- Не надо, спасибо. Я привыкну.

- Очень на это надеемся, девочка моя, - подала голос Айзере, и Юра вновь непроизвольно выпрямил спину. – Но хочу сделать тебе несколько замечаний. Если ты наелась и оставила часть еды нетронутой – ничего страшного, так делать можно, но превращать ее в кашу… Это неуважительно и некрасиво!

- Бабушка… - тихо, но предупредительно произнес Отабек, но та, не обратив внимания, понеслась на своей волне.

- Еще ты неправильно держишь нож. Тебе нужно поучиться этому. Еще бы стоило почитать правила этикета – на невежественную девушку смотреть не слишком приятно.

- Бабушка.

- И локти на стол класть нельзя. И тянуться за солонкой – ее могут просто передать. И…

- Мама!

- Бабушка! – хором воскликнули Медина и Отабек, и только тогда она прервала свою лекцию, посмотрев на их недовольные лица.

- Что такое? Я просто учу твою избранницу полезным вещам, дорогой.

- Могла и промолчать, а если нет – сказать в более приватной обстановке, а не у всех на виду. Мы не в ресторане, и у нас не экзамен по правилам этикета. Она у меня в гостях и может есть так, как ей удобно – хоть лицом в тарелке! – Юра редко видел, как Отабек сердится, но каждый раз безбожно залипал на него в такие моменты – с этого выражения лица стоило слепки делать.

- Я не желаю видеть, как кто-то ест лицом в тарелке!

- А я не желаю видеть, как ты портишь моей девушке ужин!

Юра, Медина и Санжар лишь синхронно переводили взгляд с него на нее и обратно, благоразумно не вмешиваясь в спор.

- Как ты со мной разговариваешь?

- Я спокойно с тобой разговариваю. А как ты разговариваешь с нашей гостьей?

- А что тебе не нравится? Это пригодится ей в будущем.

- Мне не нравится, что ты говоришь с ней таким тоном при всех. И что ты пялилась на нее все время, мешая ей есть. По-моему, в правилах этикета не указано, что так нормально делать, - Отабек резко отодвинул тарелку, поднялся с места и взял Юру за руку, помогая подняться и ему. – Извините, мама, папа, все было очень вкусно, но мы слишком невежи для такого этикетного застолья. Приятного вечера.

Утаскиваемый за руку прочь из помещения, Юра, обернувшись, успел увидеть охреневшие лица оставшихся там, и, если бы успел, он бы обязательно показал старой перечнице язык. Но не успел – дверь захлопнулась прямо у него перед носом.

- Извини, - сказал Отабек виновато, отпустив его руку. – Я обязательно принесу тебе еду в комнату. Чуть позже, когда она уйдет из столовой. Ты не сильно расстроился?

Вместо ответа Юра шагнул к нему, ухватил за затылок и поцеловал.

Несмотря на то, что они были вроде как парочкой, комнату Юре выделили все же отдельную, хоть и совсем рядом с Отабековской. Она была просто, без особых изысков, но довольно уютно обставлена – двуспальная кровать под покрывалом с изображенными на нем большими подсолнухами, небольшой шкаф, письменный стол со стулом, зеркало на стене и окно, занавешенное тяжелыми, «ночными», шторами. Первое, что Юра сделал, зайдя внутрь – распахнул эти самые шторы и приоткрыл окно, чтобы комната немного проветрилась. Судя по всему, она была одной из гостевых и в постоянном порядке тут никто не жил, но кровать была заправлена явно свежим бельем, слабо пахнущим кондиционером для стирки, а на полу и поверхностях не нашлось даже пыли. К его приезду готовились и прибирались – и это было приятно.

Или готовились все же к приезду бабушки?..

Юра быстро заскучал. Очень не хватало ноутбука, но тот, как и одежда, остались пока в гостинице – Мила обещала завезти завтра рано утром и как раз помочь выбрать новый наряд. Когда Юра услышал об этом – очень долго возмущался, что опять придется проходить через все это дерьмо, но та безапелляционно заявила, что девушка не должна ходить несколько дней в одном и том же платье в доме, где она должна понравиться всем. Юра бы поспорил, очень старательно поспорил, но вспомнил пристальный взгляд и вредный характер приставучей бабки – и промолчал.

