А я сменила платье и побежала через кладбище, желая поскорее побеседовать с магистром. Но до парадного входа не добежала, меня перехватили сильные руки, резко остановив, и я чуть не захлебнулась глубоким вдохом.
– Что случилось? – встревожено спросил магистр.
– Вы знаете, что такое ашхсит?
– Это минерал. Ты разбудила защиту, чтобы сообщить мне это?
– Почти. Арен, – и я запнулась, потому что не хотела делиться с магистром столь интимными подробностями, как моя обнаженная грудь, – Он сказал, что я древний.
– Так и сказал? – рассмеялся лорд Эрсиэ, – А я бы не дал больше шестнадцати.
– Он увидел шрам на груди.
Улыбка исчезла с лица магистра, брови нахмурились, и он крепче стиснул мои плечи.
– Это при каких же обстоятельствах он его увидел? – его оценивающий взгляд скользил по верхней части платья.
– Он на меня напал.
– Не поверил, что я просто так отпустил тебя.
– Нет, по другой причине напал, – ответила и покраснела.
И он вдруг крепко прижал меня к себе, так крепко, что ни вздохнуть, провел рукой по волосам и прошептал:
– Маленькая, – с такой нежностью, что сердце замерло, а потом отстранился, взял за руку и повел к себе, – Ночуешь у меня, не спорь. И ничего я с тобой не сделаю. Просто не хочу, чтоб всякие адепты к тебе шастали.
***
В оранжерею подали чай с булочками. Такими легкими и воздушными, что можно не заметив съесть десяток. А чай пах лесными травами и медом. Магистр молча наблюдал, пока я наслаждалась шедевром местного кулинара. Мертвого кулинара, – вдруг подумала я.
– Магистр, – я все-таки не сдержала любопытства и поинтересовалась, – А кто готовит в замке?
– О, Хаарон был когда-то придворным поваром при правлении императора Итерана третьего, весьма талантлив.
– Был придворным поваром, когда был жив? – спросила осторожно.
– Естественно. Я долго его восстанавливал и весьма горд этой работой. Практически все тело подверглось разложению и множество тканей пришлось пересадить с более свежих тел. Но я рад, что удалось пробудить ту часть сознания, которая отвечала за его кулинарный талант.
Аппетит сразу испортился, и я отложила едва надкушенную булочку, не решившись спросить, кто собирал травы для чая. И чтобы не думать обо всем, чего касались мертвые, заговорила об ашхсите:
– Арену не нужно было пробуждать Теня, – начала рассказ, – Он искал оружие. Такой тонкий гладкий клинок, похожий на трубку со скошенным концом, блестящий, как ртуть. Его он и назвал ашхсит. И этот клинок каким-то образом втянулся прямо в руку Арена. Мне он отдать его отказался. Но самое интересное, что это оружие было очень похоже на тот штырь, на который я тогда напоролась.
– Покажи, что со шрамом.
Я вздрогнула. Обнажаться перед магистром совершенно не хотелось. И как-то неосознанно прижала руки к вороту.
– Я не собираю смотреть ниже, чуть-чуть приоткрой.
Он поднялся, подошел ко мне со спины и развернул вместе со стулом. Я немного распустила шнуровку, приспуская лиф платья. Магистр опустился на одно колено и потянулся ко мне. Тонкие длинные пальцы, больше подошедшие бы музыканту, прикоснулись к коже. Руки были такими горячими, что почти обжигали, мне даже показалось, что пошел дым. Но больно не было совсем, только немного щекотно, если касаться чисто физиологических ощущений. С моральной стороны я испытала смущение, и лицо будто опалило огнем.
– Кожа прижилась, но вот внутри будто омертвевшие ткани. Нужно будет снова разрезать, – все это он произнес, не отрывая взгляда от шрама, а потом поднял глаза и сказал, поправляя мое платье, – Меня стесняться не нужно. Ты ведь не краснеешь при лекаре? Интерес к тебе у меня сугубо научный.
– Меня всегда лекари-женщины лечили, – пробормотала.
– Ну, так представь, что я твой первый лекарь-мужчина.
– Если опустить слово лекарь, совсем неприлично звучит, – ответила и снова залилась краской, до кончиков ушей в этот раз.
