– Эй, ты кто такой, чтобы так обо мне отзываться! Ты даже меня не знаешь!

– Я знаю таких, как ты! – его бровь надменно взлетела вверх. – Даже если ты и не шлюха, в чем я сомневаюсь, то посуду помыть явно не в состоянии!

Я не заметила, как, но рука уже взметнулась вверх, чтобы влепить ему заслуженную пощечину. Так меня еще не оскорбляли! Внутренности запылали от желания вцепиться в его идеальную рожу ногтями и расцарапать ее. Реакция парня была незамедлительной. Тут же перехватив мою руку, он крепко сжал ее пальцами так, что я взвизгнула.

– Никогда не поднимай на меня руку, иначе я тебе ее оторву! – прошипел он сквозь зубы, склонившись и приблизив ко мне свое лицо. Темно–карие глаза практически почернели, сливаясь со зрачком, от чего стало не по себе. Я рефлекторно отклонилась назад, и только теперь поняла, что мне по–настоящему страшно. Почему–то не хотелось проверять на практике правдивость его слов. Сильная рука, крепко сжимающая мою кисть, покрылась венами от напряжения, а моя кожа начала синеть. Предательский стон боли слетел с губ, и я дернула руку на себя. Он тут же ее выпустил и снова развернулся к хозяину, пока я растирала ноющее от боли место. Мудак! Что это за мужик, который причиняет физическую боль девушке? В эту секунду я возненавидела его всеми фибрами души. Мой папа никогда не поднимал руку на маму, он относился к ней с уважением и любовью. Именно этот пример я видела всю свою жизнь, и то, как этот идиот только что поступил со мной – было для меня дико и далеко.

– Ты посмотри на нее, ее даже за руку схватить невозможно, она уже готова разрыдаться! А если чашку разобьет, и ты вычтешь это из ее зарплаты, она нас слезами затопит. На кой хрен тебе это надо, Роб? А я, бл*дь, работаю за троих так, что ни одному другому подобное не удастся! Даже этой кукле, какая бы внешность у нее не была!

– Эмилия со всем справится, я прав? – стойко выдержав монолог Андреса и проигнорировав его, сеньор Мартинез перевел на меня вопросительный взгляд.

– Справлюсь! – подтвердила я. Теперь уже на зло этому придурку, справлюсь!

– Вот и прекрасно! Я в тебе не сомневался! Андрес, теперь твоя работа только у барной стойки. Все остальное получает Эми.

– Эми? – переспросил тот, покосившись на меня. – Ты с ней спишь уже что–ли? – моя ладонь снова зачесалась в порыве отвесить ему оплеуху, но кисть все еще сильно болела после предыдущего опыта. Оставалось только сцепить зубы и надеяться, что я смогу ему потом отомстить. А я смогу.

– Андрес, не перегибай палку! Я женат, ты это прекрасно знаешь!

Тот в ответ только фыркнул, и снова повернулся ко мне.

– Только попробуй задержаться здесь больше, чем на пять дней, – угрожающе прорычал он, гипнотизируя своими черными глазами. – Если разобьется хотя бы один предмет посуды, я заставлю тебя его склеить так, чтобы под микроскопом не было видно мест раскола. Поняла меня? – не дождавшись ответа, он вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью, так, что она отлетела обратно к стене, так и не закрывшись.

– Не обращай на него внимания, Эми, – пролепетал Роб, как назвал его Андрес, и снисходительно махнул в сторону ушедшего рукой. – Он дикий, но не кусается. Просто ему очень нужны деньги, зачем не знаю. Но он работает больше остальных, и тот факт, что теперь ты отнимешь у него его долю зарплаты заставил его рассвирепеть.

– Но я же не специально, – возмутилась я.

– Знаю. Говорю же, дикарь! – сеньор Мартинез снова уселся в свое кресло и опять премило ухмылялся. – Жду тебя завтра. В 14:00 начинается твоя смена. – Кивнув ему на прощание, я пошла к дверям, но уже у самого выхода остановилась, когда услышала. – Кстати, Эми, если надумаешь сбежать, у тебя ничего не выйдет. Пока не отработаешь долг, ты выйти из Ла Перлы не сможешь.

– В смысле «не смогу»? – недоуменно обернулась я.