Пришлось довольствоваться телефоном. Он успел позвонить деду, объяснить ему ситуацию, приврав немного для красоты картины, и попросить прикрыть при случае, затем, получив недоуменное согласие, отключиться, проверить инстаграм, пролайкать несколько фото, оставить парочку комментариев, почитать-таки в интернете про правила обращения со столовыми приборами и поваляться на кровати, когда услышал стук в дверь.

- Это я. Можно?

- Входи, - милостиво разрешил Юра, садясь на постели со скрещенными ногами.

Отабек ловко проскользнул внутрь через приоткрывшуюся дверь, держа в руках поднос.

- Я же сказал, что не надо. Я не принцесса какая и не тяжелобольной человек, который сам до столовой спуститься не в состоянии, - поджал губы Юра, в глубине души ликуя от осознания того факта, что его парень собственноручно притащил ему еду – пусть не завтрак, но посрать, - в постель.

- Для меня ты всегда принцесса, - улыбнулся Отабек, присаживаясь на край постели и ставя поднос перед Юрой. – Мама мяса на ночь не дала, зато разрешила взять немного пирога и молоко.

- А где мой кумыс? – хохотнул Юра, разглядывая два куска пирога. – С чем он?

- С вишней. Был еще шоколадный, но его уже съели.

- В большой семье клювом не щелкай, да? – поддразнил его Юра. Отабек улыбнулся и протянул ему стакан, после чего поднял свой, без слов предлагая ими чокнуться. Это…было забавно. Юра послушался, наслаждаясь приятным звоном стаканов.

- Еще на брудершафт предложи. Чего ты сел на уголок, как бедный родственник? Ближе двигай.

Отабек послушно сдвинулся на середину кровати, усевшись напротив Юры в точно такой же позе. Теперь преградой между ними был лишь поднос с тарелкой. Они ели молча, глядя друг на друга, и Юре ужасно хотелось поцеловать Отабека, коснуться губ, с которых тот то и дело слизывал крошки.

Отабек, видимо, хотел того же самого, потому что, переглянувшись в очередной раз, они все так же молча вернули свои куски и стаканы обратно на тарелку и одновременно подались навстречу друг другу, встречаясь губами, отдающими вишней, прямо над разделяющим их подносом.

========== IV ==========

Мила позвонила ему ровно в шесть утра.

Сволочь.

Юра, с трудом приоткрыв глаза, нащупал вопящий мелодией входного звонка телефон – от такого мог проснуться вообще весь дом, но его это совершенно не волновало – и, прищурившись, уставился на издевательски светящееся на экране слово «Баба».

Отвечать не хотелось. Вообще не хотелось вылезать из теплой постели, но без помощи Милы план вполне может накрыться медным тазом, да и вещи уже забрать хотелось – нет, не только ноут… впрочем, зачем обманывать? Поэтому, скрипнув зубами и зевнув едва ли не до вывиха челюсти, Юра шлепнул пальцем по кнопке принятия вызова и прижал мобильник к уху.

- Ну?

- Баранки гну, - передразнила его Мила совершенно по-детски. – Я уже почти у ворот, жди. Только выходить не смей, меня Отабек встретит и проведет тихонечко, чтобы никто не видел.

- Да знаю я… - зевнул снова Юра. И дураку понятно, что в таком «мужицком» виде и без макияжа разгуливать по дому, рискуя попасться на глаза вредной бабульке, не стоило от слова совсем. – Это все, что ты хотела мне сказать?

- И не смей засыпать! – успела крикнуть она напоследок перед тем, как он отключился.

- Бу-бу-бу… - он отодвинул телефон подальше и развалился на постели, потягиваясь и почесывая живот.

Теперь оставалось только ждать.

Примерно минут через десять в дверь тихонько постучали, выдернув Юру из сладкой полудремы.

- Это мы. Заходим, - шепнули ему через дверное полотно, после чего, буквально на цыпочках, двое «преступников» пробрались в комнату, а затем затащили следом вещи и закрыли дверь. Отабек, одетый в майку и спортивные штаны, периодически зевал, как, впрочем, и Юра, а вот Мила, тщательно накрашенная в шесть часов утра, была удивительно бодра.