– Оплатили, – нехотя одарила меня своим вниманием девушка.
– А чаевые? – я была уверена, что чаевые достаются тем, кто обслуживает конкретный столик.
– А что чаевые? Тебя не было, когда они уходили, поэтому чаевые забрала я. – Она с вызовом улыбнулась, обнажая не слишком белые зубы, а я просто не поверила ушам.
– Но ведь их обслуживала я! Принимала заказ, и все остальное.
– И что? Ты трепалась на кухне, а им нужно было уйти, вот я и принесла чек. А они меня щедро отблагодарили.
– Я не трепалась, а мыла посуду!
– А мне какая, нафиг, разница? Тебя не было, чек принесла я, деньги получила тоже я! – Какая же дрянь! Я сцепила кулаки, чтобы не выдрать ее черные патлы, пока та сидела и ухмылялась. Я перевела взгляд на Андреса, в поисках поддержки, но тот только сложил руки на груди, словно ожидая, что я буду делать дальше, и даже не предпринимал попыток помочь. Нашли себе обезьянку, и ждут выступления, чтобы хором надо мной посмеяться.
– Ну хорошо, хочешь играть по таким правилам, значит будет так! – я развернулась и пошла к оставшимся столикам, глотая обиду. Не понимаю, что я сделала этой сучке? Ладно, отобрала часть работы Андреса, но ведь не ее! Но если она решила устроить войну, значит будет ей война. Я не из тех, кто просто так сдается. Конфликты не мое, и я всегда стараюсь их всячески избегать. Но когда меня так откровенно цепляют, буду платить той же монетой.
Получив чаевые с оставшихся двух столиков, я поняла, почему люди идут работать официантами: потому что основной их доход составляют именно чаевые. Одна пара оставила мне пару баксов, в то время, как другая целых шесть! Это если учесть, что суточная оплата примерно составляет двадцать пять – тридцать долларов. Да я так, если будет обилие клиентов, и на обратную дорогу себе заработаю.
Мое настроение взлетело вверх от шелестящих бумажек в руках, и я уже напевая, встречала следующих посетителей. Все же, что не говори, но деньги имеют свою силу. Да, бумажки, да, для некоторых пыль, потому как имеют их огромное количество. В принципе, даже для меня это было именно так, пока я не поняла, что значит не иметь возможности ни за что заплатить. Хотя, мама с детства меня учила ценить деньги и труд, и никогда не баловала лишними игрушками или ежедневными походами по магазинам, все же я привыкла жить в достатке, и знать, что, когда в следующий раз открою кошелек, там будет чем рассчитаться. А сейчас у меня даже кошелька не было, и, лелея в руках восемь долларов, я чувствовала себя по–настоящему счастливой. Ведь эти деньги я заработала сама. Впервые в своей жизни!
Пока я записывала заказ одной приятной леди, для нее и ее маленького сына, в кафе вдруг стало как–то непривычно шумно. Я обернулась на входную дверь, и моя челюсть начала медленно отвисать. В дверь заходили и заходили люди: компания из пяти парней, дальше три девушки, пожилая пара, и семья из четырех человек. Судя по всему, все американцы. Наверное, совершают круиз по океану, а сюда заехали погулять, как в одну из старых частей Сан–Хуана. Все с фотоаппаратами, и явно голодные, если учесть с каким блаженством многие из них вели носом, почувствовав запахи с кухни. Черт, это же туристы. Выглянув в окно, я увидела небольшой мини-бус, на котором было написано Сан–Хуан, Ла Перла. А я думала, что сюда туристы не заезжают. Поспешив на кухню, чтобы отнести заказ женщины и улыбчивого мальчугана, я с опаской покосилась на пустующую барную стойку. Всего пару минут назад Лола и Андрес вышли через заднюю дверь, и, судя по тому, как он шлепнул ее по заднице перед тем, как захлопнулась дверь, они пошли туда не разговаривать.
Паника нарастала все сильнее, когда я поняла, что посетители явно не собираются ограничиваться одним блюдом, и каждый заказал почти что пир для живота, я опрометью бросилась к сеньоре Веласкес. Руки тряслись, а глаза, я уверена, были как у загнанной лани, ведь у бара уже собралась толпа, желающая выпить.
– Господи, что мне делать? Я не справлюсь! – тараторила я, пока сеньора крутилась у плиты, пытаясь меня отодвинуть.
– Значит, иди и позови этих кроликов! Почему ты одна должна отдуваться? А потом она придет и снова заберет себе чаевые, которые ты наработала за нее. Панчо, мофонго! Милли, батат! И как можно скорее! Ииитан, не отбивай так сильно мясо, оно не должно быть, как решето! – кричала Мария, раздавая распоряжения поварам, и уже нервно отодвигала меня в сторону. – Эми, ты чудесная девочка, но ты мешаешь сейчас мне! Будь смелее, и либо зови обратно Андреса, либо готовь коктейли сама!
Сама… Я справлюсь! Правда ведь? Что здесь сложного? Просто приготовить коктейль по рецепту. Вернувшись за барную стойку, я постаралась собраться и улыбнуться парням, облепившим ее. Все примерно моего возраста, громко смеялись, и что–то обсуждали, а потом по очереди присвистнули, когда я оказалась перед ними:
– Что будем заказывать, ребята? – пытаясь унять дрожь в голосе, и стараясь не выдать волнения, я широко им улыбнулась.
– УУууу, а вас можно? – один из них подмигнул мне, а другие поддержали его улюлюканьем.
– Меня нельзя! А коктейль можно!
Спустя пятнадцать минут, когда ресторан пополнился еще несколькими клиентами, занявшими места у этой чертовой барной стойки, которую я уже успела возненавидеть, я поняла, что такое катастрофа. Все галдели, одни звали к столикам, прося то поднести воды, то хлеба, то унести то, что им не понравилось и подносить десерт. Другие требовали второй бокал спиртного, когда кто–то еще даже первый не получил. Я успела разбить рюмку, и разлить на барную стойку целый шот виски. Облиться Пина коладой, когда доставала бутылку с верхней полки, от чего теперь мои волосы слиплись, и висели отвратительными паклями. Парни продолжали флиртовать, и им надо было улыбаться, ведь это работа бармена – сохранять спокойствие и быть дружелюбным со всеми. Я вспомнила, как ловко управлялся Пабло, и пыталась делать все так, как он, но у меня ни черта не получалось. Внутри закручивалась буря от злости на этих двух идиотов, которые в разгар дня пошли трахаться, оставив меня одну. Злилась на себя, за то, что вот–вот сорвусь и пойду их звать на помощь, хотя жутко этого не хочу. Не хочу показывать слабость и неспособность справиться с авралом. Я сильная, у меня получится. Только эта уверенность таяла все быстрее, когда в ресторан зашла еще одна группа туристов. Человек пятнадцать, как минимум, которые тут же заняли свободные столики, и уже подняли руки, требуя меню. Я металась от барной стойки до столов, пот катился градом от напряжения и усиленной работы мозга, боясь что-то упустить, или кого–то не обслужить. И тут я признала, что не справлюсь. Если бы не вторая группа туристов, то возможность обслужить всех была бы больше, но теперь, когда меня зовут со всех сторон, я просто не знаю куда бежать сначала. Прилетев обратно к барной стойке, и увидев, во что та превратилась, оставался только один выход.
– Одну секунду, – запыхавшись, попросила я собравшихся, и быстрым, уверенным шагом направилась к черному входу. Подавив гордость, распахнула ее. Уже было плевать на все. Я была так зла, так взвинчена, что проигнорировала возмущенный вскрик Лолы, прижатой к стене Андресом. Ее ноги крепко обхватывали его талию, а он одной рукой сжимал ее грудь, вывалившуюся из топа, а второй удерживал под задницу, пока, как я успела заметить, вдалбливался в нее с каким–то ожесточением. Резко отвернувшись, все же это зрелище было не из самых приятных, и смотреть особо не хотелось, я со звенящей злостью процедила сквозь зубы:
– Пока вы здесь трахаетесь, в ресторане полный бардак. Два автобуса туристов, и еще пара местных сейчас разнесут его в хлам, если я не подам коктейли. А я их не подам, потому что я, мать вашу, уже запуталась, кому и что подавать! Высунь из ее вагины свой член, Андрес, и иди выполняй работу, за которую тебе платят, а ты, Лола, учти, все чаевые за столики, которые мне пришлось обслужить – получу я! – Открыла дверь, и с грохотом ее захлопнула. Вернулась к стойке и попыталась снова взяться за приготовление коктейля, когда рядом со мной вырос Андрес. Быстро же он застегнул ширинку, однако.
