А вот многие из их детей не захотели подобного пустого существования, насытившись им еще в детстве. 'Живи настоящим!' — поганый рекламный слоган первой четверти века. Не участвуй в жизни общества, плюнь на интересы страны, оттолкни слабого ради личного успеха, греби все под себя. 'Будь стильным!'. Мертвая паутина буржуазного потребительского рая опутала когда-то трепещущие животворным теплом юные души, мешала дышать, отупляла обнаженные для музы нервы поэтов и творческие помыслы талантливых режиссеров. Нет! Подобная деградация вела общество в никуда, подкашивала социальную эволюцию и саму человеческую цивилизацию. Это был зыбкий песок вместо крепкого фундамента, который может стоять только на по-настоящему великих идеях и устремлениях.

И вот они, эти выросшие дети отцов пустого поколения сидят здесь, в кругу единомышленников, обмениваются откровенными мнениями, в их головах бьется живой пульс человеческой мысли, а души так беззащитно открыты друг другу. Но они знают, их здесь не обидят, не сделают незаслуженно больно, наоборот, согреют и подарят душевное тепло. Маленькие комельки будущего всемирного костра.

— Лежи — Алена погладила Степана по груди и положила на нее свою голову. Ей было спокойно и легко, в теле разошлась сладкая истома, и совершенно не хотелось двигаться. Может от жарких любовных упражнений, а может после такого длинного и радостного дня. 'Наверное, это и есть счастье' — подумала она и снова погладила гладкую кожу мужчины, с сегодняшнего дня ее законного мужа.

Свадьбу готовила вся их коммунарская ячейка и многочисленные друзья. Проводили ее в первый выходной день после сдачи первого купола. Алена и Степан оказались подняты на самую верхотуру, под законченные недавно своды. Напротив, на движущейся площадке стоял представитель дирекции строительства, имеющий полномочия зарегистрировать их брак. А внизу…, внизу колыхалось настоящее море голов. Оттуда раздавались приветственные крики и общее радостное гудение. Алена, замирая от ощущения высоты и переполнявших ее чувств, почти не слушала распорядителя и окружающих. Она помнила только, как под восторженный рев ощутила на губах горячий поцелуй, как что-то радостно кричала подружкам и не отрывала взгляд от уже мужа.

Под праздничный стол заняли самую большую столовую, столько народу к ним напросилось. Ребята-распорядители и на самом деле провели настоящую коммунарскую свадьбу. Розыгрыши, скетчи, смех и возгласы не прекращались ни на минуту. Молодежь не сидела на месте, а свободно фланировала вокруг столов. Где-то уже начинали петь, в другом месте люди слушали выступления местных поэтов. Алену буквально разрывали на части, всем хотелось сказать ей что-то радостное и доброе. Она с трудом смогла уделить время на прямое включение с бабушкой и родителями Степана, показав себя и торжество на экране их визора.

На их свадьбе не было места мещанским традициям. Никакого белого платья! Удобное и безумно красивое одеяние в этническом стиле. На Степане свободная рубашка-косоворотка и светлые брюки. Все это было заказано заранее в "Футуриндустрии". Не было и старомодного, отдающего средневековьем выкупа. Как вообще можно покупать живого человека? Красиво наряженные девушки проводили с песнями невесту к выходу в купол, где их ждали нарядные и веселые молодые люди. Светлые и радостные лица молодоженов отлично смотрелись вместе. Многие говорили, что они самая лучшая молодая пара за эти несколько лет строительства Арктикграда.

Понемногу свадьба перетекла на улицу, где разгоряченные лица освежались приполярным ветерком. На просторы вырвались и вольные песни, громче зазвучала музыка, и сотни пар сошлись в романтическом танце. Среди них ярко выделалась пара молодоженов. С севера светило мягкое полуночное солнце, озаряя мистическим блеском танцплощадку. Далеко, над тундрой носились неугомонные птицы, наполняя душу неясными позывами и мечтаниями.

— О чем думаешь? — Степан чуть отодвинулся назад и подоткнул повыше подушку.

— Я? Кто у нас будет первый: мальчик или девочка?

