- Спокойнее, ребята. Чтобы никто не вылез, зеркало нужно разбить – дверь закроется, проход исчезнет, потусторонняя сущность останется там. А, может, исчезнет тоже вместе с зеркалом – тут как повезет. Итак, какое зеркало можно использовать?

Все повернулись к Виктору как к хозяину квартиры.

- Раз уж мы в спальне… – тот с сожалением взглянул на свой шкаф, в огромное зеркало на дверце которого он так любил глядеться, когда одевался. А особенно приятно было вспоминать, что они делали с Юри напротив него… Бросив быстрый взгляд на упомянутого человека, который ни разу не двинулся с того момента, как они сюда зашли, он решительно продолжил: - Тогда, думаю, вот это может подойти.

- Вам его не жалко? – уточнил гость.

- Я люблю это зеркало, но Юри я люблю гораздо больше. Что нам нужно делать?

С трудом они всей компанией сдвинули стул вбок, так, чтобы он оказался напротив зеркала и отражался в нем. Сначала Юри продолжал изображать статую, затем, потревоженный, стал издавать свои странные, рычащие звуки. А когда оказался напротив своего отражения, кажется, понял, что его положение становится шатким, и, наклонив голову вниз, словно пытаясь спрятать от зеркала взгляд, забился, пытаясь освободить руки. Стул шатался и только чудом еще не развалился - видимо, делали качественно.

- Он прячет лицо – значит, знает, сволочь, что мы хотим сделать! – мужчина, кажется, сам стал каким-то пугающе взбудораженным. - Кто-нибудь, поднимите ему голову и держите, пускай смотрит прямо в отражение! И принесите что-нибудь тяжелое, достаточное для того, чтобы разбить это зеркало!

- Но у нас нет ничего такого… Понял! – Виктор быстрым взглядом оглядел комнату, развернулся и выскочил в коридор, откуда, судя по шагам, устремился куда-то в гостиную. Все поглядели ему вслед, гадая, что же именно он принесет – но такого не ожидал никто.

Пыхтя, фигурист вернулся, держа в руках микроволновку, поставил ее у дверцы шкафа рядом с зеркалом и тут же попал под несколько скептично-изумленных взглядов.

- Это первое, что пришло мне в голову, - оправдался он. - Потом новую куплю, ерунда.

Николай открыл свой кейс и достал из него несколько листов, полностью заполненных печатным текстом.

- Сейчас я начну читать это – и оно начнет переходить в зеркало. Я дам знак, когда выйдет полностью, и, пока я буду продолжать читать и удерживать его внутри, быстро унесите своего друга куда-нибудь подальше. И ни за что, повторяю, ни за что не смотритесь в зеркало, иначе эта штука перейдет уже в вас! Всем понятно?

- Так точно, капитан! - не удержались дети. Взрослые ограничились кивками.

Николай уткнулся в листок и начал заунывным голосом выговаривать незнакомые слова, в которых некоторые из присутствующих узнали уже звучавшую в этой квартире не так давно латынь. Юри замер, вслушиваясь, после чего открыл рот – и завизжал, громко и истерично. Слышать от него подобный звук было довольно странно. Виктор бросился к нему с желанием заставить замолчать, но его хватили под руки, кивая на зеркало. Предупреждение «не подходить» явно было сказано не просто так.

- Я не могу это слушать, - простонал Виктор спустя минуту непрерывного визга. Экстрасенс, к слову, все так же спокойно продолжал бормотать, только погромче – его криками явно было не напугать. – Он так кричит, словно ему очень больно…

- Это не он, какая разница, больно этой твари или нет?

- Но горло-то у Юри болеть потом будет!

Против такого аргумента возразить было нечего.

Нечто выходило как-то незаметно. То есть, никакого там черного дыма, черной крови или еще чего-то настолько же зрелищного, чего все и ожидали. Просто вот Юри визжит и бьется, словно в припадке, а вот он уже обмякает, явно потеряв сознание и уронив голову на грудь, а в узлу зеркала появляется маленькое потемнение - но этого, разумеется, никто не видит.

Николай, продолжая размеренно зачитывать с листка, жестами показал, что пора уносить стул, пока сидящий на нем не пришел в себя и вновь не взглянул в зеркало, превратив все это в замкнутый круг.

Стараясь не глядеть на отражение, толпа окружила Юри и, сопя, утащила в сторону, где его конечности начали освобождать от веревок. У Виктора даже руки подрагивали - отбросив ненужные уже путы, он подхватил его и оттащил на кровать, заботливо укрыв пледом, после чего присел рядом и начал разминать чужие побледневшие конечности, восстанавливая кровоток. Все остальные, стараясь держаться подальше от зеркальной поверхности, собрались в кучку

Замолчал, наконец, и гость. Облегченно вздохнув и отойдя от зеркала, он посмотрел на устроившуюся на тумбе возле кровати в вертикальном виде и никем до этого не замеченную маленькую видеокамеру, которая, как оказалось, все это время снимала происходящее.

- Ох, господи, если я опубликую это видео… - пробормотал он.

Зря.

- Ты приперся сюда, чтобы знаменитым стать, что ли? – процедил Плисецкий, смерив его презрительным взглядом. – Кто тебе вообще позволит это кому-то показать? – он кинулся к кровати, взял камеру и, отскочив от тут же бросившегося к нему экстрасенса, уставился на экран, пытаясь удалить запись. – Хер тебе, а не знаменитость, понял?

- Что ты делаешь? Это будет таким материалом! – взвыл тот, вновь кидаясь к нему и хватая за сжимающую камеру руку, пытаясь помешать. – Не трогай видео! Ты понимаешь, что ты делаешь? Понимаешь?

- Отцепись от меня!

- Да, отпусти его! – подскочил к ним Миша, но двое, увлекшиеся противостоянием и попытками забрать камеру, его не заметили и, налетев на парня, невольно отпихнули его в сторону. Мальчик, еле удержавшись на ногах, хотел было вновь броситься на выручку товарищу, но взгляд его, словно примагниченный, упал на зеркальную поверхность, временно оставленную экстрасенсом без присмотра. Посмотрел – и больше не смог оторваться, наблюдая за тем, как в верхнем правом углу появляется черная точка, становящаяся все больше и больше. Голова закружилась, тело стало тяжелым и каким-то непослушным, а в голове скрипучий, словно из старого приемника, голос начал говорить.

И он не мог сопротивляться этим словам.

В это время Юрий все же сумел вырвать камеру и, ловко ускользнув от пытающихся схватить его рук, нажал на кнопку «удалить».

- Лови свою бесполезную хрень, неудачник, - довольно заявил он, кидая камеру обратно хозяину. Тот, не сразу осознав, что именно произошло, поймал ее, опустил взгляд на экран, полистал вперед-назад… От его отчаянного вопля вздрогнула даже тень, незаметно обустраивающаяся в своем свежепойманном тельце.

- Какой шумный. Нужно нам его убить, не правда ли? – шепнул голос в голове Миши. Тот, словно загипнотизированный, пытался кивнуть, но понял, что не может пошевелить и пальцем. «Помогите!» - пытался крикнуть он, но изо рта вырвалось:

- Дайте камеру, я знаю, что можно сделать.

- Правда? – встрепенулся Ник, нежно баюкающий прибор. Юрий смерил Мишу недоверчивым взглядом, но мешать не стал.

Экстрасенс послушно подошел ближе, протягивая камеру.

Шкаф с зеркалом очень удачно – или неудачно, смотря с чьей стороны посмотреть – стоял у стены возле окна. Юри иногда ворчал о том, как его радует, что напротив нет еще одного дома, откуда из чьей-нибудь квартиры в таком случае было бы очень хорошо видно, как кто-то переодевается напротив зеркала. Подходя ближе к милому мальчику, Николай уж точно не ожидал никакой подставы, поэтому когда его схватили за руку, притянули ближе и, совершенно не меняя выражения лица, с удивительной для такого тщедушного тельца силой швырнули через стеклянную преграду, он даже не успел и звука издать, слыша треск ломаемого стекла, чувствуя пустоту под собственной спиной и успев заметить улыбку на выглядывающем из оконного проема детском лице, удаляющуюся от него тем дальше, чем ближе он приближался к асфальту перед домом.

Когда Миша сполз с подоконника и повернулся к присутствующим, его уже ждали. Бледные как мел люди, тут же разобравшиеся, кто именно только что обеспечил труп под их окном, налетели на него всей толпой, и вот уже спустя несколько минут молчаливого противостояния на стуле напротив зеркала грел попу уже новый сосуд.