Наконец, молоко выкипело до конца, и кастрюля была вручена детям, которым дали важное задание вытащить ее наружу и выкинуть – Юри с Виктором не стали рисковать и высовываться, чтобы произошедшее чуть ранее не повторилось. Поэтому они просто смотрели через окно, как молодняк тащит кастрюлю, выдирая ее из рук друг друга, после чего зашвыривает в мусорный контейнер, разворачивается и несется обратно резвыми сайгаками.
Разумеется, никто ничего не понял и не почувствовал. Получилось или нет – определить это было практически невозможно, поэтому все единогласно решили попробовать еще способ со свечками - просто на всякий пожарный.
- Это тебе, тебе, тебе… - Кристина раздала каждому присутствующему по свече и, сжимая одной рукой свою, вытащила из кармана зажигалку. – Выглядит жутковато, если честно. Нам только черных плащей с капюшонами не хватает.
- Словно мы сектанты. Или слишком верующие, - кивнул Виктор, зачем-то нюхая свечу.
- Или просто придурки, и по нам всем дурка плачет, - добавил Плисецкий, и Юри не мог с ним не согласиться.
Щелкнула зажигалка, и вскоре все свечи горели ровным огнем. Странная процессия медленно потянулась из кухонной зоны в зону гостиной. Алина, держа в свободной руке мобильник, заунывно читала с экрана молитвы и заклинания на латыни и русском, ужасно выговаривая незнакомые слова, но было видно, что дома она, по крайней мере, тренировалась и даже не сбилась ни разу. Из гостиной они перебрались в прихожую, затем в ванную комнату – там огонь свеч, до этого горящий ровно, затрепетал, и девочка на всякий случай повторила свою речь еще раз, после чего, проверив коридор, пошла в спальню. Остальные последовали за ней.
В спальне свечи словно с ума сошли – пламя металось из стороны в сторону, наклонялось почти перпендикулярно цилиндру, и держащим их пришлось отойти друг от друга подальше, чтобы не задеть случайно соседей.
- Окна закрыты?
- Да, разумеется.
- Значит, проблема находится тут, если такая хрень происходит. Алин, повтори все эти непонятные слова еще разок.
Алина повторила еще раз. И еще. С каждым разом она выговаривала текст все легче и легче, а огонь метался все слабее, пока совсем не успокоился.
Все присутствующие с надеждой уставились на свои свечи, горящие ровным пламенем.
- Все? – шепотом уточнил Юри, стараясь не тешить себя, вполне возможно, ложной надеждой. – Это все?
- Вдруг он просто решил нас обмануть? – Виктор, хмурясь, оглядел спальню, словно ожидал увидеть своего хохочущего противника где-нибудь на потолке.
- Я думаю, нужно сделать еще что-нибудь из списка – на всякий случай, - заметила Кристина. Рука ее еле заметно дрожала. – Там есть еще что-то про гвоздь. Воткнуть гвоздь в то место в спальне, откуда выходила та штука, от которой мы пытаемся избавиться. Его кто-нибудь захватил с собой?
- Да, сейчас, - Миша покопался в карманах, перекладывая свечу, с которой все еще не расставался, из руки в руку, после чего извлек длинный, чуть изогнутый гвоздь. – Мы его даже освятили дома. Но нам придется немножко испортить ваш пол. Ничего? – он вопросительно уставился на хозяев квартиры. Юри глянул на Виктора – тому явно была не по душе мысль, что его шикарный ремонт станет чуточку не таким шикарным, но благополучие Юри явно перевесило, так что он лишь кивнул.
- Я сам вобью, - заявил он, и с ним, как и в случае Юри и плиты, никто не стал спорить.
Притащили молоток, гвоздь установили в том углу, откуда, по словам единственного свидетеля, не считая Маккачина, обычно выползала тьма, и несколькими быстрыми ударами Виктор вбил гвоздь в паркет буквально по самую шляпку. Все смотрели на это так, словно перед их глазами проводится какое-то великое таинство.
Напоследок попрыскав святой водой и насыпав немного соли по углам квартиры, компания перевела дух. Теперь оставалось только жить дальше и ждать результатов.
- Да уж, это определенно интереснее попыток вызвать Слендера в подъезде, - выдохнули дети, падая на диван в гостиной. Маккачин улегся у них в ногах. – Если это по нашей вине у вас появилась эта хрень, а после этого она исчезнет, то мы прощены?
- Я на вас и не сердился, вы же не специально, - улыбнулся им Юри. – Спасибо вам, вы очень помогли. Может, чаю?