Лорд Эрсиэ рассмеялся, затем все-таки поднялся и развернул меня к столу. Есть уже не хотелось, но обсудить предстояло многое.
– По всей видимости, это тот самый клинок, которым пытался совершить жертвоприношения Теньяр. Странно, что я сам его не обнаружил. Хотя, если говоришь, он втягивается в руку, то неудивительно. Но самое интересное, видимо, такое вот подселение хотели сделать с тобой. Вот Арен и решил, что ты этот самый древний. Жаль, я не силен в современной философии Ордена Света, знать бы кого они называют теперь древними.
– А что такое этот ашхсит все-таки?
– Минерал. Его добывали на северо-востоке в начале пятисотых годов. Но сейчас он встречается довольно редко, в чистом виде практически никогда. Ашхсит обладает свойством поглощения магии, минерал накапливает ее и при превышении критической нормы взрывается. Если вонзить ашхситовый клинок в тело мага, тот может утратить магию. Странно, что ты не утратила силу после того, как тебя пронзили ашхситом
– Но я не чувствовала в себе силы и до того, как напоролась на этот мраков штырь. И еще он отчего-то был потемневшим, а не таким блестящим, как у Арена.
– Ашхсит темнеет, когда впитает чужую силу. Кажется, я ошибся. Теньяр не пытался использовать тело девочки. Ему нужна была ее сила. Мы должны вернуть клинок, которым пронзили тебя, как можно скорее. Я так понимаю, сначала нужно напитать минерал силой, а затем вонзить его в того, в чье тело совершается подселение. Не уверен, но это вполне логичная версия.
– Получается, что я впитала силу из ашхсита?
– Вполне возможно. Но нужно проверить. Завтра утром выезжаем в Аринкай.
– Но Вам нельзя в Аринкай, – кажется, даже испугалась за магистра, – Некромантия там под строжайшим запретом. И Вас, и меня заодно отправят на костер.
– Думаешь, я настолько глуп, чтобы всем рассказывать о своей специализации?
– А Ваши глаза?
– Эту проблему я решу. Твоя мать примет гостя? Не хотел бы оставлять тебя там одну.
– Мама может и примет, а вот дядя…
– Тогда остановимся на постоялом дворе.
– И как я это маме объясню? Или Вы мне вообще не позволите с ней увидеться?
– Позволю, – магистр махнул рукой и потянулся за булочкой, – По дороге что-нибудь придумаю. Можно отвести твоему дяде глаза, обездвижить, усыпить.
– Убить, – предложила еще более кровожадный вариант, а магистр рассмеялся.
– Да… – многозначительно протянул лорд Эрсиэ, – Опасно с тобой связываться.
А я задумалась. Поняла, что совсем не хочу возвращаться. Я, конечно, скучаю по маме, но жить в доме дяди точно не стану. Несмотря на то, что мертвецы все еще до ужаса пугали, а магистр едва не убил, чувствовала себя здесь гораздо спокойней, чем в поместье. Никто не врывался в мою комнату и не орал, что петухи давно пропели, а я, видите ли, до сих пор в постели валяюсь. Не было этой заунывной дядиной молитвы на завтрак, обед и ужин. Никто не допрашивал, что полезного я сделала за день. Не грозился высечь розгами. Я все время удивлялась, почему мама это терпит? Уж лучше было бы пойти работать, чем постоянно слушать дядькины понукания.
– Маму жалко, – пробормотала, глядя в чашку с остывшим чаем.
– Подожди, милая, ты в серьез об убийстве? – магистр удивленно приподнял бровь.
– Не поможет, – вздохнула я, – У него жена, дети. Забрать бы ее… – едва не сказала, сюда, в замок.
– Твой отец поступил крайне жестоко, оставив тебя и твою маму без титула и денег. Но и после этого у твоей мамы был выбор. В Аттаранте нравы свободнее, а у твоего отца было достаточно влиятельных друзей, к кому она могла обратиться за помощью. Но твоя мать сделала свой выбор. Для нее это правильно. Купечество тщательно блюдет свои традиции, удивительно, что твоя мама вообще решилась выйти замуж за мага. Вряд ли ее семья дала согласие на этот брак.
– У нее кроме старшего брата, дядьки моего, никого не было. А папа большой выкуп дал.
– То есть, он ее продал? Да, купцы, они во всем купцы. Даже своих женщин продают.