Причина смерти: потеря крови; жертва буквально истекла ею. Себринг получил семь ножевых ран и одну огнестрельную, причем три из ножевых (как и огнестрельная) сами по себе могли оказаться смертельными.

Первый выход в свет Эбигейл (Гибби) Фолджер состоялся 21 декабря 1961 года в «Пэлас-отеле» в Сан-Франциско. Бал в итальянском стиле стал одним из социальных всплесков того года, дебютантка была на нем в ярко-желтом платье от Диора, купленном ею в Париже летом прошлого года.

После этого она посещала Радклифф, где получила диплом с отличием; какое-то время работала директором по связям с общественностью Калифорнийского музея искусств университета в Беркли; затем устроилась в книжный магазин в Нью-Йорке, занималась социальной работой с жителями черных кварталов. Именно там, в Нью-Йорке, в начале 1968 года польский романист Джерзи Косински познакомил ее с Войтеком Фрайковски. В августе они вместе оставили Нью-Йорк ради Лос-Анджелеса, где сняли дом 2774 по Вудсток-роуд на Голливудских холмах. Через Фрайковски Эбигейл познакомилась с супругами Полански, Себрингом и другими, вращавшимися в том же кругу. В числе прочих она вложила деньги в развитие «Себринг интернэшнл».

Вскоре после переезда в Южную Калифорнию Эбигейл Фолджер стала волонтером Департамента социальной работы округа и часто ездила в Уоттс, Пакоиму и другие неблагополучные районы. Эту работу она продолжала выполнять до того дня, когда вместе с Войтеком Фрайковски перебралась в дом 10050 по Сиэло-драйв.

В тот момент что-то изменилось. Возможно, причин было несколько. Эбигейл расстраивалась, видя, что благотворительные усилия не справляются с решением проблем и почти не влияют на состояние дел. «Многие социальные работники приходят вечером домой, принимают ванну и смывают с себя прошедший день, – объясняла Эбигейл старой подруге, живущей в Сан-Франциско. – А я так не могу. Чужие страдания глубоко меня ранят». В мае чернокожий Томас Брэдли, член городского совета, противостоял на выборах мэра Лос-Анджелеса исполняющему эти обязанности Сэмюелу Йорти. Поражение Брэдли в исполненной расовой ненависти кампании разочаровало Эбигейл, разрушив последние иллюзии, и она бросила социальную работу. Кроме того, ее беспокоили отношения с Фрайковски, включавшие прием наркотиков, давно вышедший за рамки эксперимента.

Она обсуждала все это с психотерапевтом, доктором Марвином Фликером. Эбигейл посещала врача пять раз в неделю по рабочим дням в 16:30.

Она была на приеме и в последнюю пятницу.

Фликер сказал полицейским, что, по его мнению, Эбигейл почти решилась оставить Фрайковски и пыталась набраться мужества для самостоятельной жизни.

Полиция не сумела определить, когда именно Фолджер и Фрайковски начали постоянно употреблять наркотики. Стало известно, что во время поездки через страну они останавливались в Ирвинге, штат Техас, где провели несколько дней в гостях у крупного наркоторговца, отлично известного как местной полиции, так и властям Далласа. Наркодилеры частенько заглядывали к ним и на Вудсток-роуд, и на Сиэло-драйв. Уильям Теннант сказал следователю, что всякий раз, когда он посещал усадьбу, Эбигейл «будто пребывала в ступоре из-за наркотиков». В последнем разговоре с матерью (около десяти вечера в пятницу) Гибби, судя по ее голосу, все понимала, но была «немного навеселе». Миссис Фолджер, отчасти знакомая с проблемами дочери, вкладывала немало и денег, и времени в Бесплатную медицинскую клинику в Хейт-Эшбери[32], стремясь помочь тамошним врачам в борьбе с наркотической зависимостью пациентов.

Коронеры обнаружили 2,4 миллиграмма метилэнедиоксиамфетамина (МДА) в крови Эбигейл Фолджер. У Войтека Фрайковски показатель ниже, 0,6 мг, но Эбигейл не обязательно приняла бульшую дозу: она могла сделать это позже партнера.

Эффект от принятия этого наркотика варьируется в зависимости от дозировки и индивидуальных особенностей организма принимающего, но ясно одно: в ту ночь Эбигейл Фолджер полностью осознавала происходящее.

Жертве нанесены двадцать восемь ножевых ранений.

«Войтек, – скажет Роман Полански репортерам, – не был особенно талантливым человеком, но обладал замечательным обаянием». Они подружились еще в Польше, и отец Фрайковски, по слухам, помогал финансировать один из ранних фильмов Полански. Еще в Польше Войтек был известен как сорвиголова. По словам знакомых эмигрантов, однажды он схватился сразу с двумя агентами тайной полиции и уложил обоих на больничную койку, что, возможно, и стало причиной его отъезда из Польши в 1967 году. Войтек дважды был женат и, уезжая в Париж, оставил в Польше единственного сына. И на родине, и позднее в Нью-Йорке Полански поддерживал друга морально и деньгами, надеясь (хоть и не очень), что какой-либо из его великих планов сбудется. В частности, Войтек всем говорил, что он писатель, но никто не смог припомнить, чтобы он давал почитать написанное.

Друзья Эбигейл Фолджер сказали полицейским, что Фрайковски подсадил ее на наркотики, чтобы держать под контролем. Друзья же Войтека придерживались иного мнения: Фолджер поставляла Фрайковски препараты, чтобы не потерять его.

Полицейский отчет гласит: «Не имея средств к существованию, он жил за счет Фолджер… в большом количестве принимал кокаин, мескалин, ЛСД, марихуану, гашиш… будучи экстравертом, всех и каждого приглашал в гости. Употребление наркотиков считал естественным делом».

В ту ночь Войтек отчаянно боролся за жизнь. Жертве нанесены два огнестрельных ранения, тринадцать ударов по голове тупым предметом и пятьдесят одна ножевая рана.

В июне Стив окончил школу в Арройо; встречался с несколькими девушками, но постоянной подруги у него не было. Юноша служил курьером в фирме, поставлявшей водопроводное оборудование, а вечерами подрабатывал продавцом в магазине стереоаппаратуры, надеясь накопить денег для продолжения обучения и в сентябре поступить в институт.

Жертва получила легкое ножевое ранение и четыре огнестрельных. Во время флюорографии, предшествовавшей вскрытию тела Себринга, доктор Ногучи обнаружил пулю, оставшуюся у него под рубашкой. Еще три пули нашлись в процессе вскрытия: одна в теле Фрайковски, две в теле Парента. Все они (равно как и деформированные фрагменты, найденные в автомобиле Парента) были переданы для изучения сержанту Уильяму Ли, отдел огнестрельного оружия и взрывчатых веществ ОНЭ. Ли сделал вывод, что все пули имели 22-й калибр и были, по-видимому, выпущены из одного оружия.

Вскрытия еще продолжались, когда сержанты Пол Уайтли и Чарльз Гуэнтер, два следователя по делам об убийстве из Офиса шерифа ЛосАнджелеса, подошли к Джессу Баклзу, одному из следователей ДПЛА по «делу Тейт», и поведали ему весьма необычную историю.

31 июля они ездили в дом 964 по Олд-Топанга-роуд в Малибу, проверяли рапорт о возможном убийстве. В доме они нашли труп Гэри Хинмана, 34-летнего учителя музыки. Гэри умер от многочисленных ножевых ран.

Странная штука: как и в «деле Тейт», на месте преступления убийцы оставили сообщение. На стене гостиной, неподалеку от тела Хинмана, ясно виднелись слова «POLITICAL PIGGY»[33], написанные кровью жертвы.

Уайтли также рассказал Баклзу об аресте подозреваемого, некоего Роберта «Бобби» Бьюсолейла, молодого музыканта-хиппи. Тот сидел за рулем принадлежавшей Хинману машины, на рубашке и брюках Бобби виднелись следы крови, а рядом обнаружился нож. Арест был произведен 6 августа; таким образом, во время убийств на Сиэло-драйв подозреваемый уже находился под стражей. Впрочем, оставалась вероятность, что не он один вовлечен в расправу над Хинманом. В последнее время Бьюсолейл жил с группой других хиппи на ранчо Спана, старой ферме с кинодекорациями неподалеку от Чатсворта, пригорода Лос-Анджелеса. Странная была группа: лидер, парень по имени Чарли, похоже, убедил остальных, что на самом деле он Иисус Христос.