— Тут нужно спрашивать не о том, где был он. А о том, где был я… — Подавленность в голосе ощущалось за километр. Это гложущее чувство вины. Разве можно после такого поступка считать себя чьим-то другом?

— Ну и где ты был? — Создалась весьма напряженная обстановка. Все это время они довольно легко общались, проявляли некое понимание друг к другу. Да и Эррор не пытался узнать о том, почему Дрим отвернулся от Инка. Но сейчас, в ходе размышлений, в голове темноволосого появилась мысль о том, что «друг, который перестал поддерживать связь» с художником может быть одной из причин, по которой тот исчез. И эта мысль невероятно раздражала. — Где ты был, когда ему нужна была твоя поддержка? — Внутри программиста будто была чаша эмоций, объем которой уже был заполнен до предела. Он повысил голос, будучи не в силах держать эту эмоциональную волну внутри себя. — Я, черт побери, места себе не находил, когда он не объявлялся нигде несколько часов. Даже посреди ночи. Когда он пропал — на всем моем теле не было свободного места. Все было исписано гребанными просьбами ответить, объяснить, что произошло. По сей день я рисую бузину на своих руках, до сих пор пишу ему, но в ответ не получаю ни-че-го. А ты, зная о его исчезновении, что делал?

— Ничего…

Кулаки юноши сжались до побеления костяшек, он прожигал мечтателя своими янтарными глазами насквозь. С каким-то упреком, укором.

— Друг… Он считал тебя другом, очень важным и дорогим ему человеком. А ты просто взял и, грубо говоря, бросил его в глубокую лужу грязи, не оставляя ни единой возможности выбраться. И просто ушел.

— Я… Виноват. Знаю. Правда. Но… — Давно уже Дрим не испытывал на себе такую волну негативных эмоций, такого напора со стороны. Слова Эррора били по больному, заставляли душу выворачиваться наизнанку. Он признает свою вину, он считает себя недостойным прощения. — Но я хочу помочь тебе найти его. Убедиться, что с ним все в порядке.

— Ты понимаешь, что его отсутствие — это уже далеко не порядок?

— Убедиться хотя бы в том, что он жив…

— Видишь эти ландыши на ключицах? Он жив, убедился? Теперь можешь идти на все четыре стороны. — Слишком угнетающая обстановка. Дрим понимал чувства Эррора. Он и сам себя ненавидит за свое бездействие. Поэтому не находит в его словах что-то оскорбительное. Ведь на правду не обижаются.

— Но мы с тобой уже нашли какие-то зацепки. Я не претендую на возобновление дружбы с ним, не рассчитываю на прощение. Я просто хочу помочь, правда. Давай поговорим с моим братом. Ты больше меня знаешь, поэтому без тебя я один просто бесполезен. Уверен, он сможет чем-то помочь…

Темноволосый будто выплюнул воздух из своих легких, поднялся с дивана и молча отправился куда-то. Дрим не посмел пойти следом. Он вообще подумал, что Эррор более не собирается работать с ним, но скорое его возвращение в мастерскую разогнало эти думы.

— Я погорячился, прости. — Программист опустил голову в пол. Он думал о том, что даже не разобрался в ситуации, а уже высказал блондину столько неприятного. Далеко не благородный поступок. Еще и эмоции из-под контроля выпустил.

— Ничего, я заслужил. — Грушевые глаза мечтателя виновато смотрели на темноволосого исподлобья. — Таки нашел футболку?

— Ну не полуголым же к твоему брату идти.

— А передо мной и так щеголяешь. — Поймав на себе шокированный взгляд Эррора, Дрим усмехнулся. — Что? Я просто шучу.

— Такие себе у тебя шуточки. — Шок во взгляде сменился на некую настороженность.

— Ты еще шутки Инка не слышал… — Блондин махнул рукой и выдохнул из себя напряжение. Наконец-то все стало как раньше.

— Уверен, что они лучше твоих.

— Ну не скажи, он даже не замечает, что иногда шутит по-черному.

***

Двое юношей отправились домой к Дриму, где должны были переговорить с его братом. Всю дорогу они молчали. Каждый думал о своем: Эррор — об Инке, а Дрим о том, как будет оправдываться перед братом за то, что ушел посреди ночи без предупреждения и вернулся только утром. Да еще и не один.

Несмотря на то, что еще было только раннее утро, солнце уже сильно припекало голову. Ясная погода, но будет ли таким же ясным день? Остается только надеяться на это.

Не успели они войти в квартиру, как из ее глубины послышался строгий и недовольный голос.

— Где ты, черт тебя дери, пропадал всю ночь?

В дверном проеме, прямо напротив входа, появился высокий брюнет. Белая рубашка на нем была мятой, половина пуговиц на ней неряшливо расстегнута, классические черные брюки подогнуты до самых колен. Создавалось впечатление, что этот человек пришел с работы и, не переодевшись, в рабочей одежде завалился спать. Да и его внешний вид так и говорил, что черноволосый только недавно встал с кровати.

— Найт, мне надоело каждый божий день выглаживать твои вещи. Ложишься спать — переоденься хотя бы. — Как-то укоризненно пробурчал Дрим, сложив руки на груди, прямо как брюнет напротив.

— Не переводи тему. Где ты был? — Взгляд работяги упал на гостя за спиной его брата. — И кто это?

— Ох, я Эррор. — Немного нервно махнул рукой в знак приветствия программист.

— Найтмер, приятно познакомиться. — Кивнув, произнес брюнет, после чего снова посмотрел на ужасно смущенного своим проступком брата.

— Мы искали Инка…

— О, проснулся наконец-то, и полгода не прошло. Ну и, как успехи?

— Нам нужна твоя помощь. — Найтмер, нахмурив брови, с каким-то сомнением смотрел то на Дрима, то на Эррора, но спустя несколько минут гробового молчания, громко выдохнув, развернулся и пошел вглубь квартиры, бросив вслед:

— Чай или кофе?

— Мне как обычно.

— Эррор? — Обращение к юноше заставило того передернуться.

— Н-ничего. — Как-то неуверенно выдавил он из себя.

— У нас еще какао есть. Может его? — Не унимался брюнет, скрывшийся где-то в просторах квартиры.

— Давай, спасибо. — Все так же неуверенно принял предложение нового знакомого Эррор. Какао, однако, его любимый напиток. Трудно от него отказаться. Тем более, когда так настойчиво предлагают.

***

Ароматы крепкого кофе, сладкого какао и листового чая распространились по всему помещению. Смешиваясь, они создавали какое-то свое неповторимое сочетание. Бодрящее, придающее сил.

Послышался удар кружек о поверхность стола, за которым уже расположились Дрим и Эррор. Найтмер, поставив сосуды с напитками на стол, сел напротив и потянул кофе из своей кружки.

— Рассказывайте.

— Тебе, наверное, известно, что дело о его пропаже закрыли. — Получив утвердительный кивок, блондин продолжил. — Эррор не прекратил расследование и вышел на меня, мы пробрались в дом Инка и…

— Совсем с ума сошел? — Оборвал его Найтмер, стукнув кулаком по столу. — А если что-то случится? Ты же понимаешь, что вас могут вычислить и обвинить во всем!

— Но пока ничего же не произошло. В общем, вот, что мы нашли у него. — Дрим протянул найденные холсты брату. — Им чуть больше недели, они лежали у сейфа и… — Не решаясь говорить дальше, блондин посмотрел на Эррора, как бы прося разрешение продолжать. Но тот все сказал за него.

— Инк — мой соулмейт. Мы можем наносить на тело различные надписи и таким образом общаться. Цветы, что изображены на этих картинах, он рисовал и на плече. Мы думаем, что это подсказка.

Найтмер вдумчиво смотрел на картины, переваривая в голове отрывками полученную информацию.

— Знаете, я что-то подобное уже видел. Понятия не имею, как это может быть связано с сейфом, если там должен быть числовой код в пароле, но был случай, когда цветами шифровали их оттенки.

— То есть?

— Ну, смотрите. — Детектив разложил холсты на столе и принялся показывать на каждый из них, попутно излагая свою мысль. — Лаванда — лавандовый цвет, васильки — васильковый, глициния — глициниевый, ну и цвет магнолии.

— Цветы и цвета значит. Ну, это вполне в его духе. — Дрим удивленно смотрел на картины, поражаясь таким доводам. — Эррор, что с тобой? — Темноволосого будто молнией ударило. Он сидел в шоке и, не шевелясь, смотрел в одну точку. Как будто его осенило.