— Ох, ты…

— Ты что, не хочешь детей? — брови девушки сомкнулись.

— Конечно, хочу, моя Аленушка — Степан приобнял ее голые плечи — Просто мы должны быть сейчас ответственными. Тебе еще два года учиться и осваивать профессию, а у меня впереди два купола. А вот дети требуют пристального внимания.

— Ну, с таким подходом…

— Не обижайся, дорогая. Это веяние нового времени. Мы не должны принимать серьезные решения, поддаваясь минутному порыву, но и затягивать их также не стоит.

— Ты хочешь сказать, что мы должны поймать момент?

— Наверное. Дети должны быть желанными, и зачинаться в момент наивысшего физического подъема, чтобы взять все лучшее из здоровья родителей, когда молодая семья уже твердо стоит на ногах. Ну а трудности? В такие моменты их преодолевать намного легче, не перекладывая не чужие плечи.

— Я поняла тебя, Степочка. Это своего рода эгоизм рожать детей только 'для себя', будучи совершенно неподготовленными к жизни. Такому ребеночку придется потом трудно.

— Да. Наши дети должны быть счастливей в жизни, и уметь этим счастьем пользоваться.

Девушка лукаво улыбнулась и потянулась рукой ниже живота, Степан только ойкнул: — Эх, не жалеешь ты меня женушка.

— Ничего, ты у меня парень крепкий — она поднялась и уселась сверху — Я тебе помогу, любый мой.

Их губы опять сплелись в жарком поцелуе и тела начали медленный танец любви.

В помещение технолога вбежала заплаканная девушка и попыталась прошмыгнуть дальше по коридору.

— Оксана, что с тобой? — Алена откинула пластиковый щиток и с недоумением уставилась на молодую работницу столовой.

— Там, там… — губы девушки предательски задрожали, и она неожиданно разрыдалась. Удальцова удивленно обняла Оксану, прижав ее к себе крепче.

— Ну, все, все, успокойся. Кто-то тебя обидел? Давай выпьем чаю.

Через несколько минут Оксана успокоилась и рассказала в чем было дело. Обычно ясные глаза Алены сразу потемнели, а губы сжались. Она решительным жестом скинула с себя рабочий халат и быстро отправилась в обеденный зал. В углу большого и светлого помещения вальяжно расселась веселая компания из командированных. Это они обидели грубым словом и откровенным хамством девушку-распорядительницу зала, над их столом и сейчас витали сальные шуточки. По внешнему виду молодцов можно было понять, что компания успела изрядно подкрепиться горячительными напитками.

Оксана оглядела четверых молодых мужчин. Узкие рубашки навыпуск, узкие же модные сейчас усики, зализанные прически. Детки богатых бизнесменов, которых обычно пристраивали в хорошие, процветающие компании. Обычно подобные им 'представители' фирм устраивались жить в городе, благо скоростная электричка туда работала без перебоев.

— Вы почему обидели девушку? Кто вам дал право оскорблять ее женское достоинство!

— Чего? — к Алене обернулся худощавый щеголь, его глаза маслянисто пробежались по ее телу, вызвав дрожь негодования.

— Не чего, а кто? Кто посмел в нашей столовой так себя вести?

— А ты то, девочка, чьих будешь? — встал с места нагловатый парень с заметно выдающимся пузиком — Что еще за блонда из Задрищенска?

— Я бы попросила вас следить за языком, молодой человек. А я главный технолог в нашей столовой.

— То-то и видно, что столовка какая-то занюханная. Пожрать нечего, химию одну предлагают.

— Извините этого толстопуза, мадам — нарочито вежливо вмешался в разговор чернявый красавчик — Он у нас старовер и приемлет только натур продукт.

Красавчик также откровенно пялился на голые коленки девушки, видимо привык быть в центре внимания женского общества.

— Но опять же, сударыня, и ваша работница действовала неправильно. Клиент всегда прав!

— Я не согласная с вашим утверждением! Клиент должен в первую очередь вести себя, как человек. Да и вы должны были знать, что в общепите стройгородка пьяные не обслуживаются.