово, осталось лишь забрать вещи и отправиться по найденному адресу, который никто не станет проверять. Ведь на него стоит табу.

Времени не было ни на передышку, ни на то, чтобы все обдумать, переварить. Адреналин закипал в крови. Эррор никогда бы и не предположил, что этот всегда серьезный детектив, больше всего волнующийся о благополучии своего брата, переступит через закон и вытащит его из тюрьмы, при том не то что вытащит, а поможет сбежать. Сумасшествие какое-то.

***

Добравшись до заветной квартиры, они обессиленно рухнули в прихожей, пытаясь отдышаться. Услышав странные звуки, взволнованный Дрим вышел к полуночникам. Каково же было его удивление, когда на пороге он увидел не только своего брата.