- Вот захотел пройти до Бодайбо. Посмотрел карту и захотел...
Мужики удивленно и настороженно качали головами. Пожилой рабочий, смолящий цигарку с едким табаком, не удержался и прокомментировал: - Тут только тунгусы на оленях аргишили, да и то давно это уже было...
Помолчал, выдохнул клуб табачного дыма: - А мы еще лет десять назад на лошадях подходили к перевалу. Недельная была дорога. Еще Димитрий Петров, медвежонка на кедрухе стрелил. Матка ушла, испугалась нас, а Митька, глядь, медвежонок наверху, и сбил его.
Пососал цигарку, потом помял окурок желтыми от табака пальцами, бросил, и заключил: - Мясо у медвежонка дюже вкусное было...- и после паузы закончил - Энергетическое...
Мужики, посидев еще немного, разошлись на работы. Бахтин ушел к себе в каморку и начал писать отчет в полевом дневнике. Баба Настя накормила отказывающегося и стесняющегося Артура манной кашей с маслом и напоила горячим крепким чаем с сахаром, и все расспрашивала, как да что...
... К обеду прилетел санитарный вертолет, и там был врач. Первым делом он тщательно вымыл руки, потом попросил поднять дверь с Артуром и положить ее на столы. Расспросив походника, он между разговорами сделал ему обезболивающий укол, потом, дождавшись, начала его действия, раздел Артура, безвольно опустившего руки и часто моргающего полусонными глазами на суетящихся людей.
Ножницами, разрезали штанины и уже потом, осторожно стали резать сапог, с которым пришлось повозиться. Кровь внутри превратилась в водянистое, фиолетовое желе.
Артур морщился от боли, когда неловко прикасались к ступне, но молчал. Доктор, осмотрев стопу, осторожно обмывал распухшую покрасневшую ногу. Баба Настя привычными к грязной работе руками крестьянки, обмыла Артура, осторожно клоня его то в одну, то в другую сторону, и, вытерев полотенцем, дала чистую белую длинную рубаху, в которой он чувствовал себя неуютно.
Доктор, протерев стопу спиртом, ушел к Бахтину в каморку, о чем-то поговорил, и потом оба вернулись. При этом Бахтин смущенно улыбался и, подойдя, стал над головой лежащего Артура. Доктор еще раз осмотрел ступню, словно примериваясь...
Заряд дроби, войдя в голеностоп с внутренней стороны, разбил кости сустава в мелкие щепки, порвал сухожилия, превратив мелкие мышцы в немыслимый фарш. Ступня висела на сухожилиях и коже, куском мяса, набитого дробью и обломками костей.
Сделав еще местную анестезию, врач ткнул металлической иглой выше сустава и спросил, почему-то перейдя на ты: - Чувствуешь?
- Нет - ответил Артур. - Ничего не чувствую? Ничего!
Доктор аккуратно приподнял ступню и колено, и баба Настя дрожащими руками, подсунул туда свернутое полотенце...
- Не смотри, - приказал доктор, и Бахтин, положив тяжелые руки на плечи Артура, напрягся.
Доктор что-то ещё мазал. Запахло спиртом и йодом.
В полудреме, Артур иногда чувствовал удары боли, но после того, что было с ним ночью, в лесу, это казалось ему несущественным.
Закрыв глаза, он видел стаю волков, окруживших его полукольцом. Он повторял: "Ну, кто первый? Без бою не сдамся".
Самый крупный из волков, бросался вперед и успевал укусить его почему-то каждый раз за левую ногу, за разорванный уже сапог. Вдруг вдалеке загудел мотор, и волки испуганно отступили, а Артур, хромая пошел навстречу звуку...
... Сквозь пелену забытья он чувствовал, что его куда-то везут, ревел мотор и дрожал кузов, потом наступил тишина...
Он на несколько минут открыл глаза. Увидел над собой круг с лампами внутри рефлекторов, потом сверху наплыло лицо в белой шапочке и с повязкой на нижней части лица. На лбу человека блестели капельки пота.
- Еще анестезию! - приказал голос, и через какое-то мгновение, Артур вновь погрузился в мир нереальных видений.
... В Бодайбо, в больнице он пролежал полгода. Там же ему сделали протез вместо отрезанной ступни, и там же он заново учился ходить, вначале на костылях, потом с тросточкой.
За эти полгода он изменился, похудел, помрачнел и начал седеть...
...После выписки из больницы, он прилетел в Иркутск и снова поселился в общежитии, где мучились без художника, и были рады его возвращению. Хотя после его исчезновения, никто его очень не искал. Подумали: уехал на Украину...
- Мало ли куда может исчезнуть неженатый молодой человек, - хихикала начальница общежития...
После этого несчастья, Артур, всё свободное от работы время, сидел в своей комнате и читал книжки или писал статьи в газету.
...И как-то так случилось, что он начал писать сценарии для ТВ, вначале для эфира, в молодежную редакцию, а потом и сценарий документального фильма "Осенние песни".
Сценарий неожиданно всем понравился, а, когда отвезли в Москву, то там сценарий понравился самому председателю Комитета по ТВ и радиовещанию. Рыжкова все поздравляли, а он не знал, за что и почему: сценарий он написал за одну ночь и потом только поправил по просьбе редакторов студии телефильмов. Он стал постоянным автором на ТВ.
И вскоре написал второй сценарий к документальному фильму, который назвал: "Говорят, медведи не кусаются".
С работой и зарплатой все постепенно наладилось. Он привык и к протезу и ходил. Почти не хромая...
Как - то, проходя по улице, увидел в витрине большого магазина, мотоцикл...
Придя домой, некоторое время, о чём то, сосредоточенно думал, а потом, присмотревшись, купил себе, небольшой и недорогой мотоцикл "Восход".
... К тому времени он уже ушел из общежития, и снял квартиру в пригороде, рядом с загородным лесом.
Постепенно, научившись водить мотоцикл, стал временами уезжать на нём в лес и, спрятав его в кустах, жил несколько дней в зимовье, делая недлинные прогулки.
Артур научился не торопиться, ходить тихо, смотреть внимательно... Красоты и загадки дикой природы, его по-прежнему восхищали и поражали. Он начал вести лесной дневник, в который вносил всё увиденное и услышанное в лесу, в таких поездках...
... В личном плане все тоже устроилось. Хромота не мешала ему ходить в гости, знакомиться с женщинами и девушками. Он был улыбчивый, спокойный, самостоятельный мужчина, а хромота делала его в глазах романтически настроенных женщин, еще привлекательней.
В него влюбилась Люся, студентка филологического факультета, проходившая практику в молодежной редакции местного телевидения.
Неожиданно для всех, они стали жить вместе. Досужие сплетницы поговорили, перемыли косточки необычной паре и успокоились: появились другие новости. Да и что особенного, когда тридцатипятилетний мужчина живет с двадцатипятилетней девушкой...
ЭПИЛОГ
После полудня в пятницу Артур выехал на мотоцикле в лес. Люся, как всегда, насовала в рюкзак и консервов, и бутербродов, и пирожков, стряпанных ею утром....
За это, он, на прощание, с чувством поцеловал ее в губы, и она, оставшись одна, долго ходила из угла в угол, оправляя на кофточке несуществующие складки...
Он уже выехал за город, поднимаясь по асфальтированной дороге, в березняке. Въехав наверх, он остановил мотоцикл, полюбовался открывающимся с холма видом на леса и залив, покрытый синеватым, размокшим льдом.
Леса стояли голые, темно-коричневые, в ожидании тепла. Было вокруг пусто, тихо и просторно. Холодный порыв ветра заставил Артура плотно застегнуть полушубок и отправляться дальше.
По синему небу бежали, подгоняемые ветром легкие, светлые отдельные облака. Грунтовая дорога, по прямой бежала с горы на гору, и Артур добавил газу.
На водораздельном хребте он свернул налево, почти под прямым углом. Проехал еще несколько километров по щебенчатой дороге, свернул еще раз и уже по глинистой проселочной колее, изрытой грузовиком-вездеходом, по узкой тропочке, рядом с колеей, покатился дальше. Все время приходилось лавировать, держаться тропки, уклоняться от нависающих веток и полу упавших стволов. Мотоциклист разогрелся, расстегнул одежду. Дышал часто и напряженно...