Какими бы странными не были все эти их попытки избавиться от жуткой сущности, поселившейся в квартире, какой-то из способов – если не все сразу – оказался, судя по всему, успешным. Первую ночь Юри и Виктор провели как на иголках, не решаясь заснуть и ожидая худшего, ведь нечто вполне могло разозлиться на них за эту самодеятельность пуще прежнего и сделать что-то совсем плохое. Однако все прошло удивительно спокойно, словно и не было в квартире никаких темных сил, а соль в углах квартиры оставалась идеально белой. То же самое повторилось и на следующую ночь, а на третью измотанная пара все же решилась заснуть – и спокойно проспала всю ночь, а на утро Юри с удивлением заметил, что впервые за все эти дикие дни так хорошо выспался и проснулся вполне себе бодрым.
Тьма либо исчезла навсегда, либо решила затаиться – Юри ничего не мог утверждать точно, но надеялся, что больше с ней не столкнется никогда.
========== Чась седьмая. Юри злится ==========
Прошло ровно три с половиной недели с того домашнего сеанса экзорцизма. Три потрясающие, спокойные недели - и за все это время никаких следов потусторонних сил в квартире обнаружено не было, поэтому Виктор и Юри, расслабившись, старались жить как раньше и навсегда забыть все то, с чем им пришлось столкнуться. Дни шли своим чередом. С ребятами-соседями они теперь поддерживали теплые дружеские отношения, те время от времени приходили в гости и иногда даже выгуливали Маккачина, когда хозяевам было некогда или лень.
Часы показывали ровно одиннадцать пятьдесят вечера.
В прихожей хлопнула входная дверь и послышались голоса – кажется, Виктор привел с собой гостей.
- Юри! – позвал любимый голос. Ну да, конечно, обещал явиться раньше, а пришел лишь сейчас, да еще явно не совсем трезвый. Скрестив руки на груди и постаравшись принять самый суровый вид, японец вышел из комнаты и хмуро уставился на жениха. Кроме Гоши, Милы и Юры, который вообще непонятно что забыл в этой взрослой компании, с ним были еще парочка не слишком знакомых парней и одна девушка – не подопечные Якова, их тренировки заканчивались раньше, поэтому Юри видел их всего несколько раз, пока те собирались домой, и имена, когда-то названные Виктором, в памяти не задержались.
- Ты обещал вернуться два часа назад! – кто же знал, что, отпуская его на встречу с друзьями и отказываясь идти тоже, он пропустит возможность проконтролировать процесс и утащить его вовремя домой?
- Ну, прости, встретил ребят, поболтали по душам… - улыбнулся тот и потянулся с обнимашками, но Кацуки извернулся и пихнул его в грудь, отталкивая. В душе свернувшимся драконом клокотало недовольство – и это было странно. Раньше подобное, случающееся, к слову, довольно редко, он переносил вполне спокойно.
- От тебя алкоголем несет, иди проспись.
- Ух ты, Кацудон тебя строит, – ехидно ухмыльнулся Юрий и тут же зачем-то добавил. – Если что – я не алкашничал с ними. Просто проверял, не собьет ли их по пути какая-нибудь машина.
- Ты что, обиделся? Я выпил совсем немного, честно, – возможно, это было правдой, вел Виктор себя вполне осознанно, разговаривал четко и достаточно твердо стоял на ногах, но Юри все равно не собирался спускать ему с рук все так просто. – Мы с ребятами тебе вкусняшек принесли, посиди с нами, а, Юри?
И тут он сам не понял, что произошло – внезапно ему показалось, будто тело парализовало на мгновение, а затем сознание захватила такая ярость, что хотелось убить всех присутствующих, раскромсать их тупым ножом, перебить все предметы в квартире и сжечь ее к черту, а затем перейти к соседям и вырезать весь дом. В глазах потемнело. Отставив руку назад, он, сжав зубы, вслепую начал шариться на полках в поисках чего-то, что можно воткнуть Виктору в сердце и сделать разрез до самой паховой области, но из острого там, разумеется, ничего не лежало – разве что он мог попытаться зарезать жениха лопаткой для обуви. Но зато краем глаза он заметил большую напольную вазу с искусственными цветами, стоящую в углу. План созрел мгновенно – бросившись в сторону, он подхватил керамическую бандурину и, почти не напрягаясь, швырнул ее в сторону изумленно наблюдающего за этим Никифорова. Ваза, ранее казавшаяся ему не слишком-то легкой, казалась теперь почти невесомой, словно пушинка. Юри вообще был твердо уверен, что сможет теперь одной рукой поднять даже огромный шкаф в спальне – как же прекрасно он врезался бы в живую плоть, снося всех и расплющивая по стенам!