– В прямом! На каждых воротах находятся мои люди, которые тебя не выпустят. Поэтому в твоих же интересах – как можно лучше и быстрее справиться с работой. Ну, до завтра, дорогуша, отдыхай! – как ни в чем не бывало, махнул мне рукой и снова заулыбался. Он сейчас пошутил? Или нет? Я вылетела из этого гребаного ресторана и опрометью бросилась к дому Эльвиры, желая разгромить что-нибудь на своем пути. Слава Богу, что хотя бы ключ додумалась положить в задний карман шорт.

На следующий день, ровно в оговоренное время я пришла в ресторан. Мне тут же был вручен белый фартук, который я сразу надела по просьбе слишком улыбчивого хозяина. Казалось, сегодня он был еще более счастлив, чем вчера. Потом меня быстро познакомили с персоналом, которого оказалось на удивление мало. Всего лишь охранник, к которому после вчерашнего инцидента у меня выработалась серьезная антипатия. Да и у того, судя по всему, тоже особой симпатия не проявилось. Мужчина только равнодушно кивнул, после того как Роберто представил меня ему, и быстро унес свою огромную тушу в комнату, смежную в залом. В зале же работали бармен Марко и официантка Лола, а также несколько человек на кухне. Больше всех мне пришлись по душе очаровательная полненькая повариха сеньора Веласкес, которая тут же всучила мне в руку бутерброд с ветчиной, пояснив это тем, что я слишком худая, наверное, голодаю, бедняжка, и уже упомянутый Марко. Он, в отличие от своего сменщика Андреса, не питал ко мне негатива, а даже наоборот, с самой первой минуты пытался флиртовать. Именно он, кстати, обслуживал меня вчера. Остальным либо вообще было плевать на мое присутствие, либо, как в случае с Лолой, меня откровенно игнорировали. Не знаю, за что я успела заслужить такую участь с ее стороны, но особо углубляться в проблему не стала. Все равно через пять дней меня здесь не будет, зачем переживать по пустякам? Пусть даже таким грудастым, как Лола.

Единственные посетители ушли, и теперь кафе пустовало, что не могло не радовать. Меньше людей – меньше работы для меня. А работать после того, что я вчера узнала от Эли, совершенно не хотелось.

Вчера, как только я рассказала подруге, что со мной произошло, она сначала впала в шок, потом ее лицо приобрело багровый оттенок, а изо рта, на сколько я знала пару матерных слов на испанском, полились именно они. Эля вскочила со стула, продолжая ругаться и размахивать руками. А потом мне пришлось буквально повиснуть на ней, чтобы не дать выйти из дома, так как она намеревалась отправиться к Мартинесу и надрать ему зад.

– Ты не понимаешь, Эми? – кричала она, пытаясь отодрать меня от себя. – Это подстроено! Кто–то врывается в ресторан, крадет твои вещи, а ты потом бесплатно пашешь!

– Не бесплатно! Я отрабатываю свои же деньги, которые не смогла ему заплатить за обед! – пыталась убедить ее я.

– Господи, какая же ты наивная, chica! Ты думаешь, вокруг тебя все такие хорошие?

– Ну не все! Тот мерзавец, что стащил мой рюкзак в это число не входит! А еще те, кто на меня чуть не напали!

– Вот! Открой глаза! Ты не в своей чистенькой Москве! А находишься почти в самой заднице мира, где до другого человека никому нет дела! Здесь живут не люди, а звери! И каждый ищет выгоду! Каждый! Так же, как и этот мудак Мартинез!

Мы долго с ней спорили, пришлось даже упереться ногами в дверной проем, когда Эльвире таки удалось открыть дверь. Так мы и встретили ее бабушку с работы. Прямо на пороге. Эля, вцепившись мне в руки, я, повиснув на ее спине и упираясь пятками в дверные косяки, и неистово друг на друга орущие.

Веселенькое же зрелище мы собой представляли.

– Эм, девочки, я считаю себя довольно продвинутой старухой, но вот этого, – бабуля, для наглядности, очертила пальцем круг в воздухе вокруг нас, – понять не могу. Вы пыхнули, что ли?

– Ничего мы не пыхнули, abuelita, – чересчур эмоционально возразила подруга. – Это Эми просто сдурела!

Бабуля оказалась умнее внучки, да и меня тоже! Выслушав всю историю, перед этим, конечно, сначала помогла мне усадить Элю на стул, не используя веревки или наручники, и налила всем рома, обосновав это тем, что ее ром успокаивает. Выкурила пару сигарет, пока я описывала в красках, что конкретно произошло, и игнорировала эмоциональные всплески Эльвиры, которые та вставляла почти после каждого моего слова. А после, когда я замолчала, да и Эля, похоже, выдохлась, вынесла вердикт